Владимир Грибовский - Последний парад адмирала. Судьба вице-адмирала З.П. Рожественского
Состав Учебно–артиллерийского отряда был достаточно внушителен. Например, в кампанию 1897 г. в нем состояли броненосцы «Первенец», «Кремль», «Адмирал Лазарев», крейсер I ранга «Генерал–адмирал», канлодка «Гроза» и минный крейсер «Воевода» с численностью постоянного состава 65 офицеров и 730 нижних чинов при 17 офицерах и 934 нижних чинах — слушателях и учениках. Корабли провели 456 стрельб, израсходовав 15 813 снарядов калибром до 280 мм, 23 524 37–мм. патрона и 1350 снарядов для 64–мм. десантных пушек Барановского. На каждого старшего ученика командорской школы пришлось в среднем по 36 3/4 выстрела из орудия 47–мм. калибра и выше[39].
Надо сказать, что Рожественский болел за порученное дело и считал необходимым устранение видимых им недостатков в подготовке офицеров и командиров. В рапорте от 25 сентября 1897 г. на имя командующего отрядом Зиновий Петрович справедливо указывал на «антикварность» артиллерии кораблей[40], которые имели всего пять (!) скорострельных орудий новых систем, стрелявших бездымным порохом: одно 152–мм. и по два 120–мм. и 75–мм. орудия Канэ. Малый угол возвышения устаревших орудий позволял вести обучение стрельбе на дистанциях от 7,5 до 12 кбт.
Положение об Учебно–артиллерийском отряде издания 1883 г., по мнению Рожественского, не учитывало элементов его судов и рода орудий, предъявляло низкие требования к командирам и батарейным офицерам, и ничего не говорило об управляющем артиллерийским огнем. Выход из положения Зиновий Петрович видел во включении в отряд «судов современных типов» с исключением всего «этого старья».
Но Морское министерство августейшего дяди императора не могло просто так пожертвовать «старьем». Поэтому единственным результатом рапорта Рожественского в кампанию 1898 г. стало временное включение в отряд сравнительно новых кораблей–броненосцев береговой обороны типа «Адмирал Сенявин», а несколько позднее — и броненосца «Генерал- адмирал Апраксин». Что касается самого З. П. Рожественского, то он твердо усвоил необходимость всяческого наращивания корабельного состава отряда с увеличением количества стрельб каждого комендора из всех (!) типов имеющихся на отряде орудий. Правильно это было или не совсем, показало время, и мы еще затронем этот важный вопрос.
Заслуги З. П. Рожественского в этот период времени были отмечены тремя медалями — в память царствования императора Александра III, за труды по первой всеобщей переписи населения (1897) и в память «Священного коронования императора Николая II», и, главное, высшей наградой для штаб–офицеров — орденом Св. Владимира 3–й степени (1896). Начиная с 21 октября 1897 г. ему стали выплачивать ежегодное денежное вознаграждение (по 540 рублей в год) за долговременное командование судами I ранга, и, наконец, 6 декабря 1898 г., в возрасте 49 лет, произвели в контр–адмиралы.
В кампанию 1899 г. контр–адмирал З. П. Рожественский уже сам командовал Учебно–артиллерийским отрядом, взяв в качестве флагманского артиллерийского офицера лейтенанта Н. П. Куроша. Его флагманским кораблем — «Первенцем» — командовал капитан 1–го ранга Николай Иванович Небогатое, тот самый офицер, который в 1891 г. принял у него клипер «Крейсер» и которому было суждено 14 мая 1905 г. принять у Рожественского командование остатками 2–й эскадры флота Тихого океана.
Летом 1899 г. на «Генерал–адмирале» проходил практическое обучение двоюродный брат Николая II, лейтенант великий князь Кирилл Владимирович, который, подобно другим своим родственникам, чередовал морскую службу со светскими развлечениями и поездками за границу.
Вот что он позднее вспоминал об Учебно–артиллерийском отряде: «Эту донкихотскую флотилию я созерцал со смешанным чувством жалости, благоговения и ужаса. То были останки нашего флота, настоящие музейные экспонаты, которые представляли лишь археологический интерес.. Несмотря на то, что мне пришлось иметь дело с коллекцией устаревших и разнородных посудин, я сумел узнать много полезного в области практической артиллерии и ближе познакомиться с адмиралом, человеком суровым и прямодушным, страстно преданным своему долгу и одержимым непреклонным стремлением преодолеть любые препятствия…»[41]
Несмотря на известные ему последующие события — Цусимскую катастрофу, Кирилл Владимирович сохранил о З. П. Рожественском самое лучшее мнение и называл его «блистательным военным», «обесславленным героем одного из величайших сражений в истории флота», призванным в 1904–1905 гг. командовать «плавучей грудой металлолома».
