Джаред Даймонд - Коллапс
Практика показывает, что сертификация рыбных хозяйств проходит труднее и медленнее, чем сертификация лесов. Тем не менее я приятно удивлен успехами сертификации рыбных хозяйств, достигнутыми за последние пять лет: я ожидал, что процесс затянется на более долгий срок, а трудностей будет больше, чем оказалось на самом деле.
Отношение крупного бизнеса к окружающей среде формируется согласно главному принципу, который попирает чувство справедливости многих из нас. Бизнес действительно может увеличить свою доходность, по крайней мере, в краткосрочный период, экономя на природоохранных мерах и охране труда. Таково сегодняшнее положение дел в рыбных хозяйствах, ведущих неограниченную ловлю рыбы, и в транснациональных лесозаготовительных компаниях, практикующих краткосрочную аренду тропических лесов в странах с коррупционным правительством и недалекими землевладельцами. Аналогичное положение дел сохранялось в нефтедобывающей отрасли до 1969 года, когда произошел катастрофический разлив нефти в заливе Санта-Барбара, а также в горной отрасли штата Монтана до недавнего времени, когда было принято новое природоохранное законодательство. Когда государственное регулирование эффективно, а общественность волнуют проблемы охраны окружающей среды, экологически «чистый» крупный бизнес может оказаться выгоднее «грязного». Впрочем, обратное тоже верно, если государственное регулирование неэффективно, а обществу нет никакого дела до экологии.
Нам легко обвинять бизнес в наживе за счет остальной части общества. Но обвинение само по себе едва ли продуктивно. Нельзя забывать, что коммерческие организации не благотворительные общества, а компании, нацеленные на извлечение прибыли, и что предприятия, размещающие свои акции на бирже, несут перед пайщиками обязательство сделать эти бумаги максимально доходными при условии, что средства достижения поставленных целей законны. Современное законодательство возлагает на директоров компаний ответственность за так называемое «злоупотребление доверием», если только они проводят сознательную политику сокращения прибыли своих предприятий. В 1919 году автомобильный промышленник Генри Форд был привлечен к суду акционерами за то, что повысил ежедневную плату рабочим до пяти долларов. Суд согласился, что, несмотря на заслуживающую похвалы трогательную заботу Форда о рабочих, его предприятие все же существует для того, чтобы приносить прибыль акционерам.
Обвиняя бизнес, мы забываем, что именно общество несет ответственность за создание таких условий, при которых бизнес наживается за счет остальных людей: за нетребовательность к горнодобывающим компаниям в отношении очистных мероприятий, за покупку пиломатериалов, производимых методами нерационального хозяйствования, и т. д. В долгосрочной перспективе именно общество, непосредственно или через своих представителей в политике, способно сделать деструктивное отношение к окружающей среде невыгодным и незаконным, а рациональную экологическую политику превратить в выгодную. При этом общественность может прибегать к различным способам: к привлечению бизнеса к суду за нанесение вреда, как было после катастроф «Эксон Вальдес», «Альфа Пайпер» и завода в Бхопале; к покупке продукции, произведенной только рациональными методами (что привлекло внимание компаний «Хоум депо» и «Юнилевер»); к развитию у работников чувства ответственности за репутацию своей компании; к заключению государством контрактов лишь с компаниями, имеющими позитивную репутацию (что и произошло между компанией «Шеврон» и норвежским правительством); к принятию государством законов и правил, требующих экологически чистых методов хозяйствования (например, в 1970-х и 1980-х годах правительство Соединенных Штатов выпустило новые положения, регулирующие деятельность угледобывающей промышленности). В свою очередь, крупный бизнес может оказать сильное давление на поставщиков, игнорирующих увещевания общественности или государства. Например, когда общественность Соединенных Штатов озаботилось распространением коровьего бешенства, а управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США обнародовало правила, согласно которым предприятия мясоперерабатывающей промышленности должны воздержаться от действий, сопряженных с риском распространения болезни, предприятия мясоконсервной промышленности в течение целых пяти лет игнорировали эти правила и утверждали, будто следование им обойдется слишком дорого. Однако когда корпорация «Макдональдс», столкнувшись со снижением покупательского спроса на свои гамбургеры, предъявила те же требования, мясоперерабатывающая промышленность согласилась с ними в течение нескольких недель, «потому что у нас крупнейшая в мире потребительская корзина», как объяснил представитель «Макдональдс». Задача общественности — определить, какие звенья в цепочке поставок чувствительны к общественному воздействию: скорее, например, «Макдональдс», «Хоум депо» или «Тиффани», нежели консервные заводы, лесозаготовительные компании или золотые прииски.
Некоторые читатели, возможно, будут разочарованы или даже возмущены тем, что я возложил ответственность за деструктивную деятельность бизнеса на общество. Я даже навязал обществу дополнительные затраты, связанные с рациональным с экологической точки зрения хозяйствованием, затраты, кои, по моему мнению, является нормальной платой за занятие бизнесом. Мои взгляды могут показаться чуждыми моральной установке о том, что бизнес должен придерживаться добродетельных принципов, вне зависимости от того, насколько ему это выгодно. Но я убежден, что на протяжении истории человечества во всех политически сложных общественных формациях, в водовороте людей разной семейной или клановой принадлежности государственное регулирование возникало вследствие необходимости усиления моральных принципов. Индоктринация моральных принципов — необходимый первый, хотя далеко не последний шаг к возобладанию правильных действий.
По моему мнению, вывод о том, что общество несет ответственность за поведение крупного бизнеса, вселяет скорее надежду, чем разочарование. Я не морализирую по поводу того, кто прав и кто виноват, достоин восхищения или презрения, кто хороший, а кто плохой. Мой вывод является скорее предсказанием, основанным на том, чему я был свидетелем в прошлом. Бизнес меняется, когда общество требует изменений; общество поощряет бизнес за действия, которых от него ждут, и осложняет бизнесу жизнь за то, что от него не ожидают. Я предполагаю, что в будущем, как и в прошлом, изменение общественного отношения к бизнесу станет важнейшим фактором, влияющим на изменение отношения бизнеса к защите окружающей среды.
Глава 16. Мир как польдер. Что все это для нас значит?
Введение. — Самые серьезные проблемы. — Если мы их не решим… — Жизнь в Лос-Анджелесе. — Возражения в шутку. — Прошлое и настоящее. — Повод надеяться
В этой книге мы обсудили, почему различные общества прошлого и настоящего смогли или не смогли решить свои экологические проблемы. Последняя глава посвящена практическому подходу: что это все для нас значит?
Начну с прояснения главных экологических проблем, с которыми сталкивается общество сегодня, и временной шкалы, на которой они располагаются. Как особый пример проявления этих проблем приведу местность, в которой я провел 39 лет своей жизни, — Южную Калифорнию. Затем остановлюсь на причинах, по которым сегодня нельзя игнорировать экологические прблемы. Половина этой книги посвящена обществам древности, потому что уроки, которые можно извлечь из их истории, нужны для общества современного, несмотря на разницу между современностью и древностью. И наконец, того, кто спросит: «А что могу сделать лично я?», направлю к списку дополнительной литературы.
Мне кажется, основные экологические проблемы, с которыми сталкивается общество прошлого и настоящего, можно подразделить на 12 групп. Восемь из них были актуальны и в прошлом, а 4 стали важны только недавно (5, 7, 8 и 10, соответственно, энергия, фотосинтез, опасные химикаты и изменения атмосферы). Первые 4 из 12 связаны с истощением природных ресурсов, следующие три — с ограниченностью природных ресурсов, еще три — это вредоносное влияние человека на окружающую среду, а последние два связаны с ростом населения. Давайте начнем с истощенных и утраченных природных ресурсов: животный и растительный мир, «дикие» продовольственные ресурсы, вариативность видов и почва.
1. С возрастающей скоростью мы разрушаем естественные места обитания или переделываем их в искусственные: города и деревни, фермы и пастбища, дороги и площадки для гольфа. Из разрушаемых естественных мест обитания самого пристального внимания заслуживают леса, болота, коралловые рифы и океанское дно. Как уже упоминалось в предыдущей главе, более половины изначальной территории лесов Земли приспособлено человеком под свои нужды, и при существующей тенденции за следующие 50 лет будет приспособлена четверть оставшихся лесов. Это большая потеря для человечества, особенно если вспомнить, что лес обеспечивает нас древесиной и другим сырьем, да еще обслуживает экосистему, то есть защищает водоразделы и почвы от эрозии. Лес играет важную роль в круговороте воды, обеспечивает большую часть дождей и является местом обитания большинства сухопутных животных Земли. Гибель лесов была главным, я бы сказал, главнейшим фактором коллапса тех обществ прошлого, которые описаны в этой книге. К тому же в первой главе, используя пример Монтаны, я показал, что в наших интересах не просто беречь лес, но сохранять его структуру. Изменения структуры леса, такие как смена характера естественных пожаров, зарастание кустарником и высокой травой, повышают риск редких, но катастрофических пожаров.
