Александр Белаш - Русская Океания
Иван Смоляров стал известным этнографом; он составил полные лексиконы тетенского и кумарского языков, а также подробное описание туземных обычаев и традиций, которые успел застать. Милая Устинья — старшая сестра Захара, — была его верной помощницей на этом поприще.
Однажды, в годовщину славной обороны Святска он с женой и детьми поднялся на Ерохин перевал.
Смоляров шёл с той же крепкой тростью, которой когда-то дрался. Старая трость всегда была при нём.
День выдался светлый и чистый; синее небо простиралось на весь мир, сливаясь на окоёме со сверкающими водами океана. Казалось — оглянувшись, можно охватить взором целый остров. Изжелта-белые горы, одетые вечнозелёным лесом, бархатные долины, россыпи селений — пейзаж сиял зеленью и золотом.
— Здесь мы стояли перед атакой… Здесь ваш дядя — слышите, ребята? — спас мне жизнь. Здесь я бился с английским офицером…
Как велит обычай, на перевале установили высокий крест из японской криптомерии, с бронзовой табличкой. Русские украсили его венками, а туземцы — как встарь, — положили к подножию языческие жертвы: корзинки с ягодами, перевитые цветные ленты, бисерные ожерелья. По их поверьям, павшие герои стали божествами, духами, оберегающими остров.
— Прочти надпись, — велел Смоляров сыну после того, как семья поклонилась кресту.
— «Ведомые к Отечеству любовью, здесь храбрые легли, венчаны кровью. Их жертвою честь наша спасена, земля сия навек закреплена» — старательно выговорил мальчик. — Тут ещё по-тетенски, батюшка. Это читать?
— Обязательно. — Иоганн поднял глаза, пытаясь увидеть ту волшебную дорогу, которая на миг открылась ему после боя — путь в белых облаках, ведущий к солнцу.
Скитальцы ходят тёмными путями, отыскивая кто дом родной, кто Беловодье, но однажды лабиринт дорог, морских и сухопутных, замыкается последней, самой главной и прямой дорогой, приводящей к цели. Пройдя по ней, озираешься и понимаешь — ты достиг того, к чему стремился.
«Вот мой мир, от края до края. Здесь Рюген с его древними святилищами, мои братья и жизнь моя. Всё прочее — за морем, чуждо и невидимо. Я пришёл с открытым сердцем и был награждён своим местом на Земле. Прочие, незваные — будут отвергнуты и выброшены. Читай, сынок».
— У-Эруахин, эруа ва инаха. Это значит…
— Я знаю. Небесный путь — наш. Мы пришли по нему — навсегда.
Примечания
1
здесь и далее ** — Л. и А. Белаш «Дальше некуда» (сб. «Чайки над Кремлём», М. Яуза. ЭКСМО, 2007)
2
плетёные туфли (исп.)
3
идальго (исп.), «сын такого-то», дворянин
4
Господи! (исп.)
5
паяц, тряпичная кукла (исп.)
6
Что с сыном, что с ослом разговор один — батогом (исп.)
7
партизаны (исп.)
8
Разделяй и властвуй (лат.)
9
Чужой против Хищника (англ.)
10
по решению Венского конгресса династия Бонапартов была исключена из французского престолонаследия
11
Рули, Британия, морями! (англ.).
