Павел Чувиляев - Последний хозяин

Их накрыли точно на полдороге. Классический «огненный мешок»: артиллерия и миномёты. Передовой бронетранспортёр вспыхнул, как спичка; задымил второй. Колонна встала. Бронетранспортёры огрызались из крупнокалиберных пулемётов. Бухнули орудия танков, ползущих в хвосте. Пехота стала спешно покидать машины и рассредоточиваться: вот-вот должна была последовать контратака врага. Крик Игоря: «Все за борт!» выдернул из ступора Мирослава и побледневших ангольцев. Они кубарем скатились на землю и залегли. Обычно интенсивный обстрел долго не продолжался; демаскированные огневые позиции врага давила артиллерия. Но на этот раз колонна наткнулась на подкрепления УНИТА, спешащие к Куито-Карнавалле для закрепления успеха. Они продолжали лупить из всех стволов. Игорь лихорадочно передавал координаты обнаруженных огневых точек открытым текстом, крича в эфир: «Вдарьте хоть чем-нибудь!» Но артиллерия со стороны наступающих молчала. Весы боя колебались: огонь танков и БТР был эффективен, но его не хватало, чтобы сдержать врага. В этот момент один из танков вдруг перестал стрелять и задымил.

Второй струсил и начал разворачиваться. Ангольские пехотинцы дрогнули и побежали, бросая мешающее драпать оружие и снаряжение. На них с ревом покатилась цепь унитовцев, которым, кроме как вперёд, деваться стало некуда: их позиции наконец-то начала утюжить артиллерия.

Мирослав лежал под днищем БТР и в голос матерился, сжимая автомат. Он видел удирающих ангольцев, но ему было не до них. Он ловил в прицел подбегающие фигурки и стрелял. Нелепо и неумело, совсем не экономя патроны, лишь радуясь, когда падали враги. Иные вставали и снова бросались вперёд, но многие так и не поднялись. Мирослав быстро остался один, даже Игорь куда-то исчез. Он не замечал этого. Он просто стрелял, благо полных автоматных рожков ангольцы побросали много. Унитовцы так и не смогли приблизиться к русскому врачу, превратившемуся в бешеного берсеркера. Они предпочли подтащить уцелевший миномёт. Бух! Броня БТРа прикрыла, но машина запылала. Огонь и дым вцепились в Мирослава, не давая видеть и дышать. Бух! Мина задела покорёженный нос БТРа, упала на землю и взорвалась. Мирослав оглох; его выкинуло из-под брони, мир несколько раз перевернулся; в тело впивались осколки. Затем его с маху приложило об политую кровью песчаную ангольскую грунтовку. Он лежал навзничь, раскинув ставшие непослушными руки, автомат исчез, лицо заливала кровь, но чувства вернулись. С трудом подняв голову и открыв один глаз, он увидел двух бегущих к нему перемазанных грязью здоровенных негров с мачете.

Рев наушников в горящем бронетранспортёре: «Отбей доктора! Начмеда спаси!»

Щелчки пуль по дороге и стволам деревьев. Рикошеты от брони. Свистят.

Крики, мат…

Вспышка боли. Ещё… ещё…

Где моя рука? Я же хирург; мне нельзя без руки. Почему нет руки? Где…

Темнота…

Шум…

Эпилог

Запаянный свинцовый гроб с телом Мирослава Колядуцкого два месяца добирался из Луанды в Ленинград на старом, скрипящем всеми суставами военном транспортнике. Судовой холодильник барахлил в тропиках, и очередной «груз 200» вспучился и потёк. В Ленинграде трюм промыли мощным брандспойтом с дезинфицирующей пеной, а гробы рихтовали кувалдами, чтобы они влезли в грузовик. Затем останки Мирослава застряли в ленинградском морге: оказалось, что родственников, желающих забрать гроб, у него нет. Бывшая супруга Наталья и сводная сестра Анна проявили к похоронам неудивительное равнодушие. Мать Мирослава давно умерла, как и его учитель, Константин Гаврилин. От дочери-студентки Светланы помощи ждать не приходилось; она кооперативную квартиру отца в Москве спешно наследовала. Профессор Гавриил Илисоров, готовящийся стать членом-корреспондентом Академии наук СССР (он им стал через три года, в 1987 году), бывшего соавтора знать не хотел.

Так и вышло, что ни в Москве, ни в Кургане места для упокоения выдающегося советского врача Мирослава Колядуцкого не нашлось. Велика Россия, но три метра земли для могилы своего сына не из последних искала долго. Друзья из Военно-медицинской Академии с трудом договорились о погребении на одном из окраинных кладбищ Санкт-Петербурга. Мирослав вернулся домой. Как и мечтал.

