Газета День Литературы - Газета День Литературы # 125 (2007 1)
– Да, вроде…
– Неужто нашел чего?
– Письмо забавное, – слукавил Ваня. – Хочу найти, кто писал.
– Тогда надо с почты начинать, – посоветовал водитель.
– Ты это… Может, подбросишь?
– Что, прямо сейчас?
– Мои сборы недолги, – Ваня махнул в сторону своей коробки.
– Заплатишь?
– Бутылка водки … Непочатая.
– Хорошая водка? – с настороженностью спросил водитель.
– Гжелка… Кристальская… Поллитровка.
– Годится. Поехали.
Двадцать четвертых домов действительно оказалось три. Расположенные буквой "П" они замыкали большой двор с детским садом, школой и заброшенной хоккейной площадкой. Дома были девятиэтажные, блочные и какие-то непривлекательные – с ржавыми потеками, которые тянулись от железных прутьев балконов, кое-где застекленных, с развешанным для просушки бельем и сваленным на них хламом…
Почту Ваня нашел быстро – она располагалась в одном из этих домов. Возле входа висел телефонный автомат – ныне большая редкость в Москве. Сняв с крючка трубку, Ваня убедился, что автомат работает – редкость еще большая.
Посидев с полчаса на отсыревшей скамейке и освоившись с новой обстановкой, Ваня постонал, покряхтел, что-то преодолевая в себе и, наконец, как-то подневольно подошел к автомату.
– Капитан Зайцев? – спросил он, услышав знакомый голос.
– Ну?
– Ваня беспокоит.
– Какой Ваня?
– Бомжара, блин! – освоившись, Ваня решил, что немного фамильярности не помешает.
– А! – разочарованно протянул Зайцев. – Давно не виделись… Как поживаешь, Ваня?
– Спасибо, плохо. Слушай, капитан… Тебе задание… Записывай… Улица Пржевальского, дом двадцать четыре… Там три корпуса – охватить надо все три. Позвони на почту…
– А почему на почту? – спросил Зайцев, не вполне еще соображая, о чем ему говорит бомж.
– Не хочешь на почту – позвони в пожарную команду. Но лучше на почту. Нужно узнать, кто из жителей этого дома выписывает газету "Коммерсант".
– А зачем мне это нужно?
– Чтобы сообщить мне.
– А тебе на фиг?
– Для пользы дела.
– Так, – протянул Зайцев. И еще раз повторил: – так… Ты где сейчас?
– Возле дома номер двадцать четыре. Звоню от почты.
– Еду! – и Зайцев бросил трубку.
А минут через пятнадцать быстрой, порывистой походкой вышел из остановившейся машины и, подойдя к скамейке, сходу сел на нее.
– Ну? – требовательно произнес он, не глядя на Ваню. – Слушаю.
– Она здесь жила, – Ваня кивнул на громаду дома.
– Кто?
– Эта женщина.
– Какая женщина? – терпеливо спросил Зайцев, но чувствовалось, что терпения у него немного, совсем немного.
– Как тебе объяснить, капитан… Женщина. Чей палец я нашел на свалке.
– Это ты по пальцу узнал ее адрес?
– Да, – кивнул Ваня. – По пальцу.
– На нем больше ничего не было написано?
– Было… Могу рассказать.
– Ваня… – Зайцев пошевелил желваками – видимо, его терпение заканчивалось. – Не тяни кота за хвост.
– Хорошо, – вздохнул Ваня. – Значит, так… Ей около пятидесяти… Может, немного поменьше… Было.
– Что значит было?
– Вряд ли она живая… Похоже, она неплохо жила, в достатке… Но что-то случилось – ушел муж… Или помер… А женщина незакаленная… И дрогнула. Чтоб тебе, капитан, было понятно… Опустилась. Слегка. Потеряла к себе интерес…
– Это все тебе палец нашептал?
– Все он… Я тебе еще не все рассказал…
– Пока достаточно. Теперь о "Коммерсанте".
– Газета так называется… Палец в нее был завернут... Газета целевая, случайный человек ее не купит… А уж коли она в доме оказалась во время пыток…
– Каких пыток, Ваня?
– Ее же пытали, капитан!
– С чего ты взял?
