А. Мартиросян - СТАЛИН и достижения СССР
Кстати говоря, Сталин и в данном случае повел себя как превосходный стратег и тактик.
Трезво оценивая разгорающийся экономический кризис в США, прозванный Великой депрессией, из-за воздействия которого могли быть сорваны поставки оборудования в СССР, Сталин уже во второй половине 1931 года стал усиленно переориентировать советские внешнеторговые организации на срочное размещение заказов в западноевропейских странах, где было больше шансов добиться их выполнения. Как чисто правовыми методами, так и по каналам Коминтерна. Тем более что с указанного момента опять резко обострилась угроза вооруженного нападения консолидированными силами западноевропейских стран. Размещая крупные и очень крупные заказы в указанных странах, Сталин тем самым втягивал их в крупномасштабную торговлю с Советским Союзом настолько, чтобы интересы бизнеса взяли бы верх над интересами агрессивно настроенных кругов. Одновременно с внешнеторговым наступлением на западноевропейские страны началось и крупномасштабное дипломатическое наступление, в ходе которого Советский Союз пачками подписывал договоры о нейтралитете и ненападении со странами как по периметру своих, особенно западных, границ, так и с основными игроками на западноевропейской сцене. Так правовыми методами создавался мощный «бронежилет» внешней безопасности СССР. Кроме того, была в этом и иная хитрость. Размещение заказов преимущественно в западноевропейских странах позволяло загрузить бездействующие предприятия и соответственно обеспечить местный рабочий класс заработками, что в условиях кризиса имело колоссальное значение. Но в то же время оно создавало и ситуацию, когда именно рабочий класс этих стран мог сыграть (под воздействием Коминтерна, который в это время уже контролировался Сталиным и Молотовым) если и не решающую, то очень существенную роль в удержании правящих кругов своих государств от попыток вооруженного нападения. Так что Сталин решал все вопросы комплексно, невзирая на всю их разнополярность и разноплановость.
И еще о стратегических способностях Сталина в сфере экономики. Судя по всему, какие то серьезные данные о назревающем на Западе экономическом кризисе у Сталина были еще в 1928 году. Дело в том, что он еще в 1928 году открыто высмеивал тезисы Бухарина о том, что-де на Западе тишь да благодать и никаких катаклизмов не предвидится. И в то же время именно в 1928 году началась первая пятилетка. Здесь все не случайно. Прежде всего стратегически. Когда первая пятилетка завершилась, то в своем выступлении в начале 1933 года Сталин заявил то, на что никогда не обращается особого внимания. А зря, ибо это свидетельство серьезного стратегического замысла еще при начале первой пятилетки. Итак, тогда он сказал следующее: «В то время как объем промышленной продукции СССР к концу 1932 года вырос по сравнению с довоенным уровнем до 334 %, объем промышленной продукции САСШ[28] снизился за тот же период до 84 % довоенного уровня, Англии — до 75 %, Германии — до 62 %. В то время как объем промышленной продукции СССР вырос к концу 1932 года по сравнению с уровнем 1928 года до 219 %, объем промышленной продукции САСШ снизился за тот же период до 56 %, Англии — до 80 %, Германии — до 55 %, Польши — до 54 %».
Обычно это заявление Сталина используется для доказательства правоты его вывода об исторической победе социалистического способа производства, традиционно подтверждая его сталинскими же словами: «О чем говорят эти данные, как не о том, что капиталистическая система промышленности не выдержала экзамена в тяжбе с советской системой, что советская система промышленности имеет все преимущества перед системой капиталистической». Далее эти тезисы развивают, как правило, в направлении того, что-де и на Западе открыто признали успехи социализма. Так, авторитетный современный автор Ю.В. Емельянов в своей новой работе «Европа судит Россию» (М., 2007) отмечает: «Успехи СССР на фоне кризиса капиталистической системы служили для многих людей доказательством преимуществ социализма. Губернатор штата Нью-Йорк Ф.Д. Рузвельт заявил в середине 1930 года: «Нет никакого сомнения… что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии». Ответ «коммунистической угрозе» Рузвельт нашел в «новом курсе», который он стал проводить после своего избрания на пост президента США в 1932 году (как бы ни превозносили «новый курс» Рузвельта, но в своей принципиальной сути это был уже апробированный сталинский курс на создание не насыщаемого внутреннего рынка сбыта. — А. М.).
