Джереми Кларксон - Мир по Кларксону
Пять лет назад я снимал дом на юге Франции. Там даже бассейн был, но на второй день нашего отпуска мы проснулись и обнаружили, что половина воды из него куда-то делась.
Я облачился в подводный костюм инспектора Клуазо и обнаружил, что вода уходит через дырку в днище. Не подумав, что это может быть и отверстием для фильтрации, я заткнул его миской и пошел загорать. Вода перестала уходить, но и насос, который проработал вхолостую восемь часов подряд, взорвался так, что слышно было, говорят, аж в самом Штутгарте.
Я поклялся, что в нашем доме не будет никаких бассейнов. Но жена считала иначе. Задача по созданию бирюзовой ямы с водой в нашем саду осложнялась еще и тем, что мы живем в Чинпинг-Нортоне – самом холодном городе Англии. Даже когда у всей остальной страны от жары лопаются барабанные перепонки, единственный бассейн, в который мне хочется упасть, – это горячая ванна.
Жена отвергла мое предложение выкопать яму, чтобы туда просто собиралась дождевая вода. Я даже пообещал, что мы будем греть эту воду кипятильником, но в ответ получил подзатыльник свернутой в трубочку газетой. Проведя небольшое исследование рынка, я выяснил, что детоубийца с хлоркой стоит всего-то 20 000 фунтов. Это меньше, чем я думал.
Даже в бассейностроительстве есть тонкости, которые заставят сдохнуть от зависти провинциальных автодилеров. Первая фишка – температура. У вас должен быть самый теплый бассейн в округе, иначе вы не крутой. Чем заканчивается гонка – понятно, рано или поздно вы строите бассейн, в котором можно варить омаров.
Следующая фишка – музыка. По каким-то не ясным для меня причинам песенки Моби полагается транслировать не иначе как через подводные громкоговорители.
Не забудьте о глубине. Мой приятель Джамбо соорудил себе бассейн в доме на острове Хайлинг и только в последний момент понял, что если вы так близко к морю, то глубже полутора метров ничего копать нельзя. Тогда он выстроил огромный лягушатник. В нем можно не столько плавать, сколько бродить из конца в конец на манер Иисуса. По всем понятиям это социальная смерть.
Единственный выход – нанять для ухода за бассейном парня такой красоты, чтобы собравшиеся на берегу не заметили, что, по сути, они сидят возле самой дорогой лужи в Портсмуте.
Итак, вы построили бассейн, который глубже Байкала и горячий настолько, чтобы сварить подводные громкоговорители, наняли Хью Гранта, чтоб он занимался чисткой, и воздвигли над ним Тадж-Махал. Дальше-то что?
Еще вам нужен очиститель воды. Я видел такой у приятеля – что-то вроде плавающего робота-паука, который всасывал в себя все лишнее, что плавало в воде. Его владелец был очень горд им, но потом другой мой приятель скормил ему бургер, и эта штука потонула. Откуда ему было знать, что этот робот – вегетарианец и жрет только палые листья?
Вот такая вещь бассейн: он забирает все ваши деньги, остатки здравого смысла, все время, а если вы отвернетесь на миг, то и ваших детей.
На одном терпении можно уехать очень далеко
Чартерный рейс из любого дешевого испанского курорта в лондонский Стэнстед никогда не вылетал вовремя. Хуже всего, если у вас вылет в 23:30. Это значит, что весь день у вас пойдет наперекосяк. И разумеется, когда мы приехали в аэропорт, самолет был еще в Эссексе.
Я взъярился. С какой стати? Что на этот раз? Технические неисправности? Плохой воздух? Листопад? Нет, сказал представитель авиакомпании. Капитан самолета застрял в пробке на Ml.
О да. Из-за того, что этот конченый кретин не смог вовремя приехать на работу, я должен торчать в душном, битком набитом зале ожидания, где одних детей младше восьми маялось семьдесят штук, и при этом ни один из них не был моим. Отлично.
Не знаю вас лично, капитан, но надеюсь, вы большой поклонник тайских трансвеститов и все ваши коллеги об этом однажды узнают. Я человек незлой, но я хочу, чтобы отныне все, что у вас чешется, вы уже почесать не смогли. Пусть кто-нибудь выстрижет у вас на газоне перед домом что-нибудь похабное.
Чтобы погасить назревающее недовольство, нам пообещали бесплатные напитки и закуски. Наврали. Нам дали что-то горячее в пенопластовой чашке. Это мог быть и суп из бычьих хвостов, и чай. На закуску принесли кусок хлеба с чем-то розовым, тонким, как слой краски на кузове Lancia 1979 года. Затем я обнаружил, что на моем GameBoy сели батарейки.
Сидевшая слева от меня семья в спортивных костюмах Adidas где-то раздобыла чипсов. Удивительная удача, ведь все магазины тут уже закрыты. Такие люди даже на четвертом спутнике Юпитера через пятнадцать минут вернутся с пивом и чипсами.
Справа от меня сидела более худая семья, правда, тоже вся сплошь в адидасовских трениках. Они пытались уснуть, положив под голову майки Manchester United. Но уснуть было сложно, потому что каждые пять минут из громкоговорителя раздавался голос короля Испании Хуана Карлоса, который лично напоминал, что своим королевским указом запрещает курение в общественных местах.
А потом уснуть стало еще сложнее, потому что испанские уборщики очнулись от сиесты и пришли чистить под нами полы. Делали они это при помощи армады чистящих машин, которые изобрели русские в пятидесятые годы и которые с тех пор стояли на вооружении ВВС Анголы.
В полвторого ночи по местному времени я дошел до того, что стал читать инструкции к огнетушителям и был уже готов затеять неплохую драку. Но пришлось отказаться от этой мысли, потому что наши халявные сандвичи были слишком черствыми и могли убить кого-нибудь, а их содержимое было слишком легким, чтобы им можно было в кого-нибудь кинуть.
В 1:45 Хуан Карлос объявил посадку в автобусы. Похоже, мы ему здорово надоели. Ура. Наш капитан Джеймс Берк наконец-то появился. Мы ехали домой.
Но нет, мы не ехали. Мы сначала простояли в автобусе пятнадцать минут, а потом еще пятьдесят в самолете без кондиционера. При этом никто не извинился и даже не объяснил, в чем дело.
И только когда мы взлетели и уже начали засыпать, капитан вышел на связь и сообщил, в чем дело. Оказывается, воздух был слишком горячий, чтобы взлетать. Поэтому пришлось избавиться от части багажа.
Отлично. Вы прилетаете на четыре часа позже, без багажа, и вам даже не сказали «извините», а потом еще и хамят. Чертов недоумок, как может быть слишком жарко, если благодаря тебе мы вылетаем в три часа ночи?
При всем при этом я чаще всего держал себя в руках, ибо знал, что вернусь домой, напишу эти строки и попорчу ему кровь так же, как он попортил ее мне.
Больше всего меня поразило терпение пассажиров. Они ни разу не жаловались. Они тихо стояли в автобусе и потели. Они тихо сидели в аэропорту и жевали сандвичи. Они даже не вскрикивали, когда стюардесса проливала на них кипяток и вообще обращалась с ними так, как будто они крысы, забравшиеся к ней на борт.
Все потому, что мы покорно ожидаем такого отношения. Мы ждем, что небольшой кусок дороги, где нет пробок, обязательно будет утыкан камерами, чтобы мы не разгонялись. Мы ждем, что поезд опоздает. Мы ждем, что в метро взорвется бомба. Мы ждем, что самолет сделает непредвиденную посадку в Боготе, и если мы выразим недовольство, нас тут же пристрелят.
Мы готовы к тому, что чартер опоздает на четыре часа, потому что компания эта – спонсор феноменально никчемной команды Minardi на Formula-1. Насколько помню, они пришли последними в 1983 году на Grand Prix во Франции.
В отпуске мне не хватало привычного дурдома
Вернувшись в Англию после двух месяцев, проведенных на континенте, я попытался понять, что упустил.
Вот по чему я скучал, так это по английской погоде. Яркое солнце радует пару недель, но потом вас задолбает мазаться кремом и ходить с красным носом. И вы ищете тень и не можете работать, обливаясь потом.
Уже через месяц я поймал себя на мечте о прохладе. Мы даже не представляем, как нам повезло иметь погоду, которую можно не замечать, – погоду, которая не отвешивает нам пощечину, стоит только высунуть нос на улицу.
Но кроме погоды меня заботит, какие новости я пропустил. Нам всем кажется, что, пока нас не будет, страна изменится до неузнаваемости. Целых две недели она будет жить без нас.
Новая мода придет и уйдет. Возникнут новые политические партии и рок-группы, а мы даже не сможем обсудить это за ужином. Итак, что я пропустил за последние девять недель?
Я пропустил зрелище того, как Билл Клинтон выступал вместо поп-звезды Клиффа Ричарда в Уимблдоне. Я пропустил яркое падение Джеффри Арчера – впрочем, не совсем пропустил: судебный процесс подробно освещался в испанской прессе, которая по каким-то необъяснимым причинам считала Арчера Оскаром Уальдом наших дней. Похож, кроме того, что явно не гомосексуалист и явно не умеет писать. Еще я пропустил вознесение Мадонны. Когда я уезжал, она была заходящей поп-звездочкой из Детройта, а когда вернулся – стала идолом перекрашенных блондинок.
