Джаред Даймонд - Коллапс
Нефтяная компания вкладывает значительные средства в поиск нефти и разработку месторождения. Эти средства должны сыграть большую роль в последующие двадцать, а то и пятьдесят лет. Если проводимые в отношении окружающей среды мероприятия и принимаемые меры безопасности сокращают риск крупного разлива нефти в среднем «только» до одного раза в десять лет, то такие меры совершенно недостаточны, поскольку в этом случае за период двадцати- или пятидесятилетней эксплуатации месторождения приходится ожидать от двух до пяти крупных разливов. Поэтому меры должны быть более строгими. Я впервые услышал о подобном долгосрочном прогнозировании во время встречи с управляющим лондонским отделением компании «Ройал датч шелл ойл». Задача отделения — предсказать вероятные сценарии состояния мира через тридцать лет. Управляющий объяснил, что поскольку стандартное месторождение разрабатывается в течение нескольких десятилетий, компании необходимо знать вероятное состояние мира через эти несколько десятилетий, чтобы делать инвестиции более грамотно.
Еще один фактор — общественные ожидания. В отличие от токсичных стоков в местах горных разработок, о которых речь ниже, разливы нефти всегда хорошо видны невооруженным глазом. К тому же, часто они случаются неожиданно и по очевидным причинам (будь то прорыв трубы, взрыв платформы или крушение танкера). Последствия разлива нефти также вполне очевидны — их снимками (например, покрытые нефтяной пленкой мертвые птицы) пестрят телеэкраны и газеты. Поэтому, скорее всего, общественность поднимет шум по поводу экологического ущерба, нанесенного именно нефтедобывающей компанией.
Приведенные выше соображения по поводу общественных ожиданий и минимизации ущерба окружающей среде были особенно актуальны в Папуа — Новой Гвинее — стране с децентрализованной демократией, относительно слабым правительством, слабой полицией и армией, но сильными местными общинами. Поскольку существование местных землевладельцев в районе месторождения Кутубу зависит от состояния окрестных садов, лесов и рек, разлив нефти повлиял бы на их жизнь в гораздо большей степени, чем покрытые нефтяной пленкой птицы повлияли на жизнь американских телезрителей. Приведу слова одного из служащих компании «Шеврон»: «Мы поняли, что в Папуа — Новой Гвинее ни один проект по добыче природных ресурсов не будет успешным в долгосрочной перспективе без поддержки местных землевладельцев и местных жителей. Если они увидят, что окружающей среде, от состояния которой зависит их существование, наносится ущерб, они запретят добычу и остановят все работы, как это произошло на острове Бугенвиль [подробнее см. ниже]. Центральное правительство не в силах отменить решение землевладельцев, поэтому нам приходится предпринимать разумные действия по минимизации ущерба и поддержанию хороших отношений с местным населением». То же самое, только другими словами, сказал еще один служащий «Шеврон»: «Мы с самого начала были уверены, что успех разработки месторождения Кутубу будет зависеть от нашего взаимодействия с местными общинами землевладельцев и нашей способности убедить их в том, что с нами им будет лучше, чем без нас».
Другая, хотя и не столь значимая причина постоянного контроля со стороны местных жителей заключается в том, что они прекрасно понимают свою выгоду, когда осуществляют давление на такие богатые фирмы, как нефтедобывающие компании. Местные жители считают количество срубленных во время прокладки дорог деревьев, особенно отмечая те, на которых селились райские птицы, после чего предъявляют счет за причиненный ущерб. Мне рассказали об одном случае, когда жители близлежащих деревень, узнав, что «Шеврон» планирует строительство дороги к одному из месторождений, немедленно посадили вдоль предполагаемой вырубки кофейные деревья, чтобы потом предъявить претензии по каждому выкорчеванному стволу. Поэтому вполне благоразумно вырубать лес как можно меньше, дороги делать максимально узкими, а сообщение с буровыми вышками осуществлять воздушным путем, где только возможно. Но наибольший риск состоит в том, что за причинение ущерба своим землям местные жители могут вовсе запретить разработку месторождения. Например, на острове Бугенвиль свернули самый крупный по масштабам и вложенным капиталам проект на Новой Гвинее — Бугенвильский медный рудник. Он был закрыт в 1989 году по инициативе землевладельцев, недовольных причинением ущерба окружающей среде. Несмотря на провокации полиции и армии и угрозу гражданской войны, рудник так и не открыли вновь. Судьба Бугенвильского рудника стала для компании «Шеврон» предостережением от совершения подобных ошибок при разработке месторождения Кутубу.
