Сергей Беляк - Адвокат дьяволов
Наша встреча проходила не в комнате для свиданий, а в кабинете начальника оперчасти колонии, в его присутствии. Сам майор скромно стоял у окна, пока мы с Сергеем обсуждали свои дела.
И разумеется, от внимания майора не ускользнула та информация, которую я передал Аксенову. А я рассказывал ему о Лимонове, который приехал со мной в Питер, о депутатах Алкснисе и Черепкове, передававших Аксенову приветы, говорил о Жириновском, Илюхине и Зюганове, готовых подписать ходатайства за него. Короче, майору было о чем задуматься.
— У тебя есть какие-либо взыскания? — спросил я Сергея, заранее зная, что никаких взысканий у него нет.
И он ответил, как и полагается:
— Взысканий не имею, а поощрения есть.
И рассказал, что работает сверловщиком на четырех станках одновременно — от маленького до огромного. Работой и всем остальным доволен. Сказал, что называет свою работу эротическими упражнениями.
— Меня сейчас как раз от станка и оторвали, — сообщил он.
В общем, Сергей, как всегда, был молодцом — не унывал. И даже, как мне показалось, не похудел. Это радовало.
Обсудив все вопросы, мы с ним распрощались. И майор вызвался меня проводить, а заодно показать колонию.
Мы шли по дорожкам зоны, выложенным из бетонных плит, и он показывал мне производственные корпуса, где зэки делают мебель, с гордостью рассказывал, что в колонии есть даже свой музей, в котором хранятся образцы продукции, что здесь выпускалась на протяжении многих десятилетий. А потом майор сообщил, что эта колония — самая большая по площади и численности заключенных в Европе.
— Хотя сейчас количество зэков значительно сократилось, но все равно мы — первые! — с гордостью пояснил он. — А еще у нас снимался фильм «Комедия строгого режима». Видели? Вон там, — майор указал рукой в сторону забора и лесопосадок, — подходит железнодорожная ветка. И как раз там они на паровозе и ездили. С Лениным во главе. Его Сухоруков играл…
Я слушал майора и сравнивал эту черную зону с показательной красной № 13 в Энгельсе, где сидел Лимонов. Да, здесь не было цветочных клумб, вычищенных и высушенных дорожек. Здесь там и сям в лужах отражалось серое питерское небо. Навстречу нам то и дело попадались зэки в черных робах, но никто из них не останавливался по стойке «смирно» и не снимал картуз при виде нас, как это было в 13-й колонии или в «двойке».
Да, здесь, как и там, присутствовали все внешние признаки советского ГУЛАГа, но здесь этот ГУЛАГ выглядел каким-то декоративным.
То, что мы видели в Энгельсе, то, что я видел в других красных колониях по всей стране от Кировской области до Иркутской и дальше — на север и восток, все это должно быть непременно уничтожено. Сметено с лица земли, как Бастилия. А те, кто придумал и разрешил в России эту систему красных концлагерей, должны быть, безусловно, преданы суду.
Эти грустные мысли мешали мне сосредоточиться и внимательно слушать то, о чем еще рассказывал мой любезный гид. Он проводил меня до самого выхода из зоны и, уже прощаясь, пообещал, что администрация колонии будет ходатайствовать об условно-досрочном освобождении Аксенова.
Лимонов и его товарищи терпеливо ожидали меня в машине. После мы поехали в редакцию какой-то местной газеты на пресс-конференцию, устроенную для питерских журналистов. Они еще не видели Лимонова после его освобождения из лагеря и сгорали от нетерпения задать ему множество вопросов.
Под конец пресс-конференции журналисты заговорили о своем родном Санкт-Петербурге, гордо называя его теперь не только культурной столицей, но еще и президентским городом. Они стали расспрашивать Лимонова о том, изменился ли Питер, на его взгляд, за последние годы.
А я вдруг вспомнил ту гордость, которая всего два часа назад звучала в голосе начальника оперчасти ИК-5, когда он говорил о своей, самой большой в Европе, колонии.
Да, подумал я, президентский город может гордиться еще и этим.
Через месяц, 20 ноября 2003 года, Сергей Аксенов обрел свободу.
ФСБ: автоматы на продажу
Как уже было отмечено, единственное, в чем признал суд виновным Лимонова и его подельников, так это в покупке ими в Саратове оружия — шести автоматов Калашникова и нескольких десятков патронов к ним. Причем Эдуард Лимонов и Сергей Аксенов, по мнению суда, выступали в роли организаторов этой незаконной сделки, а все остальные подсудимые были простыми ее участниками, хотя наиболее активная роль принадлежала жителю Саратова Дмитрию Карягину.
