Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6444 ( № 51-52 2013)
Будем справедливы: «Дикарка» – сложная и не самая популярная пьеса А.Н. Островского и, надо сказать, постановки её последнего времени зрительского интереса не вызывали. Так что же теперь так покорило публику? Думается, дело в том, что режиссёр спектакля Т.В. Доронина сумела своей постановкой затронуть живые струны души современников. Жажда высокой и чистой любви смелой, в чём-то необузданной девушки, которая даже сама называет себя «дикаркой», представлена в этом спектакле с такой искренностью и широтой душевной, что увлекает зрителя и внутренней борьбой молодой страстной натуры героини, и отчаянной смелостью её поступков, и красотой самого подхода к любви: он естественен и понятен. Впервые «Дикарка» явилась в русскую жизнь в «Вестнике Европы» за 1880 год за подписью авторов: А. Островский, Н. Соловьёв. На сцене и в Москве, и в Петербурге имела успех. Варю прославили могучие таланты Никулиной, Савиной, Комиссаржевской. Все они представляли Варю как девушку с вольной душой и неистощимым запасом любви к жизни. Были времена, когда «Дикарку» запрещала цензура: в 1892 году пьесу не допустили к представлению в народных театрах. «Эта комедия, – писал цензор, – не годится. Старуха Ашметьева, помещица прошлых времён, находящая, что после освобождения крестьян не следует о них заботиться; сын её, пожилой жуир, дурной муж, проживающий свои доходы за границей, пустой и изящный болтун; Зубарев, крупный помещик-кулак; Вершинский, значительный столичный чиновник-карьерист... дикарка Варя – всё это не такие типы высшего сословия, которые бы следовало выставлять народу в виде образцов...». Отрицательно воспринял пьесу и такой крупный философ, как Константин Леонтьев, который в статье «Ещё раз о «Дикарке» («Варшавский дневник», 1880) писал о воздействии Островского на Соловьёва как «о вредном влиянии реалиста и демократа». Первые же зрители спектакля Дорониной назвали его «праздником великого русского театра». Другие высказались ещё более определённо: «Спектакль чрезвычайно современен, так как перекликается с реалиями нашей нынешней жизни и выпущен тогда, когда жизнь требует осмысления».
Да, этот спектакль показал характеры героев в развитии, высветил те особенности в их сценическом проявлении, которые отражают реакции человека, живущего на разломе эпох. Пореформенная Россия оказалась такой похожей на «нашу Россию», зритель «читает в подтексте спектакля те истины, которые выдвинуло наше время».
В одном из недавних интервью Т.В. Доронина подчеркнула: «Сегодня время кричащее, рыночное, смутное. Нужно жить на сопротивление времени, а для этого требуются большие личностные силы», и этими силами полнится спектакль Дорониной. На сцене ею создана картина настоящей жизни России. Декорации создают простор и радость восприятия жизни, зритель испытывает щемящую грусть, последовательно, по мере развития действия происходит глубинное осмысление жизни. Доронина в этом спектакле высветила не только идею его, дала зрителю возможность ощутить свободу любящего сердца, сумела вдохнуть в спектакль яркий темперамент, ритм, страсть. Мастер, она создала добротный высокохудожественный спектакль. Ей принадлежит мысль о том, что в современном театре молодая режиссура, как правило, может создать пространственную картинку. Это ей по силам. Но вот изнутри вырастить спектакль – это совсем другая история. Пример этому – её «Дикарка». Она абсолютно точно уловила тон Островского, так необходимый для понимания и воссоздания художественного образа, задуманного драматургом. А Островский стремился всегда отразить русскую жизнь в её полноте и жизненной правде. Недаром в Пушкинской речи А. Островского на празднике открытия памятника Пушкину в Москве прозвучало: «Пушкин научил нас быть русскими». Эта мысль прозвучала в спектакле Дорониной. Более того, она сумела взрастить в артистах – создателях «Дикарки» – состояние куража и восторга, с которым они играют свои роли. В этом спектакле нет проходных работ. Варя – восторженная, смелая, окрылённая в поисках своей любви и счастья истинного, неподдельного, в исполнении Елены Коробейниковой – это чистая и искренняя душа, отражение которой мы встречаем и тогда, когда она исполняет грустный романс – / Вы мной играете, я вижу, / Смешна для вас любовь моя, / Порою вас я ненавижу, / На вас молюсь порою я…», и когда с восторгом бросается в объятия возлюбленного, и когда шутит и смеётся. Марья Петровна Юлии Зыковой – то сама покорность в своей женской трагедии, то воплощение женского достоинства. Великолепен Владимир Ровинский в образе потерянного отца, блистателен Максим Дахненко в комическом и благородном отвергнутом возлюбленном, обворожителен в тенетах мягкого юмора и самоиронии Александр Титоренко, жуир Ашметьев…
Спектакль «Дикарка» с подкупающей тонкостью и правдивостью отразил величайшие завоевания А.Н. Островского в познании таинств женской души, и сделано это с шармом высокохудожественного творения.