Еще одним предостережением для «Шеврон» стало нефтяное месторождение в Пойнт-Аргуэльо, открытое компанией у побережья Калифорнии в 1981 году. По оценкам специалистов, это крупнейшее месторождение в Соединенных Штатах после другого месторождения, открытого ранее в заливе Прадхо. Но из-за сложившегося в обществе недоверия к нефтедобывающим компаниям, прямого им противодействия, а также из-за бюрократических проволочек добыча нефти не началась и через десять лет после открытия месторождения, а «Шеврон» лишилась значительной части своих инвестиций. Теперь нефтяное месторождение Кутубу дало «Шеврон» возможность восстановить свою репутацию и продемонстрировать, что компания может отлично позаботиться об окружающей среде без вмешательства государства.
В этом отношении разработка месторождения Кутубу иллюстрирует важность предвидения компаниями ужесточения официального природоохранного законодательства. Мировая тенденция заключается в том, что с течением времени государства принимают все более жесткие природоохранные меры. Даже развивающиеся страны, от которых, на первый взгляд, не приходится ожидать большой заботы об экологии, становятся в этом отношении все более и более требовательными. Один из служащих компании «Шеврон», работавший в Бахрейне, рассказал мне, что, когда в океане начали бурить еще одну скважину, правительство Бахрейна в первую очередь потребовало составления детального (и весьма дорогостоящего) плана мониторинга бурения, оценки негативных последствий, а также минимизации воздействия на дюгоней и разрастающуюся колонию больших бакланов. Теперь нефтяные компании понимают, что гораздо дешевле с самого начала предпринять все меры предосторожности против загрязнения окружающей среды, чем потом подчиняться ужесточившимся требованиям местного законодательства. Если то или иное государство, в котором нефтяная компания ведет свои разработки, еще не слишком разбирается в проблемах охраны природы, оно обязательно станет в них разбираться еще до того, как компания закончит свою работу.
Другим плюсом заботы «Шеврон» об окружающей среде является то, что репутация, которую в результате завоевала компания, иногда дает ей преимущество в получении контрактов. Например, не так давно правительство Норвегии, страны, сильно озабоченной вопросами охраны окружающей среды, поставило условием сохранение птиц в районе нефтегазового месторождения в Северном море. «Шеврон» была в числе компаний-претенденток и выиграла контракт отчасти благодаря своей репутации. В разговоре со мной некоторые представители «Шеврон» сделали предположение, что норвежский контракт, возможно, стал единственной крупной выгодой от предпринятых компанией серьезных усилий по сохранению окружающей среды в районе месторождения Кутубу.
Нефтяная компания имеет дело не только с общественностью, государственными структурами или землевладельцами, но также и со своими служащими. С тем или иным месторождением связаны особенно сложные технологические, строительные и управленческие проблемы. Кроме того, значительная часть служащих нефтяной компании имеет высшее образование и научные степени. Они все больше разбираются в вопросах окружающей среды. Их подготовка стоит дорого, а зарплаты высоки. Большинство служащих на месторождении Кутубу — граждане Папуа — Новой Гвинеи. Остальные — американцы и австралийцы, которые прилетают сюда на самолете на пятинедельную вахту, а потом возвращаются домой, чтобы провести столько же времени с семьями. А авиаперевозки тоже стоят дорого. Все служащие становятся свидетелями состояния окружающей среды в районе нефтяных месторождений и видят усилия компании по поддержанию экологического равновесия. Многие служащие «Шеврон» говорили мне, что высокая мораль и экологические взгляды их коллег — результат природоохранных усилий компании, а также движущей силы, настоявшей на выдвижении этих усилий во главу угла.
Забота об окружающей среде является особенно важным критерием при назначении генеральных директоров нефтедобывающих компаний. Так, два последних генеральных директора «Шеврон» — Кен Дерр и Дэвид О'Рейли — лично курировали вопросы экологии. Служащие компании «Шеврон» в разных странах независимо друг от друга говорили мне, что раз в месяц каждый служащий компании, в какой бы стране он ни находился, получает от генерального директора электронное сообщение о состоянии дел в компании. В сообщениях часто обсуждаются вопросы, связанные с экологией и техникой безопасности, причем им уделяется максимум внимания и придается большое экономическое значение. Таким образом, служащие видят, что компания уделяет серьезное внимание вопросам защиты окружающей среды, и те не являются ширмой для общественности. Это мнение совпадает с выводом, который сделали Том Питере и Роберт Уотерман-младший в своем бестселлере по управлению бизнесом «В поисках совершенства. Уроки самых успешных компаний Америки». Авторы приходят к выводу, что если менеджеры хотят, чтобы служащие вели себя определенным образом, самая лучшая мотивация для них — увидеть менеджеров, ведущих себя аналогичным образом.
