Газета Завтра Газета - Газета Завтра 356 (39 2000)
В такой ситуации, когда дело касается отдельных личностей, вроде самого Гусинского, его конкретных политтехнологов, менеджеров, адвокатов и телеораторов, Кремль, скорее всего, додумается использовать новый, "адресный" или "агентурный" метод ведения войны. У власти достаточно компромата на всех более-менее известных в политике и бизнесе фигур. Кто-то не очень удачно скрывался от налогов, кто-то в пору буйной молодости подрабатывал сексотом, а кто-то слишком сильно любит детей, — подобные казусы, преданные всеобщей огласке, способны обезоружить практически любого противника. И здесь мы подходим к третьему, едва ли не самому действенному методу ведения войны против НТВ, который Кремль обязан использовать. Речь идет о массированном информационном давлении на противника, которого всегда лучше бить его же оружием.
До сих пор "Медиа-Мост" сдерживал кремлевский напор тем, что получается у него лучше всего — апеллированием к общественному мнению через собственные СМИ. Любые попытки давления на Гусинского и Ко через правительство, суд, Газпром или прокуратуру тут же (или в более выгодный срок) выставляются на всеобщее обозрение в искаженном свете. Так, кремлевское выдавливание антигосударственных СМИ из публичной политики НТВ представило как "атаку на свободу слова", а экономические претензии Газпрома к "Медиа-Мосту" трактовало как "сугубо политическое дело".
Поэтому Кремль должен перейти в контрнаступление на информационном поле и прилюдно размазать каждую значимую фигуру из "Медиа-Моста", по очереди или скопом. Покажите нам по телевизору их виллы на Лазурном побережье, их банковские счета, их телесные недуги, их связи с боевиками, их извращенных любовниц, их грязные технологии, их тайные поклонения, их журналистскую всеядность, их откровенную ложь, их лимузины и застолья, их спутниковые телефоны, по которым держится связь и с Вашингтоном, и с Тель-Авивом, и с горным чеченским селом. Следите за каждым их шагом с камерой в руках, показывайте на них пальцем, улюлюкайте вслед. Натравите на них своих репортеров и телеаналитиков, да так, чтобы прошлогодний разнос Лужкова и Примакова показался бы детской шалостью. У вас нет нового Доренко? Тем лучше — народ от него мутит, десятки других журналистов готовы порвать НТВ на фашистский знак, только попросите. Но пока Кремль ничего не просит, копошится на судебном фронте, препирается с Генри Резником и вызывает на ковер Лесина. И лишь Сванидзе, глядя в "Зеркало", вдруг обнаружил там удирающего на Гибралтар Гусинского и ужаснулся.
Наконец, Кремлю ничего не стоит решить вопрос с НТВ чисто технически: устроив забастовку работников связи, вмешавшись в работу спутника "Бонум" или вовремя не потушив новый пожар на какой-нибудь телевышке. Если кнопка есть — ее всегда можно отключить.
Уничтожить "Медиа-Мост" Кремль в состоянии. Но главный вопрос в другом: что Россия получит вместо НТВ?! Это мы узнаем в течение ближайших недель. Пока все идет не так хорошо. Очевидно, что если главным вышибалой денег из Гусинского останется Кох, то НТВ перейдет в руки западных корпораций, а не России. Если всем процессом по-прежнему будет руководить Лесин, то из блестящего врага НТВ превратится в скучную местечковую шарашку, вроде швыдковской "Культуры".
Единственно правильный путь возрождения четвертого канала — превращение его в русское, национальное, народное телевидение.
Мы жаждем увидеть в телевизоре нашу Россию. Мы изнываем от недостатка на экране русских людей, русских лиц, русских душ. Мы хотим слышать правильную речь и красивые, сильные, чистые слова о своей Родине. Мы требуем, чтобы на новом канале в первую очередь предоставлялось слово русским писателям, философам, художникам. В России должен быть телеканал, который отстаивал бы интересы не олигархов и не еврейского конгресса, не губернаторов и не истошных либералов, а настоящих русских патриотов, которые любят свою несчастную Родину, прославляют свою воюющую армию, поддерживают свой выживающий народ.
Мы желаем иметь в России русское телевидение. И мы намерены в конце концов получить его, так или иначе. С Путиным или без него.
