Брюс Стерлинг - Будущее уже началось: Что ждет каждого из нас в XXI веке?
Поэтому, так как умение делать покупки сродни искусству или философии, одинокий призрак Джона Рескина бродит среди нас, отдавая свое израненное сердце грубо отесанным бревнам и видавшему виды шиферу – неуклюжим деревянным детским игрушкам, вязаным свитерам из Гватемалы, ветряным бамбуковым колокольчикам – вещам из натуральных материалов, теплым, простым, честным, откровенным и, ко всему прочему, верным и преданным.
Начало XXI столетия стало «золотым веком» дизайна. Это время свободной наличности, процветания дизайнеров, абсолютно новых товаров и полной страсти и восхищения потребительской базы, состоящей из сверхинформированных ценителей.
Наша ситуация радикально отличается от эпохи Рескина. Технические возможности, которыми мы овладели, выходят за границы его воображения. Наши материалы перестали быть натуральными, местными и естественными, как это было у Рескина. Они фантастически послушны, универсальны и все больше заражаются запрограммированной интерактивностью.
Теперь мы производим громадное количество товаров из «застывшей пены». Застывшая пена, известная официально как «литейно-формовочный пластик», – это субстанция огромного значения, изумительно подходящая для компьютерного дизайна и прочих манипуляций. Литейно-формовочный пластик – наименее честный из материалов, которые когда-либо изобретало человечество.
Невозможно сохранять верность литейно-формовочному пластику. Джон Рескин был настолько разборчив, что не терпел даже литого железа, – он считал его липким, жидким и дешевым, пригодным лишь для сумасшедшего дома. Но сегодня, наряду со всеми старомодными «современными пластиками» 1960-х, мы имеем действительно фантастический выбор принимающих любую форму липучек: пенопласт, нейлон, кевлар, уретановый каучук, эпоксид и силикон. Все эти материалы настолько вопиюще искусственны, что попросту не вписываются в идеологию Рескина и не поддаются повторному использованию.
У «застывшей пены» очень мало ограничений в использовании и практически отсутствует материальная аутентичность. Она просто не может быть «народной», «традиционной» или относиться к чему-то конкретному – ее можно наделить любыми свойствами, за которые мы готовы платить. Все связанное с ней непостоянно: строение, текстура, цвет, вес, форма, эластичность, устойчивость к деформации – все эти качества можно изменить в зависимости от спроса.
Новые возможности и новые материалы привели к разработке и созданию очень необычного тотема нашего времени – «блобджекта» [17]. Термин блобджект был изобретен современным дизайнером Каримом Рашидом, автором книги со скромным названием «Я хочу изменить мир». Возможно, вначале он может показаться смешным словечком из дизайнерского жаргона, но, немного потренировавшись, можно научиться видеть, как блобджекты множатся фантастическим образом, процветая и засоряя современный пейзаж. Все эти разработанные на компьютерах объекты произведены из дутой липучки. Это неуклюжие, бугристые и горбатые дутые создания из пластика. Зачастую они прозрачны. И хотя блобджекты – просто изделия, они склонны становиться чувственными, псевдоживыми и соблазнительными: они насмехаются над нами, сжимают в своих тисках, приспосабливаются к нам, шантажируют нас, становятся нашими любимцами, прижимаются к нашему телу.
Несколько ярких примеров: бритвенный станок Gillette Mach 3. Зубная щетка Oral-B. Swatch Twinphone и компьютерная видеокамера Phillips. Карманные компьютеры Handspring Visor. Гелевые опоры для кистей. Техногель в сиденьях офисных стульев. Ручки Cross, изменяющиеся в зависимости от формы вашей руки. Округлая, плавно скользящая мышь Microsoft Explorer. Изогнутые пластиковые стулья Oh и легкие металлические стулья Go на колесиках.
Автомобили стали одними из первых объектов, вкусивших прелести компьютерного моделирования. Стоп-сигналы, ветровые стекла, капоты и крылья в наши дни кажутся странно изогнутыми и гибкими, словно выросли на автомобилях, а затем были наполовину расплавлены. Новый «жук», со своим горбом и ретро-современным видом, выглядит так, будто его отливали в форме для мороженого.
Блобджекты стали знаменосцами в мире, судьба которого предопределена как «органическое поведение технологической матрицы». Чипы придают им форму и определяют их поведение. Компьютерный дизайн и современные возможности литья позволяют им принять любую форму. Свои органические формы они заимствуют непосредственно у нас, подражая человеческому телу.
