Валерий Гвоздей - Клуб любителей фантастики, 2010

— Как все! — ответил орангутан с достоинством. — И я вам не шимпанзе! Я — орангутан!

— Давай, орангуташа! Крой их! — веселился худой.

— Э-э… Что же конкретно вы можете сказать по существу доклада? — снова обратился к орангутану Председатель.

— Да я уже всё сказал.

Орангутан сел с победным видом.

Сногсшибательная девица ошеломлённо воззрилась на него.

— Э-э… Спасибо, — растерянно сказал Председатель. — Теперь давайте перейдём к прениям.

Он снова начал бубнить, глядя в бумажку.

По залу вновь пошли волны синхронного перевода.

Словно вспомнив что-то, сногсшибательная девица оглянулась на худого. И встретила его горящий взгляд.

Посланцы вселенной стали озираться, почувствовав невероятно мощный, интенсивный поток флюидов…

Стражник в надвинутом шлеме дремал, опершись на свою алебарду. Услышав смех, он встрепенулся.

Из двери вышел худой со сногсшибательной девицей под ручку.

— Что, всё уже кончилось? — пробормотал стражник, поправляя шлем.

— Нет, всё только начинается! — радостно сообщил худой.

— Не скучай, милый! — нежно пропела девица, помахав стражнику на прощание.

Глядя им вслед, стражник будто жевал ядрёный лимон без сахара. Он боролся с сильным желанием изо всей силы шарахнуть об пол шлемом:

— Нет, ну какая, а?! И этот… Я его пустил как человека… С этим… Как его… А он… Э-эх!

Тем временем альтер эго сидел на высоком стуле у стойки бара.

Примат обнимал его за плечи длинной лохматой рукой.

— Бросил меня, как… — Полный горько всхлипывал, роняя в бокал скупые мужские слёзы. — Променял на какую-то…

— А, ты голубой?.. Не плачь. Все они такие, — утешал его орангутан. — Моя тоже меня вон бросила. А я не плачу. Видишь? И ты не плачь. Будь мужчиной… Или ты у нас — девочка?..

— Я — альтер эго.

— Да?.. Всё равно. Давай ещё по одной.

— Давай.

Полный и орангутан дружно выпили. И заказали ещё. А потом — ещё.

№ 5

Валерий Гвоздей

ЛЕВЫЙ БИЗНЕС

Антон Комов отсидел в коридоре длинную очередь. Вошёл в кабинет.

Думал, опять укажут на дверь, — такое бывало не раз. Придерутся к отсутствию лётного стажа. Все хотят пилота с наработанным лётным стажем. А как наработать лётный стаж выпускникам, если их не берут? Где логика?

И ведь Комов не самый худший выпускник. Просто его родители связями не обзавелись.

Некоторые сокурсники, занимавшие нижние строчки выпускного листа, сейчас летают к Луне и к Марсу — хотя бы и на подхвате у вторых и третьих пилотов. А многие из верхних строчек рады, что устроились в сельскую авиацию.

Плохое время. Спад в отрасли…

Толстый менеджер продолжал изучать резюме. Затем просмотрел копии документов.

— С лицензией всё в порядке. На здоровье жалоб нет.

К чему ещё придерётся, чтобы указать на дверь?

Комов был готов уйти.

К его удивлению толстяк выпятил нижнюю губу и сказал:

— Ну, ладно… Компания даст вам шанс. Если хорошо себя зарекомендуете — получите контракт. Всё от вас зависит.

Толстяк смотрел на выпускника Федеральной космической академии, как на малолетнего рецидивиста, на которого уже давно махнули рукой.

— Берёте меня?.. — Антон не поверил своим ушам. — На каких условиях?

— С почасовой оплатой. Секундомер включается в момент старта. Расчёт по возвращении.

— Аванс?

— Нет.

— Страховка?

— Нет.

— Испытательный срок две недели?

— Два месяца.

— Но как же… Профсоюз говорит…

— Профсоюз — для штатных сотрудников.

Гладкая физиономия излучала уверенность, что пилот согласится. Если уйдёт — не беда. В коридоре много желающих.

Антон согласился. Год случайных заработков, безрезультатных хождений по кабинетам сделают покладистым кого угодно.

— Когда начинать? — спросил он.

— Завтра, в восемь тридцать. Зона шесть. Капитан — Вит Марин.

— Название корабля?

Менеджер ответил, не отрывая глаз от монитора:

— У наших кораблей только номера. Зона шесть — и корабль шесть. Или — «шестёрка»… Сегодня пройдёте инструктаж. По коридору налево, кабинет номер триста восемь.

— Ясно, спасибо.

Кто в такой ситуации начал бы выяснять, куда подевался второй пилот «шестёрки»?

