Как убивали «Спартак» - Рабинер Игорь Яковлевич
Кульков, уже закончив карьеру, на встрече с болельщиками «Спартака» рассказывал, что в конце 1995—го, имея предложения от испанской «Сельты» и английского «Миллуолла», пошел к Романцеву. И сказал, что если ему заплатят такие же, совсем не сумасшедшие, деньги, он останется в «Спартаке». Романцев переглянулся с Есауленко и заявил: «Это грабеж, на такое мы пойти не можем». На следующий день Кульков с Юраном стали игроками «Миллуолла». А игроки «Спартака» почти ничего не получили от тех огромных денег, которые заработали для клуба в дни побед в групповом турнире Лиги чемпионов. Юран вспоминал:
— Руководство «Спартака» почему — то было уверено, что никаких переговоров вести не надо, все игроки, кроме Онопко, заранее подписавшего контракт с «Овьедо», останутся. Они не ожидали, что я и Кульков можем уйти. Тогда вице — президентом был Есауленко, человек явно не на своем месте. И, конечно же, трансферные дела не Романцев должен был решать. Он тренер, его задача — готовить команду. А его помощники подкачали.
В общем, от «Спартака» остались одни воспоминания. И тут Романцев сотворил невероятный финт, которого от него не ждал никто. Он заявил, что по состоянию здоровья не может совмещать работу в клубе и сборной и в связи с тем, что национальной команде предстоит чемпионат Европы, временно «сосредоточится на работе в сборной».
На амбразуру в «Спартаке» был брошен его помощник Ярцев. Романцев же технично ушел в сторону: шансов выиграть чемпионат России — 1996 с таким составом не предвиделось никаких — так зачем же портить репутацию тренера — чемпиона? При этом президентом клуба он остаться не забыл. На всякий случай.
Случай представился в конце года. Ярцев, как это ни поразительно, с «детским садом» выиграл чемпионат, победив в дополнительном матче за первое место действующего чемпиона — «Аланию». Президент Романцев поощрил друга своеобразно — вернулся на пост главного тренера, возвратив его на те же вторые роли, что были у Ярцева прежде. Такой была награда тренеру — чемпиону.
Ни одного публичного слова обиды от Ярцева никогда не прозвучало. Но жизнь отплатила Романцеву той же монетой. Его увольнение, произведенное президентом Червиченко после победы в Кубке — 2003, по сути, мало чем отличается от решения Романцева задвинуть Ярцева после сезона — 1997.
Даже многочисленные победы не мешали болельщикам видеть, во что превращается все более титулованный тренер. И когда он оступился, проиграв в отборочном раунде Лиги чемпионов — 1997/98 скромному словацкому «Кошице», стадион скандировал так, что не услышать было невозможно: «Романцев — вон!»
Это было жестоко и, наверное, несправедливо: все — таки сделал этот человек для «Спартака» очень много. Но болельщику хочется ведь не только результатов — он создан так, что душа его ждет еще и человеческой справедливости, и благородства. А в этом разделе Романцев потерял немало очков еще и после чемпионата Европы, когда обвинил во всех грехах легионеров, выступающих в европейских странах: они, мол, разлагали обстановку в коллективе. Поиск козлов отпущения превратился к тому времени для Олега Ивановича в привычное дело.
В июле 1996 года тогдашний президент РФС Вячеслав Колосков так начал свое выступление на пресс — конференции по итогам заседания исполкома футбольного союза, посвященного неудачному выступлению сборной России на только что закончившемся чемпионате Европы: «Заседание началось с 30 — минутного доклада Романцева… Главная ошибка, по его словам, заключалась в том, что он взял в команду футболистов, которые создали в ней нездоровый ажиотаж, пытаясь решить в первую очередь свои личные проблемы… Морально — нравственный климат в сборной оставлял желать много лучшего. Романцев назвал этих игроков: Шалимов, главный зачинщик, и Кирьяков с Хариным».
О «главном зачинщике» Шалимове тот же Романцев тремя с половиной годами ранее, в декабре 1992—го, говорил мне в интервью для газеты «Футбол — экспресс»: «У меня на памяти было всего два уникальных игрока, с которыми легко работать любому тренеру. Это Родионов и Шалимов. В Игоре все скроено так, что не может не нравиться. Его обаятельная улыбка, доброта и открытость характера, чувство юмора способны обезоружить даже самого злого и угрюмого человека».
Что может произойти с игроком за три с половиной года, чтобы его человеческая оценка тренером поменялась с точностью до наоборот? Наверное, что — то может. Но жизнь показала, что изменился в первую очередь не Шалимов, а сам Романцев.
Потом тем не менее еще был ренессанс. Поражение от «Кошице», видимо, отрезвило на некоторое время Романцева, заставило что — то пересмотреть — и в 1998-м «Спартак» заблистал ярчайшими красками. Красиво дважды обыграв амстердамский «Аякс», красно — белые вышли в полуфинал Кубка УЕФА, где столкнулись с могучим миланским «Интером». Играли здорово, прошли бы и итальянцев — если бы не фантастический бразилец Роналдо, тогда лучший форвард мира. «Спартак» он победил фактически в одиночку. Тем не менее москвичи прогремели тогда на всю Европу. Не ударили они в грязь лицом и следующей осенью, когда хоть и не вышли из «группы смерти» Лиги чемпионов с тем же «Интером» и мадридским «Реалом», но сражались с грандами до последнего. А тут еще и очередная победа в чемпионате и второй приход в сборную. Словом, к середине сезона — 1999 «оттепель» закончилась, и Романцев стал прежним самодержцем.
Тогда — то он и принялся «резать мясо».
Началось с Ильи Цымбаларя, капитана и любимца публики, техничного и озорного одессита. Он был изгнан в один миг после доклада помощника Романцева по национальной команде Сергея Павлова: мол, во время подготовки к товарищескому матчу второй сборной (!) Цымбаларь был обнаружен на базе навеселе.
Плохо на душе стало даже не из-за самого факта отчисления капитана. Поразило несоответствие тяжести проступка быстроте и жесткости приговора. Четыре месяца назад Цымбаларь гениальным пасом Карпину на парижском «Стад де Франс» сделал тренера Романцева национальным героем (Россия тогда обыграла хозяев поля, действующих чемпионов мира — 3:2), а теперь, не дожидаясь даже конца сезона, тот распорядился не пускать игрока на базу! Умом то решение Романцева можно было объяснить: все посвященные знали о том, что Цымбаларь в вопросах спортивного режима — не ангел. Но сердце противилось тому, как все было обставлено. Тем более что похожее изгнание, только чуть раньше и по другой причине, произошло с вернувшимся в «Спартак» Юраном.
