Итоги Итоги - Итоги № 17 (2012)
И все-таки мне эта затея не нравится. Потому что голодает не только Шеин, голодают его сторонники. Если это причинит действительно серьезный ущерб их здоровью, года через два они будут очень сожалеть о содеянном. Жизнь у человека одна, и здоровье одно. Потом может выясниться, что нарушения не оказали серьезного влияния на итог выборов. А люди свое здоровье уже потеряли.
Еще один важный фактор — амбиции кандидата. Я вдруг сейчас представила себе, что кто-то из финалистов литературной премии «Дебют» взял и объявил голодовку, потому что не получил награды. Рядом с ним голодают еще несколько критиков, экспертов, которые его выдвигали и ставили ему высокие баллы. Есть в этом что-то не совсем приличное. Как выходить из положения? Конечно, вести переговоры, предложить компромисс, компенсировать моральный ущерб. Например, мы бы бесплатно перевели такого автора на какие-нибудь языки. Собственно говоря, Шеину и предлагали компромисс — место в администрации Астрахани, но он не согласился. Его устраивает только самый высокий пост. Но после драки кулаками махать не стоит. Это дискредитирует саму идею выборов и идею законности. Потому что есть суд и закон о выборах, в какой бы глубинке человек ни жил. Другое дело, что каждый может закричать: «Закон не соблюдается!» Насколько я слышала, следствие заявило, что ролики не аутентичные, вероятен монтаж. Но судебный иск приняли — значит, к этому есть основания.
Понимаете, никто не верит никому. Ничье слово не является авторитетным. И это повсеместно, не важно, в столице мы находимся, в уездном городе или в сельской местности. Вместе с тем у людей есть огромное желание узреть героя-мученика. Оно отвечает менталитету русского народа. Сегодня эта потребность проявляется особенно ярко, потому что власть самодовольна и герой-мученик, конечно, выглядит очень привлекательно. А в провинции мучеников любят как нигде.
Я хорошо помню, что отношение к голодовке в советское время было другим, гораздо более серьезным. Голодали как диссиденты, которых преследовал КГБ, так и носители коммунистических взглядов где-нибудь в Америке — например, знаменитый доктор Хайдер. Голодовка серьезно воспринималась всеми. Никто бы в те годы не сказал, что это делать неприлично. А теперь такая практика кажется сомнительной. Почему? Знаете, это как в сказке про мальчика, который кричит: «Волки, волки!» В Астрахани, как и в Москве, ничье слово не весомо: ни Путина, ни Шеина, ни Чурова. Там, как и в столице, народ уже в принципе не верит, что закон в России может соблюдаться.
Я не пошла на «болотные» митинги прежде всего потому, что там были коммунисты и красно-коричневые, которые быстро сомкнут ряды, если дойдет до дела. Исторический опыт показывает: все, что мы делаем вместе с красными, мы делаем для красных. Конечно, можно скинуть нынешнюю власть и создать новую Учредилку. Но опять придет пьяный матросик и гаркнет: «Караул устал!» А Учредилку разгонят, ни о чем не договорившись.
В провинции эти настроения присутствовали всегда, они описаны у меня в романе «2017». Хотя я видела на улице девушку с белой ленточкой, на которой написано Dior. Такими белыми лентами перевязывают покупки в бутиках. Это тоже демонстрация неких убеждений. Но именно коммунисты, к сожалению, задают тон. Я помню, что Зюганов и его партия в 1996 году реально могли взять власть, но не захотели. Зюганов боится власти. Но рано или поздно КПРФ возглавит кто-то другой. Травоядного лидера сменит хищный, и они снова будут есть сырое мясо. Никогда я с ними ни на одну площадь не пойду. И те, кто пошел на Болотную, и те, кто митингует в российских губерниях, по-моему, объективно работают на красные знамена. Все может повториться. И мы ничему не научимся.
Расходная участь / Дело
Расходная участь
/ Дело
Как привести потребности чиновников в соответствие с их возможностями
Красиво жить не запретишь — сентенция устаревшая. Российские власти намерены опровергнуть ее на собственном опыте. Доходы госчиновников с их чадами и домочадцами берутся под контроль. На прошлой неделе завершилась общественная экспертиза законопроекта «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» — он уже внесен в Думу. Проблема в том, что в существующей ныне редакции документ вызывает столько вопросов, что впору говорить об очередной антикоррупционной отписке.