2014 год.

Мадам[45]

Для Вас я, мадам, – лишь случайная встреча.Так бывало не раз, и так будет опять.Здесь почти подмосковный закружит вечер…Вы не знаете, где это?.. Лучше бы знать…

Пью дешёвый портвейн, и черты огрубели;Сам неряшлив, небрит, и с клопами кровать.Чтобы Вам заплатить, я наскрёб еле-еле…Извините, мадам, – я ходил воевать.

Да, мне всё, как и Вам, – лица, лица чужие…И забыться, заснуть – только в том благодать.Вы простите, мадам, офицера России.Вам, «не знающей, где это», лучше – не знать…

Старый актёр[46]

Картонный меч. И опереточный злодей,Мной тем мечом пронзаемый навылет.А в жизни зло все злее, злей и злей.Добро же по щелям. А скоро вовсе сгинет.Зачем же надевать шлем из папье-маше?Фиглярствовать? – Давно уж не играю…Вставай! Пока тебя не выгнали взашей,Твой зритель – он хотя бы не стреляет.

Бог

Я долго сидел у старой горыИ долго смотрел на тени Игры.А после ушёл сквозь щели в стене, —Но глупые люди все молятся мне.

О Дне Победы нецензурно[47]

Солидное издание (я работодателей не выдаю) заказало мне текст ко Дню Победы. Текст я представил, сроков не сорвал. Мне даже за него заплатили (редкость). Но главный редактор посчитал его «слишком смелым» и «несколько неформатным». Его право. Как вы уже догадались, текст не был опубликован по цензурным соображениям. Исправляю ошибку уважаемого главного редактора. Читайте о Дне Победы нецензурно.

Помнить скорбные уроки

Юбилеи двух трагических дат в истории России почти совпали. В августе 2014 года мы отмечали 100-летие начала I Мировой войны, а совсем скоро – в мае 2015 года – будем праздновать 70-летие Победы в Великой Отечественной и II Мировой войне. Две Мировые войны – и обе Россия выиграла. Но сколь различен исход! Как известно, одним из итогов I Мировой войны стало крушение Российской Империи; братоубийственная гражданская война, где погибли миллионы русских; потеря огромных промышленно развитых территорий и небывалое международное унижение России. Итогом Победы СССР в Великой Отечественной и II Мировой войне стали ещё большие жертвы не только среди военных, но и мирного населения. Цифры до сих пор уточняются, но 27 миллионов погибших признаются почти всеми.

Но территории частично в состав государства вернулись; и свою долю репараций с побеждённых стран СССР получил. Международное положение и авторитет России – как бы она не называлась в различные исторические периоды – по итогам II Мировой войны серьёзно укрепились. Можно ли сказать, что жертвы I Мировой войны были напрасны, а погибшие в Великую Отечественную исполнили свой долг до конца, кровью и смертью своей послужив благу России? Нет, так говорить нельзя! Историю России в ушедшем ХХ веке нужно рассматривать в комплексе, как и историю мировую.

Итоги I Мировой войны подвела Парижская мирная конференция 1919–1920 гг., а знаменитый Версальский договор был подписан 28 июня 1919 года. Именно там Россию страшно унизили, не пригласив за стол переговоров, как одну из держав-победительниц. Под Версальским договором есть подписи представителей многих стран, например, Боливии и Уругвая, имевших к войне в Европе отношение самое косвенное. Даже подпись марионеточного ближневосточного королевства Хиджаз красуется. Но подписи России там нет, как и подписи Германии. Только Германия войну проиграла, а Россия выиграла. Победитель был поставлен на одну доску с побеждённым.

По итогам переговоров решено было поставить памятник всем погибшим в войне и «Вечному миру» (таково официальное название Версальского договора). Поставили. На монументе надпись: «Спите спокойно. Ошибка не повторится». Не прошло и двадцати лет, как всё повторилось, и в куда большем масштабе. А одним из последних аккордов II Мировой войны стало успешное применение США ядерного оружия в августе 1945 года, целиком уничтожившего два крупных японских города – Хиросиму и Нагасаки. С тех пор о «Вечном мире» в дипломатических кругах говорить не принято: дурной тон. Все мирные договора, подведшие итоги II Мировой войны, с дипломатической точки зрения являются временным перемирием. Потому что те, кто их готовил и заключал, в душе были уверены, что мир – это ненадолго, а III Мировая война с массированным применением атомных бомб начнётся лет через 20.