В ту же кампанию З. П. Рожественский опять на время получил в состав отряда два сравнительно новых корабля — броненосцы береговой обороны «Адмирал Сенявин» и «Адмирал Ушаков» (с гидравлическими башнями) и, наконец, их собрата — броненосец «Генерал–адмирал Апраксин», только что прошедший испытания и имевший 254–мм. башни с электрическим приводом. Поскольку этот последний занимает в биографии нашего героя особое место, то о нем нужно сказать подробнее. «Генерал–адмирал Апраксин» был построен в 1894–1899 гг. на верфи Новое Адмиралтейство с главными механизмами Франко–русского завода, который изготовил их по чертежам известного нам Моделей, построившего механизмы для «Адмирала Ушакова».
«Генерал–адмирал Апраксин» при небольшом водоизмещении (4438 т. нормальное) представлял собой сравнительно сильный корабль со 178–мм. бортовой броней и тремя 254–мм. орудиями (два — в носовой башне и одно — в кормовой). Стоимость корабля с вооружением и запасами составила около 4,5 млн. руб.
Летом 1899 г. броненосец заканчивал испытания. 4 августа, имея на борту около 320 т угля и запасы на летнюю кампанию, «Генерал–адмирал Апраксин» вышел из Кронштадта. В полдень следующего дня командир броненосца капитан 1–го ранга В. В. Линдестрем благополучно привел его в состав Учебноартиллерийского отряда. За время службы в отряде «Апраксин» пять раз выходил на стрельбу со слушателями офицерского класса и учениками–комендорами, израсходовав 628 патронов для учебных 37–мм. стволов, а также 9 — 254–мм. и 40 —120–мм. снарядов. Стрельбы оказались довольно хлопотными для старшего артиллерийского офицера лейтенанта Ф. В. Римского–Корсакова: на пятый день в кормовой башне разорвало гильзу и приспособление для установки учебного ствола, а на шестой — вышло из строя горизонтальное наведение носовой башни. Эту неисправность в течение суток удалось устрашать на частном заводе «Вигандт», восстановившем сломанные зубцы соединительной муфты перевода с ручного управления на электрическое.
14 августа 1899 г. «Генерал–адмирал Апраксин» вышел в море для перехода в Копенгаген. Свежеющий ветер предвещал штормовое плавание. Новый корабль, по отзыву B. В. Линдестрема, показал «прекрасные мореходные качества» — при встречном волнении на бак залетали только брызги, а при попутном—размахи качки не превышали 10° на борт. Машина работала исправно, обеспечивая сред! пою скорость 11,12 уз. при введа шых в действие двух котлах. Утром 16 мая на горизонте показались низменные зеленые берега Дании, а в 14 часов «Апраксин» уже встал на бочку в гавани Копенгагена, застав там яхту «Царевна», лодку «Грозящий» и корабли–хозяева — «Сюланд» и «Даннеброг».
22 августа в датскую столицу прибыл на быстроходном «Штандарте» Николай II с семейством. Стоянка «Апраксина» в столице дружественной державы ознаменовалась многочисленными приемами и визитами, унтер–офицеров и матросов регулярно увольняли на берег. Офицеров «Апраксина» король Дании по традиции пожаловал кавалерами ордена Даннеброга.
14 сентября, оставив императорские яхты крейсировать по европейским портам, броненосец покинул гостеприимное королевство и через два дня прибыл в Кронштадт. 21 сентября он окончил кампанию, не разоружаясь, с тем чтобы после окончания достроечных работ направиться в Либаву. Туда же собирались «Полтава» и «Севастополь», завершавшие испытания в отдельном отряде контр–адмирала Ф. И. Амосова.
Вторник 12 ноября 1899 г., назначенный для выхода «Апраксина» в море, начался туманом и постепенным усилением северо–восточного ветра. Рассеявшийся около 15 час. туман позволил штурману «Апраксина» лейтенанту П. П. Дурново определить девиацию по створу Кронштадтских огней, а командиру В. В. Линдестрему принять решение следовать по плану. Наблюдая падение барометра, Владимир Владимирович рассчитывал укрыться в Ревеле, но туда еще надо было дойти.
К 20 часам ветер усилился до 6 баллов, а вскоре достиг силы шторма, усугубленного отрицательной температурой воздуха и метелью. Броненосец, покрывавшийся слоем льда, шел вслепую — вне видимости островов и маяков. Механический и ручной лаг из‑за замерзания воды и опасности посылки людей на ют не использовали, скорость определяли по оборотам машин. В 20 час. 45 мин. командир уменьшил ход с 9 до 5,5 уз., собираясь уточнить место путем измерений глубины моря. Не получив таким способом определенных результатов, В. В. Линдестрем и П. П. Дурново посчитали себя снесенными к югу и собрались определиться по маяку на о. Гогланд — самом крупном острове в центре Финского залива. На самом деле «Апраксин» оказался значительно севернее и в 3 час. 30 мин. 13 ноября на скорости около 3 уз. выскочил на отмель у высокого заснеженного юго–восточного берега Готланда.
