Александр Никонов - Формула бессмертия. На пути к неизбежному
Я не смог заставить себя пройти через намеченный эксперимент и решил оставить проблему объективности и реальности неразрешенной. Это давало мне возможность играть с идеей, что я покорил пространство и время, и вместе с тем это позволяло мне, в случае если вся эта история станет слишком угрожающей, рассматривать весь эпизод как одно из многих курьезных самообманов вследствие интоксикации моего мозга мощным психоделическим препаратом. В тот самый миг, когда я отказался от эксперимента, я снова обнаружил себя в комнате, где проходил сеанс».
Он был прав, этот интуитивно умный психолог. Всей вселенной угрожала опасность. Той, вселенной, в которой он жил. С точки зрения толтеков, весь воспринимаемый нами мир, который мы видим, просыпаясь каждое утро в своей кровати, есть мир «договорной». Нас с детства приучили видеть его таким, и только наша уверенность в том, что он такой, позволяет ему быть таким. Это папа. Это мама. Это красное. Это вкусное. Рак неизлечим… Вы уверены, что рак неизлечим, и умираете. А вера в то, что он излечим, приводит к излечению. Но это не так уж просто. Астма лечится легко, потому что человек ничего не теряет. А рак — страшная болезнь, приносящая боль и уносящая жизнь. Страх является слишком сильной эмоциональной помехой, разбивающей уверенность! Только очень безбашенный человек может избавиться от рака. Но ведь может же!
Когда мы говорили об эффекте плацебо, у вас наверняка мелькнула мысль: а может быть, и в случае, когда используется обычное лекарство, больного тоже лечит эффект самовнушения? Ведь науке всего пара сотен лет, а люди лечились тысячи лет! И вполне успешно. Считается, что в немалой степени в этом им помогал эффект плацебо. Так может, он и сейчас работает больше, чем химия? Шаман Кучеренко считает, что любая терапия, даже аналитическая подразумевает транс. Поскольку транс — это фиксация сознания на ощущениях, на образах. Так что и в обычном лечении настрой играет немалую роль. И не только в лечении, но и в жизни. С этой точки зрения хорошо «прорабатывать мечты мечтаниями». Тогда они осуществляются. Если вы до зарезу хотите что-то получить, ваши шансы получить это резко возрастают.
Вы меняете мир, в котором живете, своим сознанием. И касается это не только вашего тела как части мира, но и других частей мира. Когда-то люди были уверены, что Земля плоская. А потом договоренность изменилась. И теперь мы все видим Землю круглой. Только не вздумайте сейчас упомянуть про «реальность», в которой Земля «на самом деле» круглая. Ибо реальность — договорная. Мы можем ее не только воспринять, но и обсудить с другими для подтверждения своей кажимости.
Но оказалось, что можно согласовать и глюки.
Сначала Кастанеда крайне удивлялся тому, что два человека могут видеть один и тот же сон или один и тот же глюк. Поначалу со своей подружкой Гордой он после пробуждения обсуждал виденное, перепроверяя впечатления. Но потом бросил удивляться, а стал воспринимать общие видения так, как их воспринимали толтеки — как реальные миры. А миры эти были порой удивительными!
«Во время третьего сеанса я внезапно открыл глаза, даже не сделав для этого никакой попытки. На меня смотрели Зулейка, Горда и Жозефина. Я стоял рядом с ними. Я тут же понял, что мы находимся в каком-то совершенно неизвестном мне месте. Первое, что бросалось в глаза, — это очень яркий непрямой свет. Все вокруг было залито белым, мощным «неоновым» светом. Зулейка улыбалась, как бы приглашая нас оглядеться. Горда и Жозефина были в такой же нерешительности, как и я. Они украдкой бросали взгляды на меня и на Зулейку.
Зулейка дала нам знак двигаться. Мы находились на открытом месте, стоя в середине полыхающего светом круга. Грунт казался твердым, темным камнем, однако он отражал слепящий белый свет, который лился сверху. Странным было то, что я, понимая, что свет слишком интенсивен для моих глаз, не был ослеплен, когда поднял голову и посмотрел на его источник. Это было солнце. Я смотрел прямо на солнце, которое, по причине того что я был в сновидении, выглядело интенсивно белым.
…Затем палящий белый свет стал постепенно терять свою интенсивность, пока не исчез совсем. Вместо него теперь все оказалось залитым очень приятным желтоватым светом. Грунт был цвета мокрой терракоты. Гор не было, но ту местность, где мы находились, нельзя было назвать и равниной. Все кругом казалось бурным застывшим терракотовым морем. Повсюду вокруг себя я мог видеть одно и то же, как если бы находился в центре океана. Я взглянул вверх. Небо не было безумно палящим. Оно было темным, но не синим. Яркая лучистая звезда висела у горизонта.
