С Украиной будет чрезвычайно больно - Александр Исаевич Солженицын
Неужели это исконная русская традиция: коммунистическая подрывная деятельность во всём мире, система экономического саботажа, идеологического разложения, террора и восстаний? Горячая сегодня среднеазиатская точка даёт нам понять разницу. Да, Бухарский эмират (не Афганистан) был захвачен Россией – в том XIX веке, когда и все демократические страны Европы с моральной лёгкостью дозволяли себе любые завоевания. (И Англия пыталась, но не сумела, взять Афганистан.) Мне горько и стыдно, что и моя страна участвовала в общеевропейском насильственном покорении слабых народов. Но за 50 лет российского протектората в Средней Азии был мир: не подавлялась религия, быт, личная свобода – и не было движения к восстаниям. А едва захватил власть Ленин, – он с 1921 года готовил, под видом «революционной федерации», захват Турции, Персии и Афганистана. А с 1922 в Хивинской и Бухарской областях в ответ на методы коммунистов вспыхнула мусульманская повстанческая война, как сегодня в Афганистане, и продолжалась 10 лет, и подавлена уже при Сталине безмерными расправами над населением. Вот чья «традиция» – вторжение в Афганистан.
Из письма президенту Рейгану
Кавендиш, 3 мая 1982
…Я никогда не добивался чести быть принятым в Белом доме – ни при президенте Форде, ни позже. За последние месяцы несколькими путями ко мне приходили косвенные запросы, при каких обстоятельствах я готов был бы принять приглашение посетить Белый дом. Я всегда отвечал: я готов приехать для существенной беседы с Вами, в обстановке, дающей возможность серьёзного эффективного разговора, – но не для внешней церемонии. Я не располагаю жизненным временем для символических встреч.
Однако мне была объявлена (телефонным звонком советника Пайпса) не личная встреча с Вами, а ланч с участием эмигрантских политиков и «советских диссидентов». Но ни к тем ни к другим писатель-художник по русским понятиям не принадлежит. Ещё хуже, в прессе публично названа, а Белым домом не опровергнута формулировка причины, по которой отдельная встреча со мной сочтена нежелательной: что я являюсь «символом крайнего русского национализма». Эта формулировка оскорбительна для моих соотечественников, страданиям которых я посвятил всю мою писательскую жизнь.
Я – вообще не «националист», а патриот. То есть я люблю своё отечество – и оттого хорошо понимаю, что и другие также любят своё.
…Здесь проявляется то враждебное отношение к России как таковой, стране и народу, вне государственных форм, которое характерно для значительной части американского образованного общества, американских финансовых кругов и, увы, даже Ваших советников. Настроение это губительно для будущего обоих наших народов.
Господин Президент. Мне тяжело писать это письмо. Но я думаю, что если бы где-нибудь встречу с Вами сочли бы нежелательной по той причине, что Вы – патриот Америки, – Вы бы тоже были оскорблены.
…Так как весь этот эпизод уже получил исказительное гласное толкование и весьма вероятно, что мотивы моего неприезда также будут искажены, – боюсь, что я буду вынужден опубликовать это письмо, простите.
Главный враг всякого общества – оно само
Из интервью для газеты «Le Figaro»
Париж, 19 сентября 1993
Если коммунизм пал, кто враг теперь?
Я думаю, этот вопрос относится не только ко мне, но и к миллионам людей в мире, в том числе и на Западе. За время Холодной войны люди привыкли к синдрому «иметь врага», и некоторые сейчас, может быть, растеряны. Но давняя мудрость состоит в том, что главный враг человека – он сам, и главный враг всякого общества – оно само, это общество. Не надо непременно жить в поисках внешнего врага. Христианская религия учит нас бороться прежде всего со злом внутри самих себя.
Коммунизм был вашей неотступной мыслью все эти годы. Продолжаете ли вы думать о нём?
Я думаю не о коммунизме сегодня, а об остатках коммунизма, которые сохранились в сознании людей и в структуре общества российского. Для меня гораздо большая забота – новое, очень трудное, тяжёлое состояние России. Я думаю, что полного ликования оттого, что пал коммунизм, следовало бы избежать. Потому что коммунизм давал совершенно ложные, обманчивые ответы на совершенно справедливое негодование людей. Сегодня прямой опасности коммунизма для человечества нет. Но те несправедливости, та безмерная алчность наживы, которая не считается с людьми, они, к сожалению, остались, и если человечество не начнёт перерабатывать в себе эти пороки, то никто не может поручиться, что в XXI столетии в какой-нибудь другой части планеты не возникнет нечто подобное коммунизму.
Вас безпокоит, что капитализм захлестнёт Россию?
Не капитализм. Рыночная экономика, инициативная рыночная экономика в России существовала отличным образом и до революции. По промышленному развитию Россия уже была на 4-м месте в мире. А зерном она кормила всю Европу. В России была полная свобода личной инициативы и экономической деятельности. Но то был производственный капитализм, создавались ценности. В том-то и дело, что сегодня в России «капиталисты» ничего не создают, только воруют.
Вопрос культуры. Канцлер Коль сказал, что, несмотря на коммунизм, в Восточной Германии было больше культуры, чем в Западной: там больше читали, все играли на каком-нибудь музыкальном инструменте. Что вы думаете? Коммунизм не разрушил культуру, а Запад эту культуру разрушил?
Когда сравнивают Россию с Западом, вопрос почему-то всегда строится только в плоскости экономики и политики. Экономику переймут? политический строй переймут или нет? Но национальный организм – сложный, живой и многообразный. В нём таятся традиции веков, миропонимания, народного характера, уклада жизни. И при тех же самых экономических обстоятельствах, и при сходном политическом строе – страна может выглядеть совершенно иначе. Так вот потому, что национальная культура, национальный быт состоит из многих этих граней, их нельзя сводить только к экономической и политической плоскости. У нас была великолепная культура, потом она была жестоко подавлена и искорёжена. Можно надеяться, что она возродится. Сегодняшняя безумная оргия наживы мешает развитию культуры. Конечно, надо признать, что положение России сегодня очень
