Андрей Малыгин - Крымский узел

5. От Сочи до Киева. Все позади?

Так же, как и предшествующие договоренности, сочинские соглашения не поставили окончательной точки в проблеме Черноморского флота и Севастополя. Прежде всего это касалось реальных трудностей раздела флота и его инфраструктуры, которые усугублялись сложностями общего сокращения вооруженных сил в Крыму согласно международным договоренностям России и Украины.

В соответствии с межгосударственными соглашениями была разработана система раздела, которая нашла свое выражение в специальном документе: «Положение о разделе, приеме и передаче военных городков, вооружения, военной техники и другого военного имущества ЧФ Министерству обороны Украины». Большая часть объектов принималась МО Украины не в собственное пользование, а передавалась на баланс бюджета АРК и прекращала свое существование в качестве военных объектов.

В Крыму, согласно договоренностям, у России оставались военная база в Севастополе, два аэродрома: Кача и Гвардейское, а также несколько мелких частей на побережье. Согласно данным, приведенным в газете «Известия»,[125] в Крыму ЧФ ликвидировалось около 800 частей и подразделений и баз, в том числе Украине передавались крупнейшие базы в Донузлаве, Керчи, в каждой из которых Украина получала, по некоторым данным, арсеналы условной емкостью свыше 4 тысяч железнодорожных вагонов.[126] Из 67 тысяч военнослужащих, проходивших службу на ЧФ в 1991 году, в конце 1995 служило 35 тыс., причем к концу того же года планировалось сокращение еще на 5.260 человек. По сообщениям прессы, к 2000 году численность личного состава флота должна сократиться до 19 тыс. человек.[127] В феврале 1996 года от ЧФ Украине перешло 11 из 15 основных и запасных аэродромов (73 %), 467 летательных аппаратов (75 %), 450 единиц бронетехники (69 %), 260 артсистем (81,3 %).[128] Тем не менее, украинская сторона неоднократно высказывала озабоченность состоянием передаваемых объектов: по сообщениям официальных лиц и печати Украины, большинство передававшихся ей ЧФ судов и объектов были повреждены и не готовы к использованию. Кроме того Украина возражала против осуществлявшейся продажи части имущества флота коммерческим структурам, от которых командование ЧФ получало, «по самым скромным оценкам экспертов… десятки миллиардов долларов». Недоразумения, касавшиеся финансовой стороны, оставались весьма значительными. Украинские эксперты считают, что флот задолжал Украине крупные суммы денег, так «по результатам анализов экологических последствий деятельности ЧФ, сделанной межведомственной комиссией Министерства окружающей Среды, неполная сумма ежегодного урона для государства составляет 13,1 млрд. долларов (по некоторым данным, в эту сумму входят затраты на энерго- и теплоснабжение, экологию,[129] а общая сумма комиссионных за нанесенный ущерб, с учетом вложений в ликвидацию этих последствий, составляет 19,4 млрд. долларов США»).[130] По словам вице-премьера Крыма А. Сенченко, флот должен платить Украине ежегодно только за землю 113 млн. долл.[131] В 1995 году долг флота коммунальным службам Севастополя составил 154 млрд. крб. и 600 млрд. за электроэнергию.

Российская сторона была также чрезвычайно недовольна ходом раздела. Согласно данным, распространяемым в российской прессе, флот стремительно утрачивал свою боеспособность. По некоторым данным в 1996, году лишь 50 % боевых кораблей были подготовлены в 1996 году для выхода в море.[132] В одном из интервью Независимой Газете адмирал Э. Балтин сказал, что «спасать ЧФ уже поздно. Из остатков флота невозможно создать не только стратегическую, но и тактическую группировку».[133] Согласно мнению ряда экспертов, ЧФ уступает по силе турецкому флоту на Черном море в два раза. Россия озабочена закрытием Турцией в одностороннем порядке проливов Босфор и Дарданеллы для крупнотоннажных российских судов в нарушение конвенции 1936 года в Монтре. 14 января Госдума России утвердила Закон о запрете на дальнейший раздел флота, как осуществлявшийся явно в ущерб интересам России (к этому моменту большинство объектов флота было уже передано). Российские представители говорили о том, что несмотря на то, что флот де-юре находится под объединенным командованием, расходы на его содержание и сокращение несет одна Россия. Российские военные высказывали недовольство тем, что «40 % средств, поступающих из России на содержание флота, уходит на покрытие многочисленных (около двух десятков) налогов и пошлин, которыми обложила ЧФ Украина».[134] Украинские требования представлялись российской стороне необоснованными, а цены «астрономическими», особенно с учетом того, что сама Украина является крупнейшим должником России за поставки энергоносителей. Стороны не могли прийти к соглашению по целому ряду фундаментальных проблем, среди которых: сроки пребывания ЧФ на территории Украины, порядок финансовых взаиморасчетов, раздельное базирование контингентов, статус ЧФ на территории Украины и статус Севастополя. Москва настаивала на долговременном использовании флотской инфраструктуры — до 99 лет, Киев, напротив, стремился ограничить пребывание российского флота тремя-пятью годами. Назывались различные размеры сумм выплат за аренду: российскими представителями -75 млн. долл. в год, украинскими — 420 млн. долл.

Одной из главных проблем, связанных со статусом ЧФ на территории Украины, являлась проблема раздельного базирования ЧФ и ВМС Украины. Как отмечал один из обозревателей газеты Коммерсант-Daily: «В соглашении, казалось, было четко определено, что основная база российского ЧФ находится в Севастополе. Но в документах не содержится никаких указаний, где предстоит дислоцироваться той части ЧФ, которая отойдет к Украине. Не закреплен и сам принцип раздельного базирования ЧФ и ВМСУ, на котором особо настаивала Россия и который вроде бы не вызывает возражений украинской стороны. Вскоре выяснилось, что Украина не только не собирается выводить из Севастополя свой военный флот, но и намерена разместить в городе штаб ВМСУ. Киев не усматривает в этом нарушение сочинских соглашений, так как, по его мнению, раздельное базирование вполне допускает размещение судов в соседних бухтах Севастополя».[135] Российская сторона, напротив, наотрез отказывается принять такой вариант «раздельного базирования», опасаясь, что Севастополь тогда утратит роль главной базы ЧФ и будет напоминать «коммунальную квартиру с ее склоками и дрязгами».[136] Что касается украинской стороны, то, по мнению некоторых экспертов, ей «некуда деваться от этого принципа, поскольку «Украина уже сегодня не в состоянии содержать собственный флот… При отдельном базировании украинский флот довольно скоро ждет деградация…».[137]

В городе действовали две комендатуры, две гауптвахты, осуществлялось патрулирование обеими сторонами, что, как отмечалось в прессе нередко приводило к недоразумениям и даже эксцессам.[138]

Однако главной оставалась проблема статуса ЧФ на территории Украины и условия базирования Флота. Конституция Украины, принятая в 1996 году, в принципе запрещала размещение иностранных военных баз на территории государства, однако для «существующих баз» было сделано исключение: одно из так называемых переходных положений Конституции гласит: «Использование существующих военных баз на территории Украины для временного пребывания иностранных воинских формирований возможно на условиях аренды в порядке, определенном международными договорами Украины, ратифицированными Верховной Радой Украины».[139]

Судя по откликам прессы, это положение не встретило недовольства со стороны России, а скорее, напротив было воспринято с удовлетворением. Тем не менее, российская сторона до последнего времени избегала термина «аренда» и говорила об «использовании Севастополя как базы своего флота».[140]

Эти и другие проблемы послужили основой нового витка напряженности во взаимоотношениях России и Украины, окрещенными журналистами «дипломатической войной». В самом деле, осенью 1996 года различные российские и украинские государственные институты обменялись заявлениями, резкость которых могла бы соперничать с тоном, в котором велся диалог в 1993 году. Как и тогда причиной разногласий стал Севастополь.

5 октября 1996 года в Севастопольской газете Флаг Родины было опубликовано письмо Секретаря Совета Безопасности России А. Лебедя в котором генерал обвинил власти Украины в отходе от «духа сочинских договоренностей». «Украина, — писал Лебедь, — с завидным упорством продолжает некорректно трактовать тезис Соглашений о раздельном базировании флотов…». «В случае признания правомерными притязаний Украины на раздел Севастопольской базы, — указывал секретарь Совета Безопасности, — ЧФ утратит свою самостоятельность и… свое предназначение как оперативно-стратегическое соединение ВС России». В заключение Лебедь призвал российских политиков «уточнить государственную позицию по ЧФ». «Следует, — указал он, — исключить какой бы то ни было отход от сочинских договоренностей».[141]