Джоан Дежан - Как Париж стал Парижем. История создания самого притягательного города в мире
В оригинальном проекте между домами и общим пространством ограды не было: площадь поистине принадлежала городу. Кузина Людовика XIV, герцогиня де Монпансье, описала в своих мемуарах, как вскоре после окончания гражданской войны владельцы домов полностью изменили положение дел. Это полотно было написано вскоре после реконструкции; на нем хорошо видна изгородь, самое заметное свидетельство того, что отныне площадь не является столь открытой.
Ко второй половине XVII века Королевская площадь стала уже более эксклюзивным местом для отдыха, прежде всего представителей высшей аристократии, обитавших в прилегающем к ней районе, позднее известном как квартал Маре
Монпансье также упоминает об абсолютном новшестве ландшафтного дизайна, появившемся на Пляс Руаяль; это была лужайка, которую она назвала «травяной ковер» (parterre de gazon). Дорожки между сегментами «ковра» были посыпаны песком. Это был не только декоративный прием; он также разделял пространство на зоны. В результате, как показано на картине, площадь приобрела более чинный и благопристойный вид. Все прохожие – и теперь они все аристократы – прогуливаются только по дорожкам, не наступая на газон. Одна пара отдыхает – не запросто на траве, как это было принято раньше, а на одной из скамеек, установленных в конце каждой из дорожек. Центральное пространство площади теперь выглядит столь же элегантно, как и дома вокруг. (Деревья, которые все еще обрамляют площадь, были посажены в XVIII веке.)
Переделанная площадь Руаяль должна была показать другим народам, что гражданская война не оставила на Париже никаких уродливых отметин.
Когда в столицу прибывало особенно значимое лицо с государственным визитом, устраивалась специальная церемония под названием entrée, или «въезд», призванная создать у гостя идеальное первое впечатление от Парижа. В течение всего периода правления Людовика XIV каждый официальный визит проводился по одному и тому же сценарию. Одной из первых, кто посетил столицу после гражданской войны, была королева Кристина, которая только что отреклась от шведского престола; это произошло в сентябре 1656 года. Кристина въехала в город на белой лошади. Ее тут же сопроводили в «место, самое красивое не только в Париже, но и во всем мире», как выразился один современник. Там ее уже поджидала огромная толпа: самые элегантные женщины Парижа, «прекрасно убранные», «украшали» каждое окно.
Ко времени визита Кристины Шведской площадь, предназначенная для нужд всех парижан, превратилась в нечто вроде частного театра для аристократии. В марте 1659 года в одной из газет описывался «пышный и оригинальный вечер», который Пьер де Бельгард, маркиз де Монбрен устроил для своих друзей. В 1654 году маркиз приобрел большой угловой особняк номер девятнадцать, ранее принадлежавший магнату недвижимости Маршану. Он перепродал дом в феврале 1659 года; прием, таким образом, являлся прощальным. Маркиз велел развесить на площади 2300 фонариков и организовал великолепный фейерверк. Многие жители наблюдали за происходящим из дома номер тринадцать, которым владел Жан Дьель, «как будто бы они находились в амфитеатре».
Благодаря новому архитектурному элементу стало особенно заметно, что контроль над центральным пространством площади теперь принадлежит жителям. В 1644 году, когда герцог де Шольн приобрел павильон с частным садом, его дом первым украсился кованым чугунным балконом. На картине, написанной вскоре после перепланировки площади, виден не только балкон герцога, но и двойной балкон маркиза де Монбрена, который он добавил к своему угловому особняку в 1654 году. Балконы предоставляли новым жильцам-аристократам эксклюзивный вид на свои владения. В данном случае они также имели возможность лицезреть своего короля, наслаждающегося прогулкой по площади Руаяль; на той же картине изображен молодой Людовик XIV, который совершает один из своих регулярных осмотров города.
Первый кованый балкон появился на площади в 1644 году. С них жители домов могли наблюдать за происходящим и демонстрировать себя прохожим
Людовик XIV любил обозревать свой город. На этой картине примерно 1655 года мать короля, Анна Австрийская, сидит позади него в королевской карете
К концу 1650-х годов пестрая толпа, наводнявшая поначалу Королевскую площадь, постепенно переместилась в более просторные и эффектно распланированные сады, и Пляс Руаяль уступила им свое звание средоточия общественных развлечений. Теперь она стала защищенным местом, за которым с балконов наблюдали ее жители и даже сам король. А еще у нее появилось новое предназначение; площадь стала центром нового района, причем образованного не по королевскому или городскому указу, но просто людьми, которые там поселились.