Денис ТУКМАКОВ
РАЗРУШИТЕЛЬ (Беседа с лидером союза Народно-патриотических сил Грузии генерал-лейтенантом Игорем Георгадзе)
— Уважаемый Игорь Пантелеймонович, прошло ровно пять лет с тех пор, как 29 августа 1995 года было совершено первое покушение на Шеварднадзе. Пять лет с тех пор, как объявив вас организатором этого покушения, грузинские власти все это время преследуют вас. Как вы оцениваете с позиции сегодняшнего дня события августа 1995 года, и что бы вы изменили, если бы это было в ваших силах, в своей биографии последних пяти лет?
— Прежде всего хочу особо подчеркнуть, что мое преследование Шеварднадзе организовал не в связи с упомянутым вами покушением, а в ответ на мое открытое письмо Шеварднадзе, опубликованное в российской прессе, в котором впервые во всеуслышание мною было сказано о его грязных делах и преступлениях против собственного народа. В этом письме я открыто бросил политический вызов Шеварднадзе, на что он моментально ответил фабрикацией против меня уголовного дела.
Это легко проследить по датам. Из Тбилиси я выехал 4 сентября 1995 года, мое открытое письмо было передано прессе 21 сентября 1995 года, в ответ на это 26 сентября грузинская прокуратура возбудила против меня уголовное дело. А после этого начались аресты моих подчиненных, из которых под жесточайшими гестаповскими пытками выбивались нужные следствию "показания" против меня...
Слава Богу, в отличие от ситуации конца 1995 года, сегодня подавляющему большинству населения Грузии уже абсолютно ясно, что не было и нет никакой связи между взрывом во дворе грузинского парламента 29 августа 1995 года и моим преследованием со стороны шеварднадзевского режима.
Хочу напомнить вам, что все это происходило за два с небольшим месяца до президентских выборов, и что, по данным независимых опросов населения, рейтинг Шеварднадзе к тому времени колебался от 12% до самых оптимистических 17%.
Сегодня любому здравомыслящему человеку понятно, что Шеварднадзе использовал августовский взрыв для того, чтобы, переведя стрелки в мою сторону и поставив меня вне закона, всеми способами не допустить ни в какой форме моего участия в ноябрьских 1995 года президентских выборах и тем самым избавиться от опасного для себя политического могильщика.
Несостоятельность и сфабрикованность обвинений против меня со всей очевидностью была продемонстрирована и в ходе т. н. "процесса века", на котором судили тех, кто якобы участвовал в покушении, и который по замыслу Шеварднадзе должен был стать своеобразной инквизицией над всеми его политическими противниками. "Процесс века" завершился в ноябре 1998 года полнейшим провалом для его организаторов, и прежде всего для главного постановщика, — Шеварднадзе.
В ходе срежиссированного судебного "разбирательства" было допрошено 363 свидетеля и 168 пострадавших, и несмотря на все старания прокуратуры и суда, представить дело в выгодном для Шеварнадзе свете никто из этого огромного количества свидетелей и пострадавших не дал ни одного показания и не представил ни одного вещественного доказательства против меня.
Более того, все подсудимые, проходившие по делу, отрицая свою причастность к взрыву, на процессе неоднократно заявляли о неимоверных пытках и истязаниях, которые применялись к ним в ходе предварительного следствия с целью выбить показания против меня...
Даже активные сторонники Шеварднадзе давно поняли, что их шеф панически боялся и продолжает бояться меня и моих сторонников как реальную политическую силу, которая пользуется доверием и поддержкой большей части народа Грузии и поэтому представляет угрозу его мафиозно-клановому режиму.
Свой страх перед силами, которые я представляю, Шеварднадзе продемонстрировал и накануне президентских выборов в апреле 2000 года. Сначала, за несколько месяцев до выборов, он протащил через парламент антиконституционный закон, по которому к выборам допускаются только те граждане Грузии, которые проживали два последних года на территории республики (тем самым Шеварднадзе хотел воспрепятствовать даже сбору документов для своего участия в выборах), а после того как мои сторонники представили все предусмотренные законом документы, позволяющие мне участвовать в президентских выборах, он приказал своему Центризбиркому не регистрировать меня в качестве кандидата в президенты.
Страхом Шеварднадзе перед нами и только им можно объяснить распространяемые в шеварднадзевских СМИ беспрецедентные по своему цинизму и лживости обвинения в мой адрес, жесточайшие репрессии в отношении моих единомышленников и физические уничтожения моих соратников.
