Василий Пихорович - Война на Донбассе
Но, на наш взгляд, факт антивоенных выступлений на Западе Украины достоин более пристального внимания. Хотя бы потому, что движение против мобилизации на АТО на Западной Украине — первое действительно стихийное массовое народное протестное движение не только в рассматриваемый нами период, а, пожалуй, и за всю историю независимой Украины, а, возможно, и всего "бывшего СССР".
Сегодня очевидно, что за "демократическими" митингами 89–91 года стояло руководство КПСС. Конечно, Горбачев с Яковлевым с одной стороны и Ельцин с другой боролись между собой за то, кто из них должен возглавить "демократическое" движение против "номенклатуры", но чем-чем, а стихийностью, а тем более народностью и демократизмом там и не пахло. Все было до мелочей организовано и заранее расписано в соответствующих кабинетах. Таковы же все майданы и антимайданы, и даже планировались они в тех же кабинетах, хотя и с другими вывесками. Бывали движения стихийные, — типа той же "Врадиевки", но они тут же оседлывались политическими силами в своих интересах. Но движение против мобилизации на Западной Украине является именно массовым стихийным народным движением и пока не видно желающих попытаться использовать его в своих политических интересах.
Поскольку выступления против мобилизации на Западной Украине — это первое реально стихийное движение против мероприятий правительства, не инспирированное какими-то политическими или коммерческими силами в своих интересах (все политические и коммерческие силы Украины, наоборот, слились в патриотическом экстазе, призывая к "войне до победного конца"), то есть смысл внимательно разобраться, на какой почве оно выросло.
А поскольку сам факт этих протестов именно на Западной Украине был неожиданным и парадоксальным (даже украинские власти, не говоря уж о российских СМИ, меньше всего ожидали протестов против войны на Донбассе, да еще таких радикальных, именно на Западной Украине), мы осмелимся предположить не менее неожиданную гипотезу для их объяснения.
Так вот, согласно нашей гипотезе, специфика этих протестов, объясняющая заодно их неожиданность и парадоксальность, состоит в том, что это в основном пролетарское движение. Западноукраинские заробитчане — классические пролетарии, живущие почти исключительно за счет продажи своей рабочей силы, привыкшие продавать свою рабочую силу и знающие ей цену, мобильные, лишенные родины, во многом — семьи, поскольку семья потихоньку разрушается таким образом жизни. Но и у тех, у кого есть семья, дом, связь с ними не старая, полуфеодальная, когда наличие домика и огорода превращало рабочего в полукрестьянина-полурабочего, а другая. Эти факторы не привязывают к себе, а, напротив, заставляют интенсивней работать в качестве пролетария. Поскольку участок потерял всякий смысл, а дом, особенно, если это хороший дом (а на Западной Украине стараются делать дома как можно лучше) требует огромных затрат. В результате чего заробитчанин большую часть года вынужден работать вдали от дома, чтобы содержать этот дом. Украинский патриотизм западноукраинских заробитчан (а там практически каждая семья регулярно отправляла на заработки в Европу или в Россию своих представителей, и поэтому психология пролетария-заробитчанина — это их психология) — это, скорее, ностальгия по несбывшейся и несбыточной мечте. Поскольку у этих людей фактически нет родины, именно поэтому они ее так горячо любят. Но любовь к несбыточной мечте имеет свои материальные пределы. Таким пределом и оказалась тотальная мобилизация.
В то же время, донецкие рабочие — это во многом корпоративное сословие. Они полностью зависимы от работодателя. Они не представляют собой свободной рабочей силы. Конечно, есть там и классические заробитчане, но их относительно мало, и не они определяют характер общественной психологии в регионе. Есть те, кто работает на "копанках"[2], и их достаточно много. Но даже они работают не на пролетарских основах. Они или сами роют копанки, или полностью зависимы от разных уголовных "абальмазов" или "абальмазов в законе" типа Ю. Иванющенко или Н. Королевской. Но не они составляют основу рабочего класса Донбасса, а шахтеры и металлурги. А шахтеры и металлурги по своему положению очень далеки от классического пролетариата. Они не торгуют своей рабочей силой. Один раз попав на шахту или металлургический завод, они в большинстве случаев связывают с этим предприятием (а в данных условиях — с их собственниками-олигархами) свою судьбу навсегда. Они привязаны к своему месту работы почище крепостного крестьянина. В основном потому, что место это позволяет вполне сносно существовать. Но по этой же причине они неспособны даже на самую примитивную самоорганизацию. Ведь свои интересы они не отделяют от интересов предприятия, на котором они работают, а, соответственно, от интересов собственника. Поэтому, максимум, на что они способны — под руководством карманных профсоюзов потребовать от государства льгот, компенсаций, надбавок и пр., чтобы таким образом, получается, помочь сэкономить собственнику на фонде заработной платы.