Как рассуждали фээсбэшники, получившие приказ из Кремля разделаться с Лимоновым?
Они понимали, что поводом для его ареста мог стать только идеально поставленный спектакль. Ведь Лимонов был весьма осторожен.
Да, он много чего говорил и писал, но дальше слов дело не шло. Он жестко, на грани фола, высказывался о новом лидере страны, который поначалу сумел очаровать даже либералов, но все акции протеста проходили без участия вождя НБП, да и сами эти акции носили исключительно мирный характер.
Что-то нужно было придумать, сочинить. Но сочинители класса Вышинского или Шейнина давно у нас перевелись. Поэтому пьесу писали на Лубянке сообща и очень долго, а режиссером назначили действующего подполковника ФСБ Кузнецова.
Пьеса называлась длинно, но обнадеживающе: «Приобретение нацболами оружия для террористических действий с целью свержения государственного строя в России». А после долгих поисков по стране нашли и исполнителя главной роли — руководителя саратовского отделения НБП Дмитрия Карягина.
Окончив филологический факультет Саратовского университета и защитив дипломную работу по творчеству Лимонова, Карягин, как это ни странно, все больше и больше стал ненавидеть своего героя и кумира, завидуя его писательскому таланту и славе.
Чекисты решили использовать это. Они, что называется, развели Карягина «втемную», предложив ему (под видом патриотов-националистов из местного отделения РНЕ) подзаработать на продаже оружия, а заодно поднять свой авторитет среди лимоновцев. Это был шанс для Карягина не только поближе познакомиться с самим Лимоновым, но, быть может, даже войти в его окружение. Однако желание подзаработать все-таки было первостепенным, так как в последнее время Дима Карягин постоянно нуждался в деньгах — он проживал и фактически находился на содержании у родителей своей молодой супруги.
А продавцы предлагали ему целый арсенал оружия: от тяжелых пулеметов и разного типа взрывных устройств до гранатометов и минометов — только найди покупателей!..
И Карягин решил, что и впрямь стоит предложить все это своим однопартийцам.
Приехав в Москву, чтобы решить в Бункере (в штабе партии) какие-то организационные вопросы и взять свежие номера «Лимонки», он рассказал ребятам, что имеется возможность приобрести по дешевке кучу оружия. Однако денег ни у кого из нацболов на пулеметы и гранатометы не нашлось (даже у «казначея» Аксенова). С горем пополам набрали на шесть калашей.
(В «Зарницу» нынешняя молодежь уже не играет — даже, наверное, и не знает, что это такое. А поиграть в войну хочется. Вот глаза и загорелись: «Круто! Постреляем где-нибудь в лесу!..» Но чтобы с шестью автоматами попытаться «свергнуть государственный строй в России» — это действительно круто! Но до такого они не додумались.)
А чтобы самому что-то заработать, Карягин выдумал фигуру «посредника», которому будто бы нужно было отдать с каждого ствола по 20 долларов США. В итоге разбогател Дима Карягин на целых 120 долларов, но и их потратить не успел: задержали его вместе с Пентелюком и четырьмя автоматами в сумках на тихой саратовской улочке, недалеко от здания УФСБ. Нину Силину задержали следом, в тот же мартовский день 2001 года, в доме, где они остановились с Пентелюком по приезде в Саратов.
После жесткого задержания Карягин рассказал операм, что о покупке автоматов он разговаривал с Аксеновым и получил от него добро. И Лимонову, при краткой их встрече, он тоже якобы намекнул на оружие. И хотя хитрый Лимонов никак на намек не отреагировал, но Карягин понял, что и тот, дескать, в курсе.
И только в суде Карягин признался, что руководствовался чисто корыстными мотивами и никакие «революционные идеи» его не занимали.
Но куда делись еще два автомата? — спросите вы.
А их Карягин и Лалетин купили у чекистов чуть раньше. Купили и, в ожидании поезда до Новосибирска, на который у Лалетина уже был заранее приобретен билет, ровно 12 часов (полдня!) просидели в центре города — в подъезде одного из небольших домов. Просидели конечно же под наблюдением чекистов (мало ли что может случиться? — выпьют пивка да еще потеряют автоматы).
Проводив поздно вечером нижегородского гостя на вокзал, аспирант Карягин побежал менять полученные доллары, а художник Лалетин повез оружие в Сибирь…