Папа, мама, я — богатая семья
История тянется с марта прошлого года, когда Владимир Путин на конференции «Единой России» призвал государственных мужей декларировать расходы. Но дело сдвинулось с мертвой точки лишь через год, когда подготовленный президентом Дмитрием Медведевым законопроект был размещен на сайте «открытого правительства» для экспертной оценки, дискуссий и предложений.
В чем суть? Отчитываться о расходах обязываются «лица, замещающие государственные должности» (президент, премьер и министры, депутаты Госдумы и члены СФ), а также члены совета директоров ЦБ, чиновники муниципального и регионального уровней, служащие госкорпораций, Пенсионного фонда, Фонда социального страхования и Федерального фонда обязательного медицинского страхования, их супруги и несовершеннолетние дети.
Если кто-либо из вышеперечисленных приобрел земельный участок или недвижимость, транспортное средство, ценные бумаги или акции на сумму, превышающую совокупный доход чиновника и его супруги (супруга) за три последних года, то он должен в императивном порядке уведомить об этом фактически начальника и рассказать об источниках получения средств. Невыполнение требований влечет за собой увольнение с госслужбы. В случаях с особо провинившимися будет разбираться прокуратура.
Теперь перейдем от теории к практике. Тут-то и появляется масса вопросов.
Скажем, работает чиновник в аппарате правительства и получает, согласно Росстату, порядка 102,1 тысячи рублей в месяц. За три года набегает 3,675 миллиона рублей, а с учетом дополнительных выплат — 3,981 миллиона. Вполне хватит на хорошую иномарку, а если еще и вторая половина чего-нибудь подкинет, то покупку вообще декларировать незачем: все попадает в оговоренные законом рамки. Тут-то собака и зарыта. Зачастую именно вторые половины госслужащих являются владельцами «заводов, газет, пароходов», а также крупных пакетов акций предприятий — причем нередко из отрасли, контролируемой ведомством самого чиновника. В США, например, существует специальная служба, именуемая Управлением служебной этики в госорганах, которая следит за доходами и расходами чиновников и их семей. Чтобы работники определенных отраслевых госструктур не имели конфликта интересов, чиновной семье запрещается владеть ценными бумагами компаний, которые входят в регулируемую отрасль. В Германии действует Директива федерального правительства о борьбе с коррупцией в федеральных органах управления, согласно которой ни госслужащие, ни их доверенные лица вообще не имеют права участвовать в работе коммерческих структур. У нас же, как показывает практика (читай — декларации о доходах состоятельных чиновных жен), на это смотрят сквозь пальцы. За рамки контроля за доходами выведены и совершеннолетние дети госслужащих. «Я считаю, что ради реальной борьбы с коррупцией для лиц, замещающих госдолжность, состав семьи, находящийся под законодательным надзором, нужно расширять. Часто самое неприятное — конфликт интересов — осуществляется через совершеннолетних детей, когда они вдруг в юном возрасте становятся успешными бизнесменами», — говорит Елена Панфилова, гендиректор центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл Россия».
Помимо этого, по словам эксперта, в законе недостаточно четко прописан механизм контроля. И вправду: а судьи кто? Лучший контролер, конечно, это совесть самого чиновника. Но что если ее окажется недостаточно? А если в ведомстве к тому же существует сговор? Тогда любая проверка — профанация. Елена Панфилова предлагает вывести эту функцию в отдельный от правительства орган общественного надзора. Какой — опять же может подсказать международный опыт. В США с этим много лет справляется Управление служебной этики в госорганах, в Великобритании — Комитет по стандартам в общественной жизни. Поскольку эти органы никак не связаны с другими министерствами и ведомствами, исключается само предположение о наличии сговора у проверяющего и проверяемого.
Благие намерения
Поправок к законопроекту у экспертов набралось очень много: от расширения списка сомнительных покупок (сейчас туда не входят ни золото, ни дорогие украшения, ни многое другое) до создания единой декларации, включающей и доходы, и расходы. Именно так это выглядит в ряде развитых стран. «Долгое время в России с коррупцией никто и не пытался бороться. Дырок и лазеек все еще очень много, но другого пути, кроме как шаг за шагом ставить заслоны, нет», — говорит Ольга Крыштановская, руководитель центра изучения элит Института социологии РАН.
