Газета Завтра Газета - Газета Завтра 385 (16 2001)
Иностранцы были неприятно потрясены и испуганы зрелищем, открывшимся в Тавриде. Французский посланник граф Сегюр записал:
"Мы увидели в гавани в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года. Государыню приветствовали залпом из пушек, и грохот их, казалось, возвещал Понту Эвксинскому, что есть у него повелительница, и что не более как через 30 часов корабли Ея могут стать перед Константинополем, а знамена Ея армии развеваться на стенах его… Нам казалось непостижимым, каким образом в 2000 верстах от столицы в недавно приобретенном крае Потемкин нашел возможность построить такой город, создать флот, укрепленную гавань и поселить столько жителей. Это был действительно подвиг необыкновенной деятельности".
Гостем Екатерины II был тогда и наблюдательный, умный австрийский император Иосиф II. Он написал из Крыма фельдмаршалу Ласси:
"Надобно сознаться, что это было такое зрелище, красивее которого трудно пожелать. Севастополь — красивейший порт, какой я когда-либо видел… Настроено уже много домов, магазинов, казарм, и если будут продолжать таким образом в следующие три года, то, конечно, этот город сделается цветущим. Все это очень не по шерсти французскому посланнику, и он смотрит страшно озадаченный…
Судите же, мой любезный маршал, на какие неприятные размышления все это должно наводить моего собрата — повелителя правоверных, который никогда не может быть уверен, что эти молодцы не явятся не ныне — завтра разбить у него окна пушками".
Это 1788 год. На следующий год Франция будет подвергнута изнутри поруганию, разгрому и гильотине. Убьют невинную королевскую чету и загадят церкви. У них это назовут не просто революцией, но даже "Великой". Петр I предрекал им гибель от собственной мерзости. Франция уже тогда вошла в полосу неминуемого разложения. После краткой вспышки энтузиазма корсиканского они дважды будут разгромлены Германией. Будет навсегда утрачено чувство национального пути и реализма.
За неделю до начала погрома 1940 года они всерьез обсуждали в Париже бомбить ли им Баку или нет. После 1917 года мы повторим их путь, ибо они и заразят Русь своей болезнью".
Иосиф II ошибся, "эти молодцы не явятся"… бить окна султану. До Петра I струги донцов и чайки запорожцев два столетия громили весь флот османов и много раз дрались на улицах Царьграда прямо под окнами султанского гарема. Но русские императорские войска ни разу за двести лет не появились на улицах Царьграда и не вошли в Святую Софию. После XVIII века они совсем утратили ту решимость и жажду довести любой поединок до абсолютной победы, который бывает свойствен только религиозно одухотворенным бойцам, таким, как Суворов, Ушаков и Орлов-Чесменский. Последний отказался от службы, когда Императрица испуганно запретила ему брать Константинополь.
Федор Ушаков был соавтором того чуда, которое потрясло гостей Екатерины II в Крыму. Он наблюдал за постройкой кораблей в Херсоне и строительством базы в Севастополе.
Громкая слава пришла к нему в ходе русско-турецкой войны 1787-1791 годов. Начал он ее командиром линейного корабля "Святой Павел" — лучшего в Черноморском флоте. Весь флот заговорил о молчаливом и отважном командире Ушакове, который в бою, искусно маневрируя, стремился подойти к противнику на короткую дистанцию картечного залпа. Эту особенность святого моряка приметил с нервностью и противник. Победу у острова Федонисий русскому флоту принесла решимость Ушакова (1788 г.), где он командовал авангардом. За это сражение Федор Ушаков получил чин контр-адмирала. Князь Потемкин писал Екатерине II: "Благодаря Бога, и флот, и флотилия наши сильней уже турецких. Есть во флоте Севастопольском контр-адмирал Ушаков. Отлично знающ, предприимчив и охотник к службе. Он мой будет помощник".
Самого Ушакова светлейший князь Таврический инструктировал:
"Требуйте от всякого, чтоб дрались мужественно или, лучше скажу, по-черноморски; чтоб были внимательны к исполнению повелений и не упускали полезных случаев… Бог с вами! Возлагайте твердую на него надежду. Ополчась Верою, конечно, победим. Молю Создателя и поручаю вас ходатайству Господа нашего Иисуса Христа!" Светлейший не ведал, что он воодушевляет и подгоняет адмирала-монаха, каждую минуту готового к бою. Казалось, любимый клич Петра I: "Для Бога поспешай!" — звучит всегда в сердце скромного и решительного флотоводца.