В отличие от классической промышленной продукции XX века, их форма может не зависеть от их функций. Это связано с тем, что их функциональные части – со встроенными чипами – настолько малы, что мы их просто не видим. Форма больше не говорит о функциях, а еще меньше от них зависит. Так как блобджекты делаются из расплавленной липучки, они могут принимать любую форму – просто и дешево. Поэтому они адаптируются к сенсомоторным потребностям и желаниям человеческого тела – единственным ограничениям фантазии дизайнера.
Блобджекты развиваются по законам эргономики. Экраны должны быть достаточно большими, чтобы было хорошо видно. Кнопки должны быть удобными для пальцев. Размер телефона должен совпадать с расстоянием от рта до уха. Высшее достижение эргономики – зубная щетка Oral-B – «знает» все о строении зубов и кисти, вплоть до изгиба мизинца.
Блобджекты похожи на нас, потому что вешаются на нас, живут с нами и пытаются сделать нам приятное – они стали такими, потому что такие мы. К тому же мы еще и растем, полнеем, становимся ленивыми, мы склонны заводить себе любимцев, готовы к тому, чтобы нас ублажали, и иногда даже способны любить, если только кто-то сможет понять нас, преодолев брезгливость и недоверие и дав нам шанс его осчастливить.
Блобджекты – это не впечатляющие индустриальные молохи, такие как паровоз или ракета «Сатурн-V». Они скромны, доступны и легко теряются. Они напоминают комменсалов [18] – акульих ремор или рыб-прилипал, прижимающихся к нашим телам, цепляющихся за ремни и незаметно заползающих в наши сумки и карманы. Они надуваются, как резиновые рыбы, чтобы защитить наши ступни от асфальта с помощью воздушной подушки. Они способны даже воспеть наши брови и ресницы, если это дизайнерские солнцезащитные очки.
Прозрачность стала символом их роли в мире цифровых технологий. Прозрачность говорит о том, что в них есть что-то необычное, что-то важное, но трудноразличимое.
Блобджекты очень интимны и доступны: они не бывают монументальными или долговечными. Пока нет значительных блобджектов в архитектуре, хотя волнообразные, металлические и весьма экстравагантные полеты фантазии Фрэнка Гери [19] уже приблизились к ним вплотную. У фирмы Future Systems of London есть нереализованный проект небоскреба «Блоб», в то время как Фостер [20], носящий титул лорда, разработал собственный альтернативный проект «Огурца» [21]. Хотя блобджекты миллионами ползают и кишат вокруг нас, они не закрывают нам неба.
Наше время – время процветания, и мы добились очень многого, но так и не научились как следует любить, как следует жениться или выходить замуж и как следует строить собственные дома. У нашего времени нет архитектурного стиля со своим именем. В построенных нами зданиях – что-то от «Искусств и ремесел», что-то от Баухауза [22], что-то от неоклассики, что-то от всего на свете – цитаты из прошлого, вырезанные и собранные в одну кучу.
Здесь блобджекты нам не помощники. Очень немногие захотят жить среди блобджектов: в надувной палатке с наполненными шариками мешками вместо мебели. Современные люди отдают предпочтение ритуальным архитектурным символам, подчеркивающим преемственность и верность традициям. Прежде такое смешение жанров («колониального» стиля, «классицизма», «юго-западного», «стиля Тюдоров») диктовалось ограниченными возможностями строительной промышленности. Ныне больше нет жесткой производственной необходимости в домах с подобными формами, но они окружают нас благодаря нашим законам, ценам на недвижимость и сентиментальности. В технике это называется «skeuomorphs» – старые формы заботливо переносятся в новую культуру, так как они поддерживают наш имидж, определяют наш статус и непонятным образом повышают нашу самооценку. Эти «искаженные формы» имеют сильный привкус ретро и обнадеживающе заявляют о преемственности и ясности целей.
Блобджекты не предлагают нам ритуальных услуг, так как сами нереальны. Это самое подходящее воплощение современной технологии, неопределенной, открывающей массу возможностей, необыкновенно изменчивой и крайне непрочной. В самих блобджектах есть что-то нестабильное и ненадежное. Их внешний вид привлекателен, как у покемонов, но, как правило, они расползаются, как грибница или змеи.