Тут только мне стало ясно, что мы находимся в мире с двумя солнцами — двумя звездами: одна была огромной и только что скрылась за горизонтом, вторая меньше и, вероятно, более отдаленная… А потом я проснулся».
Кастанеда вернулся в свой телесный «скафандр», который носил на планете Земля.
Любопытно, что аналогичную воспроизводимость и «стандартность» глюков обнаружил вполне «западный» исследователь трансовых состояний — уже знакомый нам Владимир Кучеренко. Скажем, при лечении с помощью транса язвенных колитов люди испытывают одни видения, а при избавлении от других заболеваний — другие. Помню, как я был поражен, когда услышал это впервые:
— Вы хотите сказать, что все больные с одной болезнью переживают одни и те же образы?
— Да. Взять тот же язвенный колит. Колит — это аллергия на стенки собственного кишечника. Плохая болезнь, тяжелая и мучительная. Несколько раз в день в туалет, весь унитаз в крови. Последний такой пациент был у меня совсем недавно. После сеансов врачи даже следов язв у него не нашли. Ни язв, ни рубцов!.. Так вот, все больные этой болезнью почему-то рано или поздно в трансе приходят к образу змеи. Сначала появляется пятно или глаз, потом человек замечает, что зрачок этого глаза — пещера, а точнее, длинный туннель, в который он проваливается и летит. А в конце туннеля он встречается со змеей. Важно настроить человека, чтобы он не боялся проваливаться в туннель и не боялся этой змеи. Даже когда она его кусает. И если тебя потом змея проглотила, это хорошо и приятно, а вовсе не страшно.
— Прямо кастанедовщина какая-то. Но почему именно змея «отвечает» за язвенный колит?
Не знаю. Понятия не имею. Но рано или поздно все к этому образу приходят, и этот образ значим. И, зная об этом, я уже не жду, когда он сам появится через десять или двадцать сеансов, а стараюсь сам человека к этому образу привести — на втором-третьем сеансе, чтобы не затягивать процесс излечения.
— А когда вы были молодой и еще не знали про змею, вы лечили «методом тыка»? Куда вы их погружали и какие образы внушали больным?
— Когда я работал в больнице, давал разные погодные условия — ледоход, грозу, ливень, цунами, зиму, жар… И одна моя коллега-психотерапевт сказала, что то, что я делаю, похоже на то, что описывал Гроф. Тогда Гроф у нас еще не издавался; я заказал перевод и впервые прочел про базовые перинатальные матрицы. Это действительно было то, к чему я пришел отчасти интуитивно, отчасти читая этнографическую литературу по шаманизму. Например, извержение вулкана (красный цвет, бурление, выброс) я давал, чтобы ликвидировать нежелательную беременность. Аборт без хирургического аборта. Я пришел к этому, потому что женщины перед месячными часто видят во сне красный цвет. А Гроф просто четко все систематизировал…
Но стандартность переживаний — это еще не все. Экспериментируя с сознанием, разными веществами и предметами, помогающими сознанию расшириться, толтеки обратили внимание на то, что некоторые места на земле способствуют проникновению в другие миры (погружению в трансовые состояния в нашей парадигме), а некоторые препятствуют. Это зависит от географии и геофизики места. Горы весьма способствуют, а вот долины рек и ручьев — напротив. Кастанеду учили медитировать «под защитой пещеры, в песчаных районах, у бухт или у скал в горах, но никогда на плоских равнинах рядом с реками…»
О том же самом, кстати, рассказывал мне и Самвел Гарибян. Самое глубокое погружение удалось ему, когда он занимался йогой и медитациями в горах, неподалеку от озера Севан. Именно там ему удалось впервые пробудить кундалини и скатать «энергетический шар».
Я потому и называю толтекскую систему познаниия мира «параллельной наукой», что отмечаю в ней черты, схожие с наукой обычной — накопление опыта, его анализ, построение теории, определенный инструментарий… Обнаружили, что есть места, способствующие «улету», — стали их посещать, отмечать, классифицировать, чтобы целенаправленно искать. Далее последовал следующий шаг — чтобы почитать газету, можно выйти на улицу, где светло, а можно изобрести лампу и не зависеть от природных источников света. Так и тут: можно искать природные «места силы», а можно построить «место силы» там, где удобнее, — так появляются пирамиды, усиливающие природный эффект…
