Эксперт Эксперт - Эксперт № 42 (2013)
— Даже если абстрагироваться пока от моего желания создать вертикально интегрированную фармацевтическую компанию, с моей точки зрения, возможностей для развития дистрибуции у нас было немного. В своем сегменте госпитальных и специализированных лекарственных средств мы и так заняли лидирующую позицию, а делать ставку на возможность догнать и перегнать лидеров рынка мне совершенно не хотелось. Я не находил никаких преимуществ «Р-Фарм» в этой гонке. Сейчас, кстати, дистрибуторы переживают не лучшие времена, конкуренция очень велика, поскольку ничего уникального ты рынку не предлагаешь. Совокупное количество дистрибуторов в России больше, чем во всех странах Европы. Точно так же мне было неинтересно, добившись первых успехов в своем деле, вкладывать средства в непрофильный бизнес.
— Вы пошли в производство, а затем и в НИОКР. Просто- таки следуете стратегии « Фарма-2020». Она, кстати, уже появилась, когда вы стали развиваться в сторону создания новых препаратов?
— Идеи появились, когда программы еще не было. Я полагаю, что наше движение в этом направлении, как и активность некоторых наших коллег, как раз и подтолкнули к ее созданию. Отрадно, что отраслевые программы сейчас понемногу переформатируются от импортзамещения к попытке развить собственные компетенции, связанные с разработкой, девелопментом препаратов и созданием технологических платформ, которые будут предлагать рынку совершенно новые решения в среднесрочном и долгосрочном плане. Хотя не многие любят вкладываться в такие планы. Надо мной, кстати, до сих пор посмеиваются друзья и коллеги: мол, нужно быть человеком авантюрного склада, чтобы инвестировать практически все накопленные средства в долгие и неочевидные проекты производства, причем в отсутствие рынка, развитой кадровой составляющей и с пониманием, что придется конкурировать с транснациональными компаниями.
— И что же направило вас на этот путь?
— Все просто. Ты можешь диверсифицировать свой бизнес: забирать прибыль из фармы и вкладывать, например, в недвижимость. Риски очевидно снижаются. Или еще более привычный вариант — яхты, острова, футбольные команды, то есть к тридцати пяти годам выйти на беззаботную пенсию. Неинтересно! Вертикальная интеграция компании — это, наверное, один из самых увлекательных проектов в любой отрасли. Необходимость приобретать новые компетенции была для меня абсолютно очевидной, привлекательной и желаемой уже на тот момент, когда мы только думали, развивать ли свою индустриальную базу.
Важный момент: «Р-Фарм» — частная компания, я ее основатель и единственный акционер. Мне легко принимать смелые решения и работать на перспективу. И это основная причина того, что «Р-Фарм» не будет публичной компанией до тех пор, пока для развития ей будет хватать внутренних ресурсов. Исторически мы реинвестируем в компанию не менее 75 процентов зарабатываемых средств. А если нужно, то и все 100 процентов. Этот меморандум изначально зафиксирован между мной и моим менеджментом. И между мной и моей совестью.
— Вы все время говорите « мы», но практически все главные решения принимаете лично?
— Это не совсем так. С одной стороны, компания может и должна быть персонифицированной. И я считаю, что снимать с себя ответственность за ее успехи или неудачи было бы совсем неправильно. С другой стороны, для любого стартапа, быстро переросшего период работы почти в семейном, домашнем формате с ограниченной группой близких по духу людей, объединенных общими интересами, выходить на уровень крупной корпорации с присущей ей бюрократией всегда непросто. И нужно знать, где и когда основатель компании должен уступить место тем, кто справится с операционной работой лучше, чем он. Я доволен и горд тем, что сейчас компания управляется практически без моего участия, что дает мне очень много интересных возможностей, в частности заниматься моей любимой деятельностью, в том числе в «Деловой России» (Алексей Репик — сопредседатель этой общественной организации. — « Эксперт» ). А в рамках «Р-Фарм» я могу сконцентрироваться на проектах, которые у меня получаются лучше всего и дают мне максимум драйва. Это выбор мишеней готовых продуктов, штурм новых рынков, международная активность. Работать под форсайтами компании и получать подтверждение своих гипотез — огромное удовольствие! Если бы у нас была не частная компания, а публичная, свое решение о строительстве безумно дорогого производственного комплекса мирового уровня в 2008 году, во время кризиса, я бы в жизни объяснить никому не смог.
— Это вы о заводе, построенном в Ярославле?
— Да. Инвестиции были очень большие. Но высококвалифицированный персонал и соответствие завода самым современным и жестким стандартам качества и безопасности для окружающей среды признали не только российские эксперты, но и крупнейшие международные компании. И это причина нашего лидерства в техническом трансфере самых современных и сложных препаратов, которые будут производиться на этом заводе. Не стоит забывать, что мы тратим больше 100 миллионов долларов в год на R&D, то есть на препараты, которые могут оказаться блокбастерами, но могут и провалиться на любой фазе клинических исследований.
— Ну, у вас должна быть неплохая подушка безопасности...
— Конечно, она есть. Я хорошо понимаю, что нет ничего более нерационального и безответственного, чем уход в прожектерство. Поэтому при формировании пайплайна важно найти баланс между высокорисковыми продуктами, создаваемыми на основе прорывных технологий, и теми, которые базируются на уже подтвержденных гипотезах и с большей вероятностью «добегут» до рынка.
Новый завод «Р-Фарм» в Ярославле построен по всем правилам GMP
— Так, подождите, мы добрались пока до индустриализации, сколько у вас заводов?
— Заводы в Новосибирске и Костромской области мы купили и модернизировали. Ярославский завод построили с нуля, вот-вот начнем строительство второй очереди. В Ростове Великом начали строить завод по производству химических субстанций. В Ярославле готовимся перенести из Америки наши биотехнологические ферментеры.
— И, я слышала, вы собираетесь строить завод в Турции. Это дань тренду быстроразвивающихся рынков, в число которых входит и эта страна?
— Да, турецкий рынок растет достаточно динамично. У них похожая на нашу «Фарму-2020» стратегия, правда, отстает на три года. И еще один немаловажный фактор: Турция — это выход на соседние рынки, Ближний Восток, Северная Африка. Это большие рынки. Правда, на первом этапе мы регистрируем там свои российские продукты, которые собираемся экспортировать из Ярославля.
— Если вы пошли в Турцию, может, вы и в Бразилию пойдете, где тоже все очень быстро растет?
— В принципе в Латинскую Америку собираемся. Бразилия — самый большой рынок, но очень непростой. Уровень конкуренции крайне высок. Более привлекательными мне кажутся рынки Мексики, Чили, Перу, Колумбии. Вообще, мы будем стараться не упустить возможностей для расширения географии нашего присутствия.
— Вы приобрели и строите заводы для того, чтобы сначала делать там чужие разработки?