Территория, окружавшая площадь, изначально предназначалась под жилье рабочим шелковой мануфактуры. Их дома снесли в 1615 году, когда проект Генриха IV был закрыт. Затем, когда Королевская площадь превратилась в аристократический анклав, важные парижане, которым не досталось места непосредственно на ней, начали строить особняки по соседству. Там же возникли магазины, торговавшие товарами, которые имели спрос среди жильцов такого рода: от дорогих украшений до изысканных кондитерских изделий.
До 1630-х годов местность вокруг площади называлась Маре (marais) – «болота». (Местность расположена низко, и часть земель действительно когда-то представляла собой болота.) Квартал Маре получил официальный статус административной единицы около 1670 года; к тому времени он был подробно описан многими из его обитателей. Из их воспоминаний нам, кроме всего прочего, известно, что Маре очень скоро стал образцом высококлассного парижского района. Согласно их свидетельствам, обстановка в квартале способствовала развитию явлений, характерных для центров больших городов, например возникновению артистического сообщества или ранних аналогов того, что теперь принято называть молодежной культурой.
Многие из первых обитателей квартала Маре были писателями; они часто подчеркивали, какую важную роль в их повседневной жизни играла близость такого прекрасного места. Для поэта-сатирика Теофиля де Вио, например, изгнание из Парижа прежде всего означало лишение его «видов площади Руаяль». Когда поэт и писатель Поль Скаррон, всю жизнь проживший на улице Тюренн, расположенной рядом, покидал ее, он написал длинное «прощание с кварталом Маре и площадью Руаяль», которую он назвал d’une illustre ville le lustre – «сияние Города Света».
Скаррон также попрощался со всеми теми, кто больше не сможет заглядывать к нему на огонек «когда им только захочется», и в списке его друзей значился едва ли не весь цвет парижского общества: герцогини, графини и даже одна принцесса. Ода Скаррона подразумевает, что в замкнутой сфере квартала Маре дружба стала настоящим социальным уравнителем.
Однако самое подробное описание ранних дней квартала Маре оставила нам женщина, рожденная 5 февраля 1626 года в одном из домов, окна которого выходили на Королевскую площадь; дом принадлежал ее деду, Филиппу де Коланжу. Это была знаменитая маркиза де Севинье, одна из самых влиятельных женщин во Франции. Всю свою жизнь она прожила в Париже, и каждое ее место жительства находилось недалеко от площади Руаяль. Дом, в котором она жила дольше всего, теперь музей Карнавале – музей истории Парижа, – расположен всего в нескольких минутах ходьбы. Маркиза оставила после себя обширнейшую переписку; до нас дошло около тысячи четырехсот ее эпистол.
Мадам де Севинье, которая гордилась тем, что всегда первой сообщала своим друзьям из провинции парижские новости, могла жить только в квартале Маре. Узнать что-то новое в районе, где много авторитетных людей, было довольно легко. Каждое утро, встречаясь с приятелями за кофе, маркиза расспрашивала их о том, что происходит. А для того, чтобы подтвердить или опровергнуть какой-либо слух, ей было достаточно «немного прогуляться по округе» и поболтать с хорошо информированными соседями. Когда одна из ее кузин решила переехать – причем совсем недалеко, – маркиза де Севинье не могла поверить своим ушам. «Как можно уехать из такого квартала, как этот?»
Центр образованного Парижа XVII века часто фигурировал в литературе. Начало традиции было положено в 1633 году, когда на свет появились сразу две пьесы с названием La Place royale; действие в них происходило на Королевской площади. Версия Пьера Корнеля была поставлена в новом театре, расположенном совсем рядом с площадью, Marais Company. Корнель, которому в то время было всего лишь двадцать шесть, больше чем кто-либо из его современников понимал, что квартал Маре способен изменить Париж не только внешне; здесь, в этом привилегированном районе, может сформироваться молодежная культура.
