Артур Дойл - Публицистика 1884—1900 гг
Жаль, что одно из моих предложений было понято полковником Лонсдэйлом Хэлем превратно. Должно быть, я сформулировал свою мысль слишком свободно. Я не имел в виду, что, пустив неприятеля на нашу территорию и не оказав ему сопротивления, мы сможем затем отбить его наступление; я хотел сказать, что в таких условиях временная утрата контроля над морскими границами при отсутствии регулярной армии не окажется фатальной — если в стране найдется миллион мужчин, умеющих пользоваться винтовкой. Я по-прежнему придерживаюсь этого мнения.
Полковник Лонсдэйл Хэль полагает, что подавить сопротивление бурских внутренних войск труднее, чем смять соответствующие английские подразделения, потому что там нам пришлось иметь дело с огромными территориями. Его доводы представляются мне не слишком серьезными. Действительно, нашим людям и обозам со снаряжением приходилось преодолевать большие пространства. Однако, прибыв на место, мы тут же нашли дружественную поддержку, пользуясь которой получили возможность организовать свои силы и перейти в наступление — при поддержке отрядов из местного населения численностью в 15 тысяч человек. Высадившись в Англии, агрессор окажется под огнем наших стрелков и не получит никакого плацдарма кроме того, который сумеет сам для себя отвоевать. Я думаю, военное вторжение в Англию станет операцией несравненно более трудной, даже невозможной — если на пути его встанет организованное вооруженное население.
С извинениями за частое появление на Ваших страницах,
А. Конан-Дойл
«Реформ-клуб», Пэлл-Мэлл.
Мистер Дойл и реформа армии
«Вестминстер газетт»
12 ноября 1900 г.
Сэр! Ваш критик, великодушно снизошедший до оценки моей книги «Великая бурская война», утверждает, будто бы мой план реорганизации армии состоит в том, чтобы создать хорошо обученные войска численностью в 100 тысяч человек для защиты домашних территорий, и задает уместный в таком случае вопрос: каким же образом будет тогда осуществляться защита Империи?
Выдвинутый мною план подразумевает нечто совершенно противоположное. Я предлагаю выставить сто тысяч хорошо обученных и высокооплачиваемых солдат для обороны имперских границ, оставив дома лишь гвардейцев и артиллерию. Пусть ответственность за защиту острова возьмет на себя миллион волонтеров, полицейских и свободных стрелков; поднять их на вооруженную борьбу будет не так уж трудно, если общественность поймет, что при обороне страны ей придется полагаться исключительно на собственные силы. Это позволит нам укрепить свои позиции как дома, так и за рубежом и обеспечит на случай войны огромный резерв живой силы; людей, имеющих представление о пользовании оружием, можно будет очень быстро превратить в хороших солдат.
Остается лишь пожалеть о том, что наша молодежь увлечена играми и стрельбой в кроликов, хотя могла бы внести свой вклад в укрепление обороноспособности державы. Очень многие — не считая вступивших в добровольческие соединения, — смогут легко научиться стрелять из винтовки, если мы приложим хотя бы минимум усилий к тому, чтобы обеспечить им такую возможность. Без особых затрат мы сделаемся непобедимыми на собственной территории, если встряхнемся от старомодного представления о дисциплинированном солдате, который, кстати, и сам никогда не признает, что боевым духом можно всегда компенсировать недостаточность боевой подготовки.
Полностью согласен с Вашим критиком в том, что сейчас невозможно создать историю этой войны в полном объеме, но, взяв за правило вносить дополнения и поправки в каждое новое издание книги, надеюсь таким образом внести в нее всю последнюю информацию. Возможно, таким образом мне удастся уменьшить основания для возражений, выдвигаемых моим оппонентом.
Искренне Ваш,
А. Конан-Дойл
Андершоу, Хайндхэд, Хаслмир.
Подданные Её Величества
«Глазго ивнинг ньюс»
19 декабря 1900 г.
