США и мировой порядок - Владимир Алексеевич Колганов
Левиафан пришёл, но в образе «Исламского государства». Вряд ли на это рассчитывал американский «идеолог» Томас Барнетт.
В то время как одни политики были уверены в необходимости вооружённого вмешательства в дела Ближнего Востока для установления там должного порядка, а другие настаивали на переговорах с участием всех заинтересованных государств, в США не было ясного понимания того, что нужно делать. Об этом политолог Джозеф Най-младший написал в статье, опубликованной в Project Syndicate 12 октября 2015 года:
«В век национализма и социально мобилизованного населения, иностранная оккупация, как мудро высказался Эйзенхауэр в 1950-х годах, должна вызвать негодование. Но чем можно заменить оккупацию? Достаточно ли применения авиации и обучения иностранных вооружённых сил? На Ближнем Востоке, где революции могут продолжаться целые поколения, в особенности трудно создать разумную комбинацию жёсткого и мягкого давления. Недавние речи американских кандидатов в президенты показывают, что дебаты <…> уже начались».
Эти дебаты могли продолжаться очень долго, если бы не военная помощь России правительству Сирии – при поддержке российских ВКС и ВМФ был нанесён удар по террористам из ИГИЛ и других подобных организаций. Тут уж и вооружённые силы США вынуждены были «расчехлить свои орудия», иначе было бы очень трудно приписать себе заслугу в установлении мира в Сирии. Впрочем, до установления полного порядка ещё далеко, поскольку террористы сохраняют свои позиции в некоторых анклавах на территории страны.
Особая роль в ближневосточном кризисе принадлежит Турции. Это форпост НАТО в регионе, однако в последнее время Турция стала плацдармом для проникновения в Европу сотен тысяч беженцев из Сирии и Ирака. Здесь стоит напомнить о былом величии Османской империи, захватившей немалые территории на евразийском континенте и в Африке – именно ностальгия по тем благословенным временам не даёт покоя Эрдогану и направляет его действия. Проблема нынешней Турции в том, что у неё практически не осталось друзей на Ближнем Востоке и в Северной Африке, кроме Катара. С Египтом Эрдоган рассорился из-за того, что там отстранили от власти «братьев-мусульман», которых поддерживала Турция, да и с Саудовской Аравией не всё гладко. Несмотря на тесные экономические связи, обостряется соперничество Анкары и Эр-Рияда за лидерство на Ближнем Востоке.
В последние годы власти Турции вели двойную игру, следуя собственным представлениям о порядке в этом регионе. Соглашаясь участвовать в коалиции, действующей против ИГИЛ, они реально в этом плане ничего не делали. Более того, есть сведения, что через турецко-сирийскую границу свободно перемещались и боевики, и грузы, предназначенные для ИГИЛ. Французский дипломат и публицист Ролан Юро в интервью журналу Atlantico 13 ноября 2015 года привёл слова турецкого журналиста, который назвал юг Турции «бульваром для исламистов». В этом же интервью Ролан Юро так охарактеризовал личность турецкого президента:
«Эрдоган переживает острое чувство унижения, которое ощутили турецкие султаны, отправившиеся на завоевание Европы после взятия Константинополя в 1453 году. Их остановили у Лепанто в 1571 году и около Вены в 1683 году. Это была уже вторая попытка исламизации Европы после первой, которая потерпела крах при Пуатье. Эрдоган хочет попытать счастья в третий раз путем вступления в Евросоюз и способствуя массовому притоку мигрантов».
Вряд ли Эрдоган добивается вступления в Европейский союз ради экспансии ислама в Европу – приоритетом является развитие экономических связей. Более вероятно, что он мечтает о создании некоего подобия империи мусульман-суннитов, населяющих Северную Африку и Ближний Восток. В этом его наверняка поддерживает бвыший премьер-министр Ахмет Давутоглу, посвятивший теме величия Турции свою книгу «Стратегическая глубина», изданную ещё в 2000 году. Что касается проблемы миграции мусульман и, как следствие, продолжающейся исламизации Европы, то речь об этом пойдёт в одной из следующих глав. Здесь же хотелось бы понять, какие принципы положены в основу политики Турции в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Армянский политолог Игорь Мурадян, известный своими критическими взглядами в отношении России, 25 августа 2015 года разместил статью в интернет-издании Lragir, которое финансируется Фондом Сороса. Анализируя попытки Турции распространить своё влияние в этом регионе с помощью «братьев-мусульман», политолог пришёл к следующему выводу:
«Турция потерпела политическое поражение, и большинство идеологов неоосманизма, практически, отказались от этой доктрины. Но Реджеп Тайип Эрдоган продолжает цепляться за эту маргинальную идею, понимая, что он пришёл к власти во многом при помощи этой доктрины».
Действительно, результат говорит сам за себя – Партия справедливости и развития под руководством Эрдогана одержала победу на парламентских выборах 2002 года, а в 2014 году он был избран президентом. В своей избирательной кампании Эрдоган сделал ставку на тех, кто ещё верит в возможность процветания под знаменем «умеренного ислама» – сельских жителей и часть среднего класса. Однако желание обеспечить вступление Турции в Евросоюз и сохранить имидж светского, демократического государства заставляло резко перестраиваться, когда его речи были обращены к главам европейских государств и США. Отсюда противоречивые высказывания, попытки оправдаться, когда возникали обвинения в том, что он затыкает рот турецкой оппозиции. Можно посочувствовать Эрдогану, но его не так уж трудно понять – чего не сделаешь, чтобы удержаться на вершине власти.
Политическая карьера Реджепа Эрдагана чем-то напоминает карьеру нынешнего канцлера Германии. В конце 70-х годов прошлого века Эрдоган возглавлял в Стамбуле молодёжное отделение исламской Партии национального спасения. Примерно в то же время его ровесница Ангела Меркель вступила в ряды коммунистического Союза свободной немецкой молодёжи и вскоре стала секретарём по агитации и пропаганде. Видимо, оба испытывали острую потребность реализовать свой потенциал, однако выбрали для этого разные пути. Со временем Меркель скорректировала курс и после падения Берлинской стены оказалась в рядах христианских демократов. Напротив, Эрдоган идее исламского возрождения никогда не изменял. Различие в политических взглядах двух лидеров не помешало Меркель нанести визит в Турцию накануне досрочных парламентских выборов 2015 года, чтобы поддержать своего коллегу. Было бы странно, если бы этого не произошло – в Германии проживает более трёх миллионов турок. Однако была ещё одна, более важная причина – Меркель попыталась уговорить Эрдогана, чтобы тот сдержал поток сирийских и иракских беженцев, которые из Турции через Восточную Европу хлынули в Германию. Судя по всему, договориться удалось, но не бесплатно – Эрдоган выторговал около трёх миллиардов евро на обустройство лагерей для беженцев на территории своей страны и обещание ускорить принятие Турции в ЕС.
Политику нынешних турецких властей довольно резко охарактеризовал Ален