– Ну… Люди с собственными пальцами так просто не расстаются. Только по принуждению. В наше время пытают в двух случаях – узнать, где деньги лежат или же заставить человека подписать какие-то бумаги… Деньги у нее вряд ли были, а вот бумаги… Скорее, бумаги… Я мог бы еще кое-что сказать тебе, капитан, но боюсь, это преждевременно… Ты не поверишь.
– Конечно, не поверю! – Зайцев поднялся, постоял в раздумчивости, раскачиваясь взад-вперед. – Хорошо. Я выполню твою просьбу. О результатах доложу лично. Где тебя найти?
– Сороковой километр, – Ваня беспомощно развел руки в стороны. – Где же еще… Там теперь мое место. В картонной коробке из-под телевизора. Неплохая коробка, – продолжал Ваня вполголоса, – он уже разговаривал сам с собой. – Только вот сырости боится… Протекает, морщится и перестает быть коробкой.
– Хорошо, Ваня, – Зайцев похлопал бомжа по плечу. – Я все сделаю.
– Только это… Не тянуть бы… Можно опоздать.
– Куда опоздать? – оглянулся Зайцев уже от машины.
– За событиями можно не поспеть.
– Будут события?
– Грядут, – улыбнулся Ваня.
– Неужто убийство опять затевается? – куражась, спросил Зайцев.
– Наконец-то, капитан, ты начал что-то понимать. У нее же родственники, наверно, есть… С ними тоже будут разбираться.
– Ну ты даешь! – протянул Зайцев и с силой захлопнул дверцу машины.
Через два дня Ваня проснулся от громких стуков – кто-то колотил по картонному верху его коробки. Выбравшись наружу, он увидел капитана. Тот стоял с суковатой палкой в руке и радостно улыбался.
– Я приветствую вас в это прекрасное утро! – весело сказал Зайцев.
– Тем же концом по тому же месту, – проворчал Ваня, разминая ладонями слежавшееся за ночь лицо. Потом, кряхтя, поднялся, присел – ноги тоже затекли, все-таки коробка была ему тесновата.
– Как прошла ночь? – продолжал веселиться Зайцев.
– Прошла и слава Богу.
– Что снилось, Ваня?
– Собаки снились… Большие добродушные собаки.
– Собаки – это хорошо, друзья навестят.
– Не навестят… Потом оказалось, что это были волки. Кстати, ты поосторожней здесь… Собаки дичают, сбиваются в такие стаи… Любого волка задерут. Одного новенького недавно до костей обглодали…
– Насмерть?! – ужаснулся капитан.
– Кости растащили по свалке! В таком виде человек уже не может оставаться живым, природой не предусмотрено. С другой стороны, сам виноват. Неправильно повел себя с собаками.
– А как себя надо с ними вести?
– И не только, кстати, с собаками… Со всеми надо вести себя уважительно, – Ваня сел на траву и прислонился спиной к березе. – Слушаю тебя, капитан. Докладывай.
Зайцев помолчал, склонив голову набок – его, видимо, озадачили слова Вани.
– Ну что ж… Оперативная обстановка такова… На три дома – три подписчика "Коммерсанта".
– Бедный "Коммерсант", – вздохнул Ваня.
– Почему?
– Убыточное издание… Но кто-то, видимо, вкладывает деньги… Кому-то он нужен… Со своими выводами… Прогнозами… Советами…
– Оставим это, – сказал Зайцев. – Не наша тема. Два подписчика на месте. Живы, здоровы, румяны. Дела у них идут хорошо, квартиры выглядят достойно, дети учатся по зарубежам.
– Это правильно, – одобрил Ваня. – А третий?
– Ты оказался прав… Был третий да сплыл. Поменял место жительства.
– А жена осталась?
– Да, жену он оставил в квартире. Вернее, квартиру оставил жене. Но без средств к существованию.
– Поплыла тетенька?
– Да, так можно сказать. Ее зовут Надежда Юрьевна Мартынова.
– Звали, – поправил Ваня. – Вот палец и обрел свое имя.
– Не торопись, – с легкой досадой сказал Зайцев. – Жива Мартынова, хотя дома ее не застал. В деревне она. У родственников. Звонила соседке два дня назад…
– Слышимость была плохая? – невинно спросил Ваня.
– Знаешь, соседка жаловалась… А с чего ты взял? – перебил себя Зайцев. – Причем тут слышимость?