Сэр! Меня очень интересует обсуждаемая проблема, и я вынужден лишь пожалеть о том, что не смогу посетить Глазго в названный Вами день. Проект, над которым я работаю в Хайндхэде, — это всего лишь создание стрелкового отряда, набранного из горожан. Все они представляются мне очень старательными и умелыми учениками, любой из которых, кстати, способен сам оплатить каждый патрон; при использовании системы ведения огня с трубкой Морриса таковые обходятся в один пенни за три штуки, Я построил здесь стрельбища в 50, 75 и 100 ярдов (последний соответствует шестистам — если вести стрельбу без трубки Морриса) и дважды в неделю провожу смотры. По праздникам я выставляю приз, предлагая за него побороться стрелкам, и — уверен — через год-другой в районе не отыщешь возницы, кэбмена, землепашца или продавца, который не был бы превосходным стрелком. Общая стоимость мишеней (в количестве 5 штук), щитов, винтовок (3) и трубок не превышает тридцати фунтов. Надеюсь, наш опыт найдет себе распространение и в окрестностях, что позволит буквально наводнить местность потенциальными бойцами. Наиболее открытыми для внешней агрессии остаются южные графства Англии: именно там движение должно получить всеобщую поддержку. Если учесть, что все это делается добровольно, правительству остается лишь проверить подготовку каждого стрелка, прошедшего обучение в стрелковом клубе и выдать ему за патриотические устремления наградной патронташ, который тот сможет хранить у себя дома. Так будут созданы самые дешевые вооруженные силы в мире. Призывая мужчин от 16 до 60 лет, самых лучших солдат мы будем получать как раз из представителей старшего поколения.
В отношении выдачи штыков у меня нет полной уверенности. При виде заточенного острия у некоторых возникают не совсем верные представления относительно назначения такового. Никаких красных повязок и костюмированного чванства: широкополая шляпа завитком с кокардой — и больше никаких знаков отличия. Я убежден, что таким образом мы сможем привлечь полмиллиона человек, что не только не воспрепятствует, но и поможет движению волонтеров.
С пожеланиями счастья, искренне Ваш,
А. Конан-Дойл
О гражданских стрелках
«Вестминстер газетт»
27 декабря 1900 г.
Сэр! Ваш военный корреспондент имеет крайне неприятную привычку критиковать мнение оппонента, не удосужившись прежде поинтересоваться, каково оно. Несколько недель назад он приписал мне нечто противоположное тому, что я предлагал в действительности. В свое время я с Вашей помощью указал ему на эту ошибку. Вместо того, чтобы после своей нелепой оплошности преисполниться хотя бы минимумом скромности, он вдруг в новой статье делает крайне энергичный выпад против движения гражданских стрелков, не имея ни малейшего представления о том, что критикует.
Цель движения, как указывалось уже не раз, состоит в том, чтобы не заменить регулярную армию, а дополнить ее. Да, чем больше у нас будет военнослужащих в регулярных подразделениях, тем безопаснее будет наша жизнь — это так; но совершенно очевидно, что если мы надеемся подготовить умный первоклассный персонал, то должны и платить людям больше, а значит, существует предел затратам, которые вправе позволить себе страна.
Нашей главной военной силой должен остаться военно-морской флот; следовательно, финансируя армию, мы должны придерживаться определенных рамок. Исходя из этого, я не вижу ровно ничего фантастического в следующем предположении: последняя война доказала со всей убедительностью, что в оборонительных сражениях храбрец, хорошо владеющий винтовкой, представляет собой непобедимую силу — ее-то и можно было бы мобилизовать на защиту нашей страны. Военному корреспонденту «Милитэри газетт» такая идея может показаться надуманной, но это всего лишь выдает в нем жертву предрассудков и административной рутины, а вовсе не реформатора, как можно было надеяться. Может ли находящийся в здравом уме человек всерьез утверждать, что страна не станет сильнее, если в ее распоряжении появится полмиллиона вооруженных людей, готовых защищать свои внутренние рубежи? Если он полагает, что сражаться способен лишь тот, кто прошел подготовку на армейском плацу, значит, урок, за который нам пришлось заплатить деньгами и кровью, так ничему его и не научил. Страна должна быть счастлива, что в трудную минуту может положиться на этих людей, и они, в свою очередь, должны быть рады возможности сослужить ей добрую службу. Такие люди нужны нам, и я уверен, что вопреки позиции, которую заняли Ваш военный корреспондент и другие обструкционисты, уже через несколько лет станет ясно, что движение пустило корни.
В своем самом нелепом абзаце Ваш корреспондент задается вопросом: зачем этим людям широкополые шляпы и кокарды? Но должны же они носить какие-то головные уборы: почему бы не выбрать шляпы, благодаря которым они смогли бы узнавать друг друга и одновременно защищать глаза от солнца? Что касается отличительного знака, то в стране множество участников разнообразных подразделений и клубов. Как можно отличить члена того или иного клуба, если не благодаря кокарде? Отвечать на подобные вопросы — сплошная трата времени, но они создают проблему, которая, очевидно, вполне по душе Вашему корреспонденту.