Претендентов хватало, но взяли-то — Комова…

Эта компания разгребала мусорные завалы, устроенные вокруг планеты.

На орбитах разной удалённости болтались не сотни тонн металла, в виде старых, давно бездействующих спутников, разгонных блоков и их фрагментов, а — многие тысячи.

От крупных объектов как-то можно увернуться. Их траектории отслеживают, заносят в лоции. Гораздо опаснее — мелочь, кружащая там со скоростью восемь-двенадцать метров в секунду. Корабли, действующие спутники иногда получали серьёзные повреждения. Бывало, что и люди гибли… Кроме того, космический хлам затруднял работу следящих устройств. Раздражали и фейерверки — время от времени в аппаратах взрываюсь оставшееся горючее. Взрывы обычно вызывал перепад температур из-за быстрой смены дня и ночи. В результате осколков становилось больше, причём они становились всё мельче. Со временем положение осложнилось настолько, что на борьбу с орбитальным мусором начата выделять средства.

Дело не престижное, хоть и полезное.

Кто мог думать, что гордый выпускник элитарной академии станет мусорщиком…

Антон был уверен, что компания едва сводит концы с концами. Но, увидев космодром и сосчитав длиннющие ангары, количество «зон», кораблей, невольно присвистнул.

Видно, совсем не продохнуть от мусора, если так раскошеливаются.

Капитан оказался бритым наголо шустрым коротышкой, в районе сорока, с глазами навыкате и яркими губами. Он не выразил ни радости, ни грусти при виде новичка. Всё принял как должное.

Представил операторам — Нику Лесняку и Максу Рябову. Оба сухопарые, с неприметной внешностью. Тоже лет сорока.

«Шестёрку» уже готовили к старту. Капитан загрузил новичка работой. И Комов засучил рукава.

Взлёт провёл, конечно, Вит.

Новичок сидел рядом и набирался опыта. Хотя последовательность операций была ему известна и в теории, и на практике. А потом капитан доверил управление второму пилоту.

Ничего сложного и ничего интересного. Надо вести корабль по заранее рассчитанному курсу к скоплению мусора…

Добрались.

Облако мелочи выглядело в солнечных лучах, как стая рыбёшек — сверкающих чешуёй, затмевающих даже звёзды.

Марин сел в кресло пилота. Операторы выдвинули телескопические штанги, развернули сети из прочнейших углеродных трубок, устойчивых к низким температурам, пластичных.

Шли не навстречу облаку, а догоняли его. Сети вынесены далеко в стороны. Это можно было сравнить с зачерпыванием воды из реки двумя вёдрами на коромысле — Антон видел такое в одном старом фильме. Зачерпнули ведром, пройдя вдоль облака, затянули сеть. Ещё раз прошлись, вторым зачерпнули.

Нарушения баланса компенсировали маневровые, автоматически.

Да, не слишком технологично. Примитивно даже.

Однако работает. Компанию устраивает.

Мусор иногда постукивал в борт. У Комова создавалось неприятное ощущение, что кто-то скребётся о корабль снаружи, просит впустить.

Капитан совершал манёвры. Почти не разговаривал, но всё понятно. Антон старательно перенимал опыт.

Собранную мелочь вполне можно спустить ниже, вытряхнуть. Она сгорела бы в плотных слоях атмосферы. Но Инстанции приняли решение: атмосферу беречь, мусор не сжигать, а транспортировать на орбитальное кладбище — Погост, как его называли. Погост находился на триста километров дальше стационарной орбиты. С неё уже ни один болт не сорвётся — будет летать по кругу тысячи лет, пока не придумают что-нибудь радикальное. Запустят в направлении светила, например.

С набитыми сетями корабль устремился к Погосту.

Курс был рассчитан, и корабль вёл Антон. По существу, он лишь следил за показаниями датчиков.

Экипаж расслабился и начал подкрепляться. Кто-нибудь из операторов посматривал на свои приборы, контролировал обстановку.

Никаких отклонений. Штатный полёт.

Новичку тоже принесли чашку.

На взгляд Комова, с современными компьютерами, автоматикой вторые пилоты были не очень-то и нужны. В данный момент он сидел в кресле второго пилота и, ничего не делая, — вёл «шестёрку» в сторону Погоста.

Они были в тени. Планета загораживала солнце.

Кладбище приближалось. Видеть его можно было только с помощью радара.

— Всё, беру управление, — объявил капитан, садясь рядом.

Антон наблюдал на экране, как «шестёрка» подошла к свалке металлического хлама, как разгрузилась, широко раскрыв сети и начав торможение, как ещё одна порция космического мусора, двигаясь по инерции, стала частью Погоста.