Вениамин Кольковский - 1953. Ликвидация Сталина
Ну вот, например, «Правда» за 1924 год. А там сказано, что Зиновьев и Каменев помогли Сталину удержать пост Генерального секретаря, а то бы свалил его Троцкий еще тогда. Это потом, в конце 1925-го, «наехав» уже на Зиновьева и Каменева и получив от них упрек за неблагодарность, назовет Сталин чувство благодарности «собачьей болезнью». А вот «Правда» за декабрь 1917 г. – и там сказано, что, мол, большевики всей душой за скорейшие выборы в Учредительное собрание. «Не знали же еще, как мало их выберут», – пояснил дядя. Пояснил и то, как отреагировали они, когда это узнали. Попросту разогнали это собрание, впервые в истории страны, кстати, выбранное всем народом по прямой тайной всеобщей и равной системе голосования. А мирные демонстрации 6 (19) января 1918 г. в его поддержку (значительная часть участников которых, кстати, шла под красными флагами) не просто разогнали – расстреляли. В одной из тех демонстраций и дядя участвовал – слава богу, пули (которые красногвардейцы начали выпускать без предупреждения, даже без предупредительных выстрелов поверх голов) его миновали. Но после того-то он из Питера и убрался…
Рассказал дядя это все. И добавил: «Девятое января у нас – красно-черный день календаря. А о шестом – и шептать нельзя!» А еще запомнилось, как дядя цитировал Герцена: но необходимо ли любовь к родине распространять на любой правящий ею режим?
В общем, придя в среду к Вышинскому, Володин сказал: «Я согласен! Только, если что, семью не забудьте!» Через пять дней, 9 октября 1950 г., И.А. Володин впервые вышел на американскую разведку. Неудачно, правда: передал он какой надо материал одному дипломату, а тот через несколько дней вернул. Я, мол, не шпион, заберите ваши бумаги…
О первой неудаче Володин доложил Вышинскому. Спросил: что будем делать? Будем дальше пытаться, ответил Андрей Януариевич.
Глава 8 Первый блин комом
Тем временем война в Корее шла не совсем так, как планировали в Москве, но зато вполне так, как, мы видели, могли планировать в Вашингтоне. После первых успехов коммунистов, когда армии Южной Кореи были загнаны на Пусанский плацдарм (крайний юг Корейского полуострова), 15–16 сентября США и их союзники высадили десант в Инчхоне (портовый город рядом с Сеулом) и погнали северокорейцев обратно. К концу сентября была освобождена Южная Корея, после чего войска ООН устремились на север, к Пхеньяну. Кстати, многие в США были против переноса военных действий на территорию КНДР, высказываясь за то, чтобы заключить перемирие, выведя из Республики Корея как северокорейские, так и американские войска ( Ванин Ю.В. Корейская война и ООН. С. 140–146).
Однако можно ли было уходить и снова оставлять Южную Корею беззащитной? Как бы то ни было, войска ООН рванулись на север и 20 октября овладели Пхеньяном. После этого, в свою очередь, встал вопрос об участии СССР и КНР в корейской войне. Уже в конце сентября 1950 г. северокорейская сторона официально обратилась к Москве и Пекину с просьбой о военной помощи ( Торкунов А.В . Загадочная война. Корейский конфликт 1950–1953 гг. М., 2000. С. 94).
Между прочим, официально советские войска были выведены из Северной Кореи еще в декабре 1948 г., на полгода раньше американских ( Ванин Ю.В. Корейская война и ООН. С. 14). Однако вот теперь, в октябре 1950 г., многих как военных США и их союзников, так и наблюдателей за ходом войны по всему миру удивляло отсутствие сопротивления северокорейских войск даже там, где это позволяли условия. И вдруг несколько дней спустя войска ООН натолкнулись на девять вполне боеспособных дивизий Корейской народной армии (там же. С. 171). Кто это был – может быть, фактически не выведенные из Кореи в 1948 г. «Ли Си-Цыни»? А советских летчиков (точнее, вообще военнослужащих ВВС) в корейской войне и по официально сейчас признанным данным участвовало 70 000 человек ( Ли В.Ф . Политика супердержав (США, СССР и КНР) в корейской войне // Война в Корее 1950–1953 гг.: взгляд через 50 лет. М., 2001. С. 56).
В том же октябре 1950 г. в Корею вступили и части китайских «добровольцев» (фактически – кадровых военных НОАК), а небо над КНДР прикрыли советские самолеты: на фронт перебросили 64-й истребительный авиакорпус Белова, одной из дивизий которого командовал сам Иван Кожедуб (известный ас времен Великой Отечественной, рекордсмен по числу сбитых немецких самолетов). Чуть позже, 30 декабря 1950 г., СССР перебросил в Корею новейшие реактивные истребители МиГ-15. Впрочем, это официальная дата. Чуть ниже мы увидим, что переброска могла произойти и раньше. 6 декабря 1950 г. коммунистические армии выбили войска ООН из Пхеньяна, а 4 января 1951 г. вторично вошли в Сеул.
В руководстве войск ООН зимой 1950/51 царило настроение, близкое к панике. Сам бравый генерал Макартур начал заговаривать о том, что, может быть, придется оставить всю Корею и эвакуироваться на остров Чеждудо, который предполагалось превратить в «корейский Тайвань» ( Ванин Ю.В. Корейская война и ООН. С. 183–184). И встревожены были не только военные руководители сил ООН. И не только в Азии.
Паника царила и в Западной Европе. Корреспондент «Правды» во Франции Ю. Жуков свидетельствует: «Я ясно видел, как нарастает страх перед возможным перерастанием локальных вооруженных конфликтов в Третью мировую войну… Слабонервные не выдерживали. Когда началась война в Корее, у испанского посольства каждый день выстраивались длинные очереди запуганных людей, спешивших получить визы, чтобы укрыться за Пиренеями» ( Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 519).
Но напугана была и Азия: 5 декабря «группа азиатских стран» обратилась к КНР и КНДР с просьбой заявить об отсутствии намерения заходить за 38-ю параллель ( Ванин Ю.В. Корейская война и ООН. С. 191). Эта просьба была высокомерно отвергнута, и Сеул, как уже сказано, 4 января был снова занят коммунистическими армиями. Отвергли КНР и КНДР в январе 1951 г. и предложенные Индией «Пять принципов» мирного урегулирования в Корее (там же. С. 230).
Само собой, отвергнуто было и мирное предложение Г. Трумэна от 13 января 1951 г., где президент США высказывался за восстановление status quo ante bellum. В принципе, это предложение давало возможность не только завершить войну вничью, но и, с учетом коммунистической интерпретации начала войны, объявить такой ее исход победой. Мол, империалисты напали, хотели Северную Корею захватить, но мы их отразили ( Костин А . Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев? М., 2011. С. 168). Собственно, в конечном итоге в 1953 г. так и произошло. Однако время для такого предложения было выбрано неудачно: после вторичного взятия Сеула коммунисты уже видели себя победителями в масштабах всей Кореи. Как минимум…
За день до вступления коммунистов в Сеул, 3 января 1951 г., Берия записывает в своем дневнике (который, впрочем, как мы видели, его настоящие мысли в последнее время, начиная с 1949–1950 гг., зачастую может выражать лишь намеками): «В ООН даже Вышинский ничего добиться не может, американцы вертят как хотят (в переводе с советского «новояза»: несмотря на все «наезды» СССР, мировое сообщество продолжает осуждать агрессию; из 59 тогдашних членов ООН 51 ее осудил; четыре недели спустя, 1 февраля ООН объявила КНР агрессором в Корее . – В.К. ). Так что решать корейский вопрос придется силой» ( Берия Л.П. С атомной бомбой мы живем! С. 119–120). Читай: СССР придется вмешаться самому, иначе этот пассаж с «решением силой» ничем не объяснишь…
Причем Кореей явно ограничиваться не собирались. В октябре 1950 г., когда наступление коммунистов в Корее только готовилось, советский поэт Николай Грибачев написал стихотворение, в котором имелись следующие строки (цитирую по памяти из журнала посольства КНДР в Москве «Корея сегодня» где-то за вторую половину 1980-х гг.): «И снова заморским воякам /Бежать на Хыннам и Сувон /Под тем опозоренным флагом, /Что числится флагом ООН… /И вновь им тонуть под Инчхоном, /В могилы сходить под Тэгу (город Тэгу – это на Пусанском плацдарме, его коммунисты даже в августе – сентябре взять не сумели . – В. К. )…» Ну и так далее, пока «последнего из ооновских вояк в Пусане в море не сбросим» (тут я стихов вообще не помню, передаю только смысл).
Но это только начало, дальше еще круче: Грибачев напоминает, что «К Тайваню громада Китая /Рванется громами вот-вот», что уже «Сквозь снежные залпы к Тибету /Идут по ущельям войска». И действительно, операции китайских коммунистов против Тибета начались еще в марте 1950 г. взятием города Кандин, на границе Тибета и провинции Сычуань, а в октябре того же 1950 г. части НОАК начали широкомасштабный поход во внутренние районы Тибета. Правда, из-за начавшейся суровой тибетской зимы (если считать Тибет не частью Китая, а самостоятельным государством, то его необходимо признать самой холодной страной в мире) операции были приостановлены до весны (Тибет. 1912–1951 // Википедия).