Галина КЕДРОВА
Теги: МХАТ им. Горького , премьера
Лакотт вернул «Спаду»
Мария Виноградова в роли маркизы Сампьетри
В Большом театре - премьера: балет "Марко Спада". Его поставил французский хореограф Пьер Лакотт, которого можно назвать последним из романтических балетмейстеров. Об этом замысле мне впервые рассказала год назад в Париже Марлен Ионеско, режиссёр, снимающий фильмы о звёздах французского балета. Я узнала, что 82-летний хореограф – своего рода балетный реставратор, возродивший к жизни на сцене «Сильфиду», «Пахиту», «Дочь Фараона» и «Марко Спада». Теперь этот балет и в репертуаре Большого театра.
– Если бы он не восстановил эти балеты, – рассказывала мне Марлен, – то они исчезли бы навсегда не только из репертуара парижской Оперы, но из мирового репертуара. Эта миссия Лакотта началась полвека назад. Вдохновила его, тогда 30-летнего танцовщика, известная русская балерина Любовь Егорова, жившая в Париже. «После моей смерти, – говорила она, – не останется никого, кто бы помнил эти спектакли. Если сможешь, восстанови их, Пьер!»
Вторым человеком, подтолкнувшим Лакотта на эту «археологичеcки-реставрационную» работу, была его Муза, любимая жена, балерина Гелен Тесмар.
68 лет Пьер и Гелен вместе. И вся их жизнь посвящена балету.
– Эта пара покорила меня, – говорила Марлен, – тем, что они оба – удивительные люди, а не только профессионалы высочайшего уровня. Он – с большим чувством юмора, перфекционист, умный и абсолютно лишённый «звёздной болезни». Сродни ему и Гелен – блистательная балерина 70–80-х годов, с которой несколько лет танцевал Рудольф Нуреев. Он, кстати, и попросил Лакотта поставить для них с Гелен «Марко Спаду». Однажды в Нью-Йорке хореограф рассказал Нурееву о предстоящем проекте балета про разбойника. Нуреев воскликнул: «Да это же я!»
«Марко Спада» впервые был показан в Париже 150 лет назад и первым исполнителем роли разбойника Марко был Доменико Сегарелли. Балет успешно шёл три сезона подряд, а затем канул в Лету, что было типично для оперно-балетных спектаклей той эпохи. В начале 1980-х благодаря участию Рудольфа и Гелен Лакотт подарил балету вторую жизнь.
– Поэтому русский след совершенно очевиден, – говорила мне Марлен. – К Большому Лакотта притягивало с давних пор, и сцены Москвы и Петербурга стали для него вторым домом. В течение последних 13 лет он регулярно ставит тут свои романтические балеты.
Действие трёхактного балета «Марко Спада» на музыку Даниэля Обера происходит в Лациуме, в окрестностях Рима – в стране романтических развалин, милых пастушек и пастушков, разбойничьих банд, орудующих в лесах, а также во дворце губернатора и его дочери маркизы Сампьетри. Разбойник Марко Спада занимается грабежами деревень в окрестностях Рима. Он так богат, что все принимают его за синьора, а его дочь Анжелу – за аристократку. Князь Федеричи влюблён в Анжелу, хотя помолвлен с маркизой Сампьетри... Словом, настоящий романтический сюжет с хорошей концовкой[?]
Когда смотришь изящный, искромётный с элементами драмы и комедии спектакль, героини которого как будто сошли с картин Ватто, то складывается впечатление, что хореограф лишь задаёт артистам характеры персонажей и модель поведения на сцене, а дальше они сами импровизируют. Но это обманчивое ощущение, так как в спектакле чётко чувствуется лакоттовский стиль – технически сложный, филигранный и ярко-выразительный. Движения танцовщиков, костюмы, декорации (которые, как всегда, лично разработал Пьер Лакотт), свет, музыка, проход по сцене животных – всё выверено и отточено до безупречности. Спектакль требует от исполнителей виртуознейшей техники и большого актёрского мастерства. На мой взгляд, молодой коллектив прекрасно с этим справился.
