Василий Белов - Когда воскреснет Россия?
Хотелось выйти на улицу и кричать на всю нашу Вологду: «Какой позор!!!» Какая мерзость, какая гадость для всего нашего прекрасного Севера, для всей России, для всех русских и нерусских женщин, живущих в Вологде! Какой позор для журналистов, учителей, всевозможных писателей, артистов, художников и художниц, для всех бюджетников и администраторов, коих ведут к новым рынкам наши губернатор и мэр! Какой позор и для поющих на храмовых клиросах, для всех выступающих в Домах культуры…
Почему все молчат? Ни звука, словно так и должно быть… Впрочем, говорят, что прощебечено что-то самому Путину, конечно, прощебечено на бумаге…
Иду на улицу, чтобы успокоиться, но на троллейбусной остановке около ТЮЗа висит красочная афишка, а на афишке малыш в возрасте первоклассника и взрослая девица спортивного вида. Мальчик оттянул у девицы подол выше пупа и рассматривает, что там имеется. Наверное, на афише коллаж, но все равно — гадкое зрелище… Вот это свобода! Демократическая, дорогой Вячеслав Евгеньевич. Разрешается делать все, что не запрещено законом. Не так ли, господа демократы?
«Стыд объявляется «отрицательным эмоциональным состоянием», вина и раскаяние — тоже», — говорит О. А. Кольчугина в статье «Даешь секспросвет?!» (журнал «Свет», № 9). Но так называемое сексуальное воспитание малышей — это не мода, это прямое действие бесов. Жертвы моды рождают и дальше таких же жертв. Несть конца всему этому! Ни мужчины, ни женщины просто не думают о здоровье. Прочитайте, что говорит один ученый, автор статьи «Падение» в том же номере упомянутого журнала. Хотя в том же журнале «Свет» печатается множество всякой дьявольщины, почитайте эту статью. Как известно, дьявол маскируется и соседством с добрыми, то есть православными публикациями.
«Конечно, — скажет депутат-демократ, защищенный депутатской неприкосновенностью, — это и есть подлинная свобода». Неприкосновенность и начальнический ореол защищают подобного законодателя не хуже брони. Осмелюсь заявить: это совсем не свобода. Это порабощение. Это служение мамоне, иначе дьяволу. Почему, спросят, дьявол с маленькой буквы? Спросите у владыки Максимилиана…
И вспомнились мне покойные теща с матерью. Эти слова (теща — это Богом данная вторая мать) следовало бы писать с заглавных букв, что я почти никогда не делал… Вспомнились мне и строки в поэме «Мороз, красный нос», посвященной сестре Некрасова:
Есть женщины в русских селеньяхС спокойною важностью лиц,С красивою силой в движеньях,С походкой, со взглядом цариц.Их разве слепой не заметит,А зрячий о них говорит:«Пройдет — словно солнцем осветит!Посмотрит — рублем одарит!»Идут они той же дорогой,Какой весь народ наш идет,Но грязь обстановки убогойК ним словно не липнет.Цветет Красавица миру на диво,Румяна, стройна, высока,Во всякой одежде красива,Ко всякой работе ловка.
…Перечитайте некрасовскую поэму, вологодские и все остальные женщины! Ей-богу, это не помешает ни вам, ни вашим мужьям, ни сыновьям. Совсем не обязательно каждой женщине входить в горящую избу или на скаку останавливать коня. Для этого есть мужчины (мужья, сыновья, внуки, деды). О них разговор нужен отдельный.
На этом я и хотел бы закончить свою статью. Но случилось это в субботу 5 ноября, в день праздника. Об иконе Казанской Божией Матери знают, наверное, все. То, что говаривали о русской женщине Н. А. Некрасов вкупе с Ф. М. Достоевским, тоже все знают. Но одного Пушкина иной раз достаточно, чтобы пересилить сразу двух классиков. Иной раз даже два-три русских классика не могут потягаться с одним абзацем из Пушкина. Поэтому не торопитесь, читатели, с выводами. Да и Николай Игнатьевич Кондратенко — могучий кубанский казак — тут слегка подсобил Пушкину. Сделаем небольшую выписку из его интервью «Советской России»:
«Не надо думать, что сионизм отступит. Нас на миллион каждый год меньше — это уже победа сионизма. Это значит, что завтра не будет детей у тех, кто сегодня не родился и умер раньше срока… И вот мне хочется сказать: врете вы, русские, что не знаете, что с вами происходит! Когда у вас завелись диссиденты, то каждую листовочку передавали из рук в руки, читали, верили, питали интерес. Это и было то, что называется — политическая активность масс».
…Сами решите, ладно ли поступил Николай Игнатьевич, отказавшись от выборов, и правильно ли сказал А. С. Пушкин о женщинах «вообще».
Похвала современному депутату. Вместо рецензии на книгу Л. А. Тихомирова
Отчего в мире так много желающих стать хоть маленьким, но депутатом? Что двигает человеком в его стремлении к власти? Пытаясь разгадать эту загадку, читаю собственное депутатское удостоверение: ОБ № 11, 1989–1994. Сплошь гербы и печати. На голубом фоне — мелкая неразборчивая горбачевская подпись. Чернила тоже голубенькие… С запоздалым тщеславием штудирую вставную карточку, подписанную Лукьяновым: «…пользуется правом бесплатного проезда…» Стоп! Вот, наверное, в чем дело. Да нет же… Перед своим депутатством я об этом не думал. Ни сном ни духом не ведал о таких привилегиях. Объяснение бесплатной ездой не подходит. Деньги, чтобы летать и ездить, были тогда свои. (Позже, правда, вошел во вкус, начал ездить, верней летать, бесплатно.) Нет, не то. Тогда что же дало первый толчок? А вот что: гостиница! Вспомнил про нее и… не стал противиться обстоятельствам. Сколько трачено сил, сколько проглочено обид из-за этих столичных гостиниц! Приезжая в Москву, найти приличный ночлег было не так и просто. Ездить же приходилось частенько, литератора и тогда, как волка, кормили ноги. Получив депутатский мандат, я вздохнул свободно… Конечно, повлияло и некоторое тщеславие: надо же — депутат! Мать и жена во всяком случае гордились… И все же, главное было не в этом. Наивный человек, я искренне верил, что смогу сделать что-то полезное хотя б для крестьянства — самого терпеливого, самого забитого, но и самого надежного в государстве слоя. Не зря реформаторы его так активно вымаривают. Вот что двигало мною. По той же причине согласился и на членство в Верховном Совете. Открывался доступ в ЦК. Не по своим нуждам ходил я в Совмин, Н.И. Рыжков не даст соврать. Ну, а что двигало, к примеру, Шеварднадзе или же Собчаком? Сие мне неведомо… (Но представить можно, кому и для чего до зарезу нужна была власть.) Вспоминая свою колхозную жизнь, исчезающие русские деревни, представляя погибших в годы раскулачивания, родного отца, лежащего на Смоленщине в трех могилах, наконец, припоминая сцены из повести Зазубрина «Щепка», я с тревогой проголосовал за отмену шестой статьи… Позднее выпросил у Лукьянова ротацию и навсегда покинул роскошный Кремлевский зал. «Почему? — спросит читатель. — Ты вот покинул, а другой занял…»
Потому, во-первых, что профессиональная деятельность никак не увязывалась с депутатской. Литературные планы трещали по швам. Потому, во-вторых, что надвигались новые, отнюдь не крестьянские времена. На мои выступления перестройщики то и дело шикали. Горбачев со спикером не допускали порой ни к трибуне, ни к микрофону. Суетливый «защитник» народа Черниченко не пригласил даже на свой дилетантский «крестьянский» съезд.
Сидел я в одном ряду с Ельциным — на переднем. Перемогал дни под самым носом у хищной птицы, называемой телекамерой. (Сия птичка, командующая целыми государствами, опасней, пожалуй, целой стаи «фантомов», которые нацелились бомбить беззащитных сербов.) Она планомерно, с дьявольским терпением водила своим носом по депутатским рядам. Положим, я ее не боялся, но надоедала она до тошноты!
Нынешние депутаты не хуже меня знают об этих птицах… Наши «народные», такие, как Собчак, готовы были и ночевать вместе с телевизионщиками. Есть, вероятно, и сейчас эдакие. Они то и дело лезут прямо под ядовитую оптику, аж треноги с места сдвигают.
«Но не все же в таких клетчатых пиджаках, как Собчак! Имеются в Думе и порядочные», — утешаю себя.
Нет, депутатам я не завидую. Не сладко ни прежним горбачевским, ни теперешним ельцинским, разделившим Думу на фракции, как во всяком европейском конвенте. Вон Анатолия Ивановича Лукьянова объявили натовцы лучшим европейским спикером (не будем спрашивать, за что). Но, когда пришло время, они же его и упрятали в «Матросскую тишину». Что хотят, то и творят.
Чему тут и завидовать? Лишь хасбулатовские депутатские пенсии смущают иной раз мою грешную душу. Но хасбулатовцы, хотя и не все, но выстояли под еринскими автоматами и грачевскими пушками. Слава таким! Так что пенсии этих депутатов можно считать заслуженными. Признаюсь: я, гослауреат, почетный академик каких-то трех академий, экс-депутат (и тэдэ, как говорится, и тэпэ) хасбулатовцам иной раз слегка завидую, потому что наша депутатская генерация пенсий себе не выхлопотала, а стариковская «стипензия», как я ее называю, тянет на один купейный билет до столицы. Правда, туда и обратно. Если ехать в общем вагоне или в плацкартном, то остается еще и на какую-нибудь книжку, вроде сборника Льва Александровича Тихомирова. Этот автор так интересно, так ясно пишет о русской государственности! Искренне советую каждому кандидату в депутаты прочесть хотя бы одну книгу Льва Тихомирова. Замахивающийся на президентское кресло (трон по-теперешнему) обязан прочесть две: одну про монархию, другую о демократии. Читал ли эти книги, например, господин Брынцалов? Очень сомневаюсь. Боюсь, что и другие пропустили…