Мы не можем привести хотя бы приблизительные цифры, сколько рабочих воюет на стороне ДНР и ЛНР, и даже ответить на вопрос, составляют ли они там какую-то значительную долю (даже данных о сегодняшней численности "Шахтерской дивизии" у нас нет). Но что мы можем сказать точно, что на Донбассе никакого стихийного массового движения мы пока не наблюдаем. По всей видимости, к такого рода движению на Донбассе можно бы отнести массовую явку на референдум 11 мая, но ведь сам референдум был отнюдь не стихийным, да и участие в нем людей отнюдь не было появлением их самостоятельности. Скорее, наоборот, это было свидетельством их стремления к несамостоятельности. Таким образом они рассчитывали переложить ответственность за свою судьбу на Путина и Россию. Массовую явку на референдум 11 мая в Донбассе можно сравнить с массовой поддержкой Евромайдана на Западной Украине и в Киеве. Но, если на Западной Украине после этого успели еще массово поддержать Порошенко на выборах 25 мая, пережить волну энтузиазма по поводу АТО, а потом резко разочароваться в своих прежних очарованиях, то на Донбассе (если не считать Славянска) не было даже массовой поддержки реальной ДНР. Было крушение иллюзий насчет "крымского сценария", но, по большому счету, на него никто особо и не рассчитывал.
Вполне возможно, что рано или поздно трудовые массы Донбасса и Запада Украины, ее Юга, Севера и Центра не просто преодолеют культивируемую взаимную ненависть и откажутся воевать друг с другом, но и найдут общий язык для того, чтобы покончить с условиями, которые порождают войну. Анализируемые нами выступления на Западной Украине показали, что это куда более вероятно, чем надеются как российские, так и украинские олигархи и профессиональные патриоты с обеих сторон, живущие на проценты от этой ненависти.
На наш взгляд, главный итог выступлений против мобилизации на Западной Украине состоит в том, что это маленький шаг в направлении решения очень большой проблемы — проблемы того, что в этой войне стравливают вот тех самых реальных "пролетариев разных стран", которые кажутся нереальными даже самым левым теоретикам, заставляют их убивать друг друга, люто ненавидеть, в то время как, например, принадлежащая Порошенко кондитерская фабрика во время войны отлично продолжала работать в российском городе Липецке, а, скажем, всю первую тройку самых прибыльных банков Украины за первое полугодие 2014 года составили российские ВТБ, "Проминвестбанк" и "Ситибанк".
Основной недостаток этих выступлений — стихийность. Но это же и их основное достоинство. Его нужно изучать тщательно. То есть нужно тщательно изучать как то, какова почва этой стихийности, так и те моменты, где эта стихийность, хоть пока и стихийным же образом перерастала в своеобразную организованность. К примеру, нам уже приходилось писать, что массы на Западной Украине находятся под тотальным влиянием церкви, и что имено церковь стала главным организатором их участия в Евромайдане. Немаловажную роль униатская церковь сыграла и в мобилизации своей паствы для участия в АТО. При этом речь идет не только о том, что именно через церковь организовывался сбор денег на АТО, но и о том, что в зону конфликта устремились ее "капелланы", которые вдохновляли солдат на убийство себе подобных[3]. Но жители Западной Украины сумели преодолеть и это влияние. А это уже начало организации, которое сложно переоценить. Стоит вспомнить, что в 1905 году петербургские рабочие вышли 9 января с иконами просить у царя о помощи. Но именно это послужило толчком к возникновению совершенно новой их организации.
Кому-то может показаться, что автор просто выгораживает западную Украину и "наезжает" на Донбасс. Как это можно писать, что на Западной Украине пролетариат, а на Донбассе неизвестно что! Но такие претензии могут предъявить только те, кто думает, что пролетариат — нечто положительное, хорошее, или, что он должен обладать сознательностью. Максимум, на что способна масса сама по себе — это обнаружить "разум стихии", выходя за пределы довлеющих над ней, но отживших себя, тормозящих ее развитие, а иногда и грозящих ей гибелью норм, институтов.
