Геннадий Герасимов - Общество потребления: мифы и реальность.
В порядке подведения итогов по теме можно привести слова критика Ван Вик Брукса, в свое время писавшего в статье «Литературная жизнь Америки»:
«Вряд ли кому удастся перечислить все те факторы, которые мешают выживанию и развитию творческих умов в нашей стране. Их лишают питательной почвы, им противопоставляют страсть к стяжательству и ореол богатства. Буквально все тенденции общественной жизни Америки вступили в заговор с целью связать по рукам и ногам таланты страны либо направить их эволюцию по единому узкому руслу» [65].
Об этой склонности американского общества губить писательские таланты «всеми способами» писал Эрнест Хемингуэй в повести «Зеленые холмы Африки».
Все это сохранилось и поныне. «Писатели безвредны, — констатирует Воннегут. — Им можно совершенно безопасно предоставить все свободы, которыми обладают птички, — чирикать по желанию, прыгать туда-сюда, летать» [66].
Видал продолжает: «В каждый данный момент тематика и сущность американской литературы ограничены господствующими моральными предрассудками и предвзятым мнением окололитературных кругов» [67].
К этому можно еще добавить, что упомянутые «предрассудки» и «предвзятые мнения» всегда оказываются на стороне правящего класса. Литература, наряду с прессой, телевидением, всем укладом жизни, религией, защищает рыночную цивилизацию. Механизм рынка превращает книги в еще один товар, выпускаемый на потребу обывательской или мещанской моде. И не только ей, а и конкретным политическим целям.
Антисоветским замыслам, например, игнорирование не грозит. Такая литература процветает.
О бульварной литературе написано немало, поэтому познакомимся лишь с одним ее ответвлением — антисоветским.
Карикатура на «комиксы»
«Глаза его не могли оторваться от красной массы Советского Союза на карте мира, висевшей на стене»,— говорит автор романа «Участник переговоров» Рей Монут Роджерс о своем главном герое Стюарте Леланде. Взоры многих американцев и в самом деле часто обращаются в нашу сторону, пожалуй, чаще, чем в сторону других стран, и не только с интересом, но порой и с опаской…
Желание американцев больше о нас узнать создает спрос, тот самый «рынок» в обществе потребления, который заполняется далеко не адекватным товаром. Романов на «русскую» и «советскую» тему выходит много. Могут сказать, что большинство из них ниже всякой критики. Но их читают, порой, как я убедился, зачитывают до дыр в нью-йоркских районных библиотеках. И то, что для «абстрактного» литературоведа — макулатура, для социолога — фактор в формировании общественного мнения, даже общественного климата.
Возьмем один почти патологический случай, сочинение Дэвида Льюиса «Сексшпионаж».
Сначала автор сообщает, что разведывательное дело, как и всякое другое, переживает научно-техническую революцию: 80 процентов информации добывается обработкой открытых источников, 15 процентов — техническими средствами, так что на долю рыцарей плаща и кинжала осталось всего лишь 5 процентов. Но каких! Даже в наш электронный век, заявляет автор, демонстрируя владение темой, «ничто не может заменить теплого и податливого человеческого тела». Вот он и придумал неологизм, поставив его в заголовок своего уникального сочинения.
Фантазии ему не занимать. Оказывается, узнает читатель из книги, «операции сексшпионажа производятся во всемирном масштабе и на них ежегодно расходуются многие миллионы долларов». Так что, дружески советует Льюис американцам, будьте начеку не только в Киеве, но и в Акапулько, не только в Баку, но и в Бангкоке. Причем наряду с уже отмеченными «телами» следует опасаться и технических новинок: зеркал или даже обоев, с другой стороны оказывающихся прозрачными, радиопередатчиков в накладных искусственных грудных сосках, видеомагнитофонов, работающих во тьме кромешной, препаратов, меняющих поведение в сторону куража…
Советская сторона, сообщается напуганному читателю, создала на базе «извечной сексуальной привлекательности» «развитую разведывательную индустрию». Автор дает такое описание «электронной спальни», что, кажется, сам в ней ночевал:
«Ее пронизывает невидимая сеть ультразвуковых лучей. Они связаны с небольшим компьютером, анализирующим частоту и форму нарушения сети лучей… Камеры упрятаны в стены и снимают через специальное стекло, внешняя поверхность которого сливается с цветом обоев» [68].