Находя сходство методов организации экономики, к которым прибег Рузвельт, с советскими, писатель Герберт Уэллс в своей беседе со Сталиным 23 июля 1934 года говорил: «Ленин в свое время сказал, что надо «учиться торговать», учиться этому у капиталистов. Ныне капиталисты должны учиться у вас, постигнуть дух социализма». (Всего 14 лет назад Уэллс называл Ленина «кремлевским мечтателем»)».
Все это верно. Такие доказательные трактовки бесспорно справедливы. Но это далеко не все, что необходимо сказать. Принципиальная суть состоит в том, что, предвидя грядущий в скором будущем мировой экономический кризис, Сталин именно потому и начал реализацию первой пятилетки уже в 1928 году. Более того. Требовал максимальных усилий для ее реализации, подчеркивая, что фактор времени, в течение которого Запад бултыхался бы в кризисе, превращался для СССР в колоссальный экономический выигрыш. Потому что объективно и в данном случае без каких-либо дополнительных усилии сокращался временной разрыв отставания СССР в экономическом развитии от Запада! Именно поэтому-то в самый разгар первой пятилетки, 4 февраля 1931 года, Сталин и заявил: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют… Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (Сталин И.В., Сочинения, т. 13, с. 38–39). Спустя 10 лет гитлеровская Германия напала на Советский Союз. И если Советский Союз не успел бы пробежать это гигантское расстояние в своем экономическом и военно — экономическом развитии — его не только смяли бы, но и сровняли бы с землей. Вот почему Сталин с таким упоением и говорил о фактическом снижении объемов промышленного производства в странах Запада.
У СССР не было соответствующих средств для таких гигантских закупок. Никакое выкачивание средств из деревни, на что многие напирают, но которого как самоцели не было, никакое затягивание поясов, о чем также много талдычат, и вообще никакие меры подобного характера, включая и часто муссируемые в литературе распродажи художественных ценностей, не могли гарантировать такие масштабы закупок. Чтобы половина мирового экспорта машин и оборудования попала в СССР — нужны были, подчеркиваю, сверхархигромадные средства, которых у СССР не было. Но они появились — в результате хитроумной конвертации Сталиным шкуры ни на что не годного «беса мировой революции» на американские инвестиции! Вот тут есть резон согласиться с тем, что «марксизм не догма, а руководство к действию»!
2. И в связи с этим обращает на себя внимание фактор времени и событий этого времени, то есть, во-первых, когда из СССР выперли проклятого «беса мировой революции». В самом начале 1929 года. Точнее, решение ГПУ о высылке Троцкого за границу было принято 18 января 1929 г., объявлено «бесу» 20 января, а 10 февраля Троцкого уже посадили на пароход «Ильич», который отвез его в Константинополь (ныне Стамбул, Турция). Во-вторых, поразительно, но факт, что именно в это же самое время тогдашние руководители мировых финансов пришли к принципиальному решению о целесообразности провоцирования мирового экономического кризиса. Дело в том, что 6 февраля 1929 г. в США для конфиденциальной встречи с американским министром финансов прибыл председатель Английского Банка Норман Монтегю. После их встречи руководство Федеральной Резервной Системы резко повысило процентную ставку, главная цель чего заключалась в скорейшем перетягивании громадного количества свободных финансовых средств в США. А чуть позже, 9 марта 1929 г., со страниц «Financial Chronicles» известный американский банкир Пол Уорбург едва ли не открытым текстом предупредил всех посвященных в тайны мировых финансов о том, что грядет мировой кризис: «Если допустить чрезмерное распространение оргии ничем не ограниченных спекуляций… можно считать гарантированным тотальный коллапс».
Судя по всему, по каналам Коминтерна, в частности через пресловутого Арманда Хаммера, информация о грядущем кризисе попала в СССР. Несмотря на отсутствие у него солидного капитала в то время, но благодаря своей пронырливости и невероятной финансовой сметливости, а также связям в еврейских банкирских кругах, А. Хаммер заблаговременно получил сведения о грядущем кризисе, на котором заработал кругленькую сумму (26 млн долларов). А. Хаммер был связан с Коминтерном (хотя Сталин и не пускал его в СССР). Явно сработал и второй канал получения этих сведений — президент Амторга Саул Брон, который был вхож во влиятельные круги Уолл-стрит.
