Анархия. Неумолимое возвышение Ост-Индской компании - Уильям Далримпл
Не понимая масштабов могольского могущества, Чайлд принял глупое решение отреагировать силой и попытаться преподать моголам урок: "У нас не осталось другого средства, - писал он с сайта в здании суда Компании на Лиденхолл-стрит, - кроме как отказаться от торговли, либо мы должны взять в руки меч, который нам доверил Его Величество, чтобы защитить права и честь английской нации в Индии". Как следствие, в 1686 году из Лондона в Бенгалию отплыл значительный флот с 19 военными кораблями, 200 пушками и 600 солдатами. "Мы должны, - писал Чайлд, - захватить все, что можем, и выхватить английский меч".
Но Чайлд не мог выбрать более неудачного момента для ссоры с императором самого богатого королевства на земле. Моголы только что завершили завоевание двух великих деканских султанатов - Биджапура и Голконды, а также, похоже, загнали маратхов обратно в холмы, откуда они пришли. Таким образом, империя Великих Моголов стала непревзойденной региональной державой, и ее армия теперь могла сосредоточиться исключительно на этой новой угрозе. Военная машина Моголов сметала английские десанты так же легко, как отмахивалась от мух; вскоре фабрики EIC в Хьюгли, Патне, Касимбазаре , Масулипатнаме и Визагапатаме были захвачены и разграблены , а англичане были полностью изгнаны из Бенгалии. Суратская фабрика была закрыта, а Бомбей блокирован.
У ИИК не было другого выхода, кроме как просить о мире и умолять о возвращении своих фабрик и с трудом заработанных торговых привилегий. Они также должны были ходатайствовать об освобождении своих пленных факторов, многие из которых шествовали в цепях по улицам или содержались в кандалах в Суратском замке и Даккском Красном форте "в невыносимых и оборванных условиях... как воры и убийцы". Когда Аурангзеб узнал, что ИИК "раскаялась в своих незаконных действиях" и подчинилась власти Великих Моголов, император оставил факторию на некоторое время зализывать раны, а затем в 1690 году милостиво согласился простить их.
Именно после этого фиаско молодой фактор по имени Джоб Чарнок решил основать новую британскую базу в Бенгалии, чтобы заменить только что разрушенные фабрики. 24 августа 1690 года, когда "дожди шли день и ночь", Чарнок начал закладывать свое поселение на болотистой местности между деревнями Каликата и Сутанути, по соседству с небольшой армянской торговой станцией и португальской, расположенной прямо за рекой.
По словам шотландского писателя Александра Гамильтона, Джоб Чарнок купил будущее место для Калькутты "ради большого тенистого дерева" - странный выбор, считал он, "потому что более нездорового места на всей реке он бы не нашел". Согласно "Новому рассказу об Ост-Индии" Гамильтона: "Мистер Чэннок, выбравший основание колонии, где она сейчас находится, царствовал абсолютнее, чем раджа":
В этой стране распространено язычество, и обычай жен сжигать своих умерших мужей практикуется и здесь. Однажды мистер Чэннок отправился со своей гвардией солдат посмотреть, как молодая вдова совершает эту трагическую катастрофу, но он был так поражен красотой вдовы, что послал своих охранников забрать ее силой у палачей, а сам отвел ее в свой дом. Они прожили в любви много лет, и у них родилось несколько детей. В конце концов она умерла, после того как он поселился в Калькутте, но вместо того, чтобы обратить ее в христианство, она сделала его прозелитом язычества, и единственная часть христианства, которая была в нем примечательна, это похоронить ее достойно, и он построил гробницу над ней, где всю свою жизнь после ее смерