Олег Козинкин - Мировой заговор против России
Только к концу 30-х у Сталина появилась реальная власть в стране, когда он руками одних оппозиционеров придавил других. А вот те самые щепки в лице Королевых, что были при этом посажены и уничтожены, целиком на совести Лангемаков и пр. Мандельштамов, писавших доносы чуть ли не на случайных прохожих.
(Примечание: Если быть точными, это «клевета на честного и талантливого человека, пострадавшего по вине того же негодяя, на совести которого аресты всех четырех человек — Костикова, а не Лангемака, Клейменова и Глушко персонально» — А.В. Глушко.)
Когда Сталин понял, что доверять военным в принятии на вооружении танков и самолетов — значит, проиграть неизбежную войну, то он лично стал вникать во все технические тонкости и лично осматривал каждый новый танк или самолет, винтовку или автомат, которые предлагали конструкторы.
Самое поразительное, что в тяжелое лето 41-го принимаются на вооружение новые ПТРС и ПТРД, но ПТР Рукавишникова, принятые на вооружение еще в 1939-м и хранящиеся на складах, в армию не поставляют, т. к. они ненадежны при стрельбе и могут подвести в бою (2(!) отказа на 1000 выстрелов — это очень много). С таким же успехом можно было бы вооружать красноармейцев кремневыми ружьями времен Петра. Хотя пушки царской армии времен Первой мировой снимали в случае нужды с хранения и использовали в боях с немцами.
Ненадежные образцы оружия даже в условиях тяжелого отступления осени 1941 года в бой не бросали. Кстати, если бы генералы отправили эти ружья на фронт, они показали бы свою непригодность, об этом стало бы известно Сталину, то тут головы бы полетели. А так все спустили на тормозах. Сталин и сам не был заинтересован в раскрутке репрессий против генералов в условиях войны и поэтому просто махнул рукой на эти ружья. Но после войны, тому, кто эти ПТР и принимал на вооружение, в лице заместителя наркома по вооружению и начальника ГАУ (маршалу Кулику Г.И.) эти ружья припомнили.
При этом конструкторы оружия иной раз такие вещи рассказывают в своих мемуарах о подковерных страстях, кипевших вокруг принятия на вооружение того или иного образца, что начинаешь задаваться вопросом, насколько все боялись злого Сталина?
В 1970-71 гг. корреспонденты журнала «Техника — молодежи» взяли интервью у некоторых артиллерийских конструкторов времен войны. В газете «ДУЭЛЬ» за 2008 год, № 20–23, приводятся эти интервью. Очень интересны истории про личные взаимоотношения среди конструкторов-конкурентов, но еще более занимателен рассказ Н.М. Попова, служившего в Артиллерийском комитете ГАУ и курировавшего зенитные орудия, о том, как пытались протащить для легкого танка 37 мм автоматическую пушку конструктора Б.Г. Шпитального. Он разрабатывал для авиации известные пулеметы ШКАС, которые имели огромную скорострельность (до 2000 выстрелов в минуту), но были капризны и имели проблемы с задержками в стрельбе:
«Ужасную историю рассказал Попов о том, как Шпитальный пытался всучить армии свою зенитную пушку для танков. У нее был серьезный дефект: ее заклинивало после пяти выстрелов, но через некоторое время она снова могла сделать пять выстрелов и опять замолкала и т. д. (внутренние детали механизма автоматики элементарно остывали, и пушка снова могла стрелять — O.K.) Испытатель Кубинского танкодрома дал по этому орудию выразительное заключение: «Дерьмо!» Тем не менее на следующий день приехал генерал для приемки орудия. И тут выясняется, что испытывать пушку будет человек Шпитального — здоровенный красавец-мужчина. Забирается он в танк и начинает стрелять. Даст очередь в пять выстрелов, высовывается из танка, прикладывает руку к кепке и спрашивает генерала: «Разрешите продолжать, товарищ генерал?» Ничего не подозревающий генерал, недоумевая, разрешает: «Продолжайте!» Через пять выстрелов опять: «Разрешите продолжать?» — «Продолжайте!»… В результате эти бессмысленные переговоры замаскировали паузы в стрельбе, и введенный в заблуждение генерал приказал готовить документы к принятию пушки на вооружение.
— Я не решился на испытаниях сразу сказать, что орудие дефектное, — говорил Попов. — Но вечером, возвращаясь на электричке из Кубинки вместе с бригадой Шпитального, я спросил красавца-испытателя: «Зачем же вы так испытывали пушку и морочили голову генералу?» «А что? Здорово получилось? — простодушно откликнулся он. — Ведь никто ничего не заметил, правда?» — «А вы подумали о солдатах, которым пушка откажет в пылу боя?» — «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой… А трюк с отдачей чести генералу — это мне сам Борис Гаврилович посоветовал!» Ну, я, как приехал домой, так сразу сел писать генералу докладную об обмане. Уж он меня костерил-костерил за то, что я сразу не сказал, но делать нечего — отозвал свое представление, и пушку забраковали».
Читаешь о подобных вещах и не можешь понять, а где же леденящий душу страх военной интеллигенции перед угрозой наказания от Сталина или Берии? Где же ГУЛАГ? «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой… А трюк с отдачей чести генералу — это мне сам Борис Гаврилович (Шпитальный) посоветовал!» Знал представитель КБ Шпитального (как и сам Б.Г. Шпитальный), что в случае выявления задержек в боевых условиях их конструкторское бюро вывернут наизнанку. Подобные вещи фиксировались актами и комиссиями с последующим принятием оргвыводов. Знали ведь, что Сталин лично отслеживал подобное отношение к рядовым бойцам и мог запросто посадить или отдать под расстрел.
По словам конструктора артиллерийских систем Ф.Ф. Петрова (1902–1978), генерал-лейтенанта, Героя Социалистического Труда, лауреата Сталинских и Ленинской премий, создателя рекордного количества артиллерийских систем, среди которых такие прославленные, как 152-мм гаубица-пушка образца 1937 года, 122-мм дивизионная гаубица образца 1938 года, 152-мм гаубица образца 1943 года, множество танковых и самоходных орудий, — начальника ГАУ генерала Яковлева посадили после войны и за «знаменитый зенитный 57-мм автомат, разработанный под руководством конструктора Грабина В.Г.:
«У него пружина накатника ломалась после 1200 выстрелов. Ничего страшного в этом нет. Надо просто менять пружину через каждую тысячу выстрелов. Но когда скандал вокруг этого орудия разгорелся, Сталин спросил: «А кто принимал такую пушку на вооружение?» А принимал начальник ГАУ Николай Дмитриевич Яковлев. Ну, вот и решили Яковлева в тюрьму посадить. Конечно, Василий Гаврилович Грабин не топил и не сажал Яковлева. Но он не встал и не сказал, что пружину надо менять через каждую тысячу выстрелов. Так и получилось: мог спасти, а не спас!»
Это как раз наглядный пример того, как «боялись» Сталина тогдашние товарищи-конструкторы. И как благородно вели себя подчас для устранения конкурентов в борьбе за деньги. Ничто человеческое им было не чуждо. И подличали, и гадили откровенно.
А то придумали сказочку о честнейших и всенепременно верноподданейших работниках и злобном тиране, что их всех гнобил. А когда Сталина не стало, у них у всех появилась свобода творчества, стали говорить в 1970 году: «Прощаясь с Грабиным у калитки, мы спросили, взялся ли бы он, если бы ему предложили, воссоздать его знаменитое КБ. Он ответил сразу — видно, не раз думал об этом: «Нет, не взялся бы. Все разрушено до основания, и Хозяина нет .»
Очень спешил Иосиф Виссарионович с принятием на вооружение в армию новой техники и оружия. Но еще более понятно, почему спешил с нападением на СССР Гитлер. Перенеси он срок нападения на 1942 год, и ему уже можно было бы не суетиться — опоздал бы навсегда. А теперь, для сравнения, попробуйте представить такие темпы перевооружения нынешней армии. И сколько генералов готовы защищать эту страну насмерть, как говорил великий полководец Г.К. Жуков.
Но прежде чем дойдем до генералов, стоит сначала попробовать подробнее разобраться с тем, какие задачи ставила перед собой антисталинская оппозиция.
О задачах антисталинской оппозиции
«…если ты получил власть от элиты, противостоящей народу, пожертвуй элитой и перейди на сторону народа, ибо заменить элиту можно, а народ заменить нельзя».
(Никколо Макиавелли (1469–1527 г.г.), «Государь» — 1513 г.)
(«Богема» и ее отношения со Сталиным, о сходстве тех антисталинистов и нынешних поклонников Запада, о «покаянии» и «новом происхождении» Сталина-Джугашвили)
При исследовании сталинских времен всегда смущала одна вещь — сталинские репрессии. И хоть много авторов убедительно доказывает, что и количество репрессированных преувеличено в десятки-сотни раз, и организаторами-авторами репрессий чаще всего оказывались сами же оппозиционеры (будущие «жертвы сталинских репрессий»), пытавшиеся таким образом дискредитировать реформы и планы Сталина на выведение России из кризиса (очередного на Руси), «Смутного времени» — Гражданской войны и НЭПа, в основе тех событий лежат реальные события и факты. Люди арестовывались и погибали, происходили репрессии против граждан СССР (России) в годы, когда во главе стоял Сталин.