До сих пор американцы, подшучивая над проявлениями крайнего антикоммунизма, говорили: «Они ищут красного под каждой кроватью». Льюису «красные» мерещатся уже в каждой кровати. По его прикидке, на Западе подвизается около 10 тысяч красных соблазнительниц! И соблазнителей.
— Будучи свободным американцем, я не позволю, чтобы за мной шпионило ЦРУ! Только ФБР или никто!
Книга Льюиса относится не к беллетристике, а к псевдодокументальной болтовне, но, кажется, ею пользуются как пособием авторы романов на «советскую», точнее, антисоветскую тему. Например, герой романа Уолтера Уейджера «Телефон» некий Грегг Таббот прыгает с авиалайнера прямо в Атлантику, где его подхватывает подводная лодка. И вот «советский агент» уже появляется из волн морских среди купающихся на пляже Лонг-Айленда, где его, конечно же, ждет блондинка, неотразимо привлекательная в своей мини-юбке.
Проснувшись на следующее утро в лучшем нью-йоркском отеле, герой видит, как блондинка рядом улыбается во сне. «Он этого и ожидал, — пишет автор, — опираясь на свой солидный опыт обращения с женщинами из тридцати стран — белыми, черными, желтыми, коричневыми и различными смесями этих цветов».
Ясно, что этому Табботу все нипочем.
Дальше — больше. «Телефон» рассказывает о 136 загипнотизированных «агентах Москвы», даже не сознающих, что они — агенты. Но когда они услышат переданную по телефону условную фразу, они, независимо от собственной воли, приступят к выполнению заложенной при гипнозе программы саботажа, кончающейся неизменно их собственным самоубийством ради сокрытия всех следов [69].
По роману в 1978 году вышел фильм. После сеанса я спросил билетера, много ли зрителей на него ходит. Он ответил, что много. Но это же галиматья! — воскликнул я. — Ну и что? — ответствовал билетер. — Это также и неплохое развлечение.
Так он преподал мне урок «массовой культуры».
«Телефону» не уступит «Проект Крамера», сочиненный Робертом Смитом. Там рассказывается, как сотрудники Института кибернетики в Киеве разработали сыворотку, которая, если ввести ее в человеческий организм, превращает его в единое целое с компьютером. Человек в шлеме с электродами может давать компьютеру мысленно команды. Не совсем понятно, но важно для интриги: башковитые киевляне нашли возможность таким вот образом проникнуть через американскую электронную защиту и объединиться в единое нервное целое с компьютером «Аполлон», ведающим ядерной войной. Лоб американского читателя покрывается испариной: Советы обезоруживают Америку! Начинается борьба компьютеров…
Псевдонаучная фантасмагория прикрывает основополагающую политическую тенденциозность: Советы хотят захватить благодушествующую Америку. В романе перепевается перманентная пропагандистская тема «советской угрозы». Вымышленный автором министр обороны Джеймс Рили ругается:
«Черт возьми, мы отстали от Советов на десять лет и накапливали совсем не то оружие!»
«Русские могут нанести удар где угодно и когда угодно», — подает голос стоящий навытяжку перед министром генерал Мейнард Гордон, глава военной разведки, подливая масла в огонь текущей газетной трескотни [70].
Или откроем роман Джорджа Уитмена «Дело разведки». Здесь один персонаж (из Национального совета безопасности) задает вопрос: «Каково ваше мнение о разрядке и перспективах длительных мирных отношений с Советским Союзом?» Другой отвечает уклончиво: «Я считаю, что ваш босс так запутался в своих собственных рассуждениях, что превратился де-факто в советского агента» [71].
Эта коварная идея о том, будто политику разрядки могут проводить разве что «советские агенты», пусть даже «агенты де-факто», получила всестороннюю разработку в романе Рея Маунта Роджерса «Участник переговоров».
Сотрудник государственного департамента Стюарт Леланд еле спасается от явно подстроенной автомобильной катастрофы. Он подозревает, что его хочет убрать сам босс, Митчел Ховак, поскольку Леланд кое-что о нем знает. Знает же он то, что босс, когда был юношей, не только читал Маркса и Энгельса, но и отзывался о Ленине как о «человеке могучего предвидения». Ховак тогда даже верил в объективный ход истории!