С начала 1790 года Федор Ушаков командует Черноморским флотом. В том же году он разбил превосходящий по численности флот Порты около Керченского пролива. Екатерина II сообщала князю Потемкину:
"Победу Черноморского флота над Турецким мы праздновали вчера молебствием у Казанской… Контр-адмиралу Ушакову великое спасибо прошу от меня сказать и всем его подчиненным".
Вскоре Ушаков разгромил османский флот у острова Тендры недалеко от Гаджибея (будущая Одесса). Турки имели подавляющее превосходство, но, распознав эскадру Ушакова, стали рубить канаты. Ушаков догнал их и, по обыкновению, подошел на дистанцию картечного выстрела к турецкому флагману и двум другим кораблям. Любимый корабль Ушакова "Рождество Христово" схватился сразу с тремя турецкими кораблями, вынудил их выйти из линии с повреждениями и заставил спустить флаг 74-пушечный турецкий флагман "Капудания", который вскоре, к ужасу турок, взлетел на воздух.
Потемкин: "Наши, благодаря Бога, такого перца туркам задали, что любо. Спасибо Федору Федоровичу".
Ушаков никогда не забывал, что преподобный Федор Ушаков в Санаксарской обители вместе с братией, бывшими гвардейцами, молится за него.
Вернувшись в Севастополь, Ушаков издает приказ по флоту: "Выражаю мою наипризнательнейшую благодарность и рекомендую завтрашний день для принесения Всевышнему моления за столь счастливо дарованную победу; всем, кому возможно, с судов, и священникам со всего флота, быть в церкви Св. Николая Чудотворца в 10 часов пополуночи и по отшествии благодарственного молебна выпалить с корабля "Рождества Христова" из 51 пушки".
В 1791 году султан собрал все силы, на какие был способен, и призвал из Алжира свирепого вожака пиратов Сеит-Али. Последний обещал султану привести "Ушак-пашу" в Константинополь в цепях.
Весь флот понимал, что их ждет главное морское сражение всей войны.
Потемкин подбадривал Ушакова: "Молитесь Богу! Господь нам поможет, положитесь на него; ободрите команду и произведите в ней желание к сражению. Милость Божия с вами!"
31 июля 1791 года у мыса Калиакрия Ушаков сокрушил весь флот турок. На своем флагмане "Рождество Христово" он погнался за кораблем алжирца Сеит-Али, нанеся до этого ему повреждения. На палубе истекал кровью раненный алжирский флотоводец.
Только темнота спасла жалкие остатки турецкого флота, лишившегося двадцати восьми судов. Сеит-Али добрался с трудом до Константинополя и стал тонуть на виду столицы, прося залпами помощи.
"Великий! Твоего флота больше нет!" — услышал султан.
29 декабря 1791 года Оттоманская Порта поспешно подписала мир с Россией.
Как командующий флотом и глава Севастополя Ушаков стал приводить в порядок город, доки, верфи и суда. Теперь он, как писал современник: "Каждый день слушал заутреню, обедню, вечерню и перед молитвами никогда не занимался рассматриванием дел военно-судных; а произнося приговор, щадил мужа, отца семейства многочисленного; и был исполнен доброты необыкновенной".
Екатерина II призвала Ушакова в Петербург. Пожаловала ему чин вице-адмирала и поднесла в дар редкой красоты золотой складень-крест с мощами святых угодников. Знала Императрица, что дарить святому адмиралу.
В 1798 году вице-адмирал Ушаков получил повеление Императора-рыцаря Павла I "тотчас следовать и содействовать с турецким флотом противу зловредных намерений Франции, яко буйного народа, истребившего не токмо в пределах своих веру и Богом установленное правительство и законы… но и у соседственных народов, которые по несчастию были им побеждены или обмануты вероломническими их внушениями…"
Ни одна война не вызывала у адмирала Ушакова большего подъема духа и суровости, чем война с безбожными и нечестивыми французами.
В апреле 1799 года армия Суворова появилась в Северной Италии. Он просил Ушакова поддержать его флотом с юга. Так началась беспримерная средиземноморская кампания Ушакова против французов-демократов, переметнувшихся от Бога к сатане. И Суворов, и Ушаков, и наш поэт Державин вместе с Павлом I только так понимали миссию русских войск. Ушаков показал Европе самые блистательные в истории действия русской морской пехоты. Имена кораблей придавали штурму литургический характер: "Рождество Христово", "Три святителя", "Святой Павел", "Покров Богородицы", "Святой Петр", "Троица", "Сошествие Святаго Духа", "Богоявление" и русская морская пехота поразили мир своим вдохновенным напором. Этим святым православным флотом командовал праведный адмирал Ушаков. Той же весной на "Рождестве Христовом" раздался ликующий возглас адмирала-праведника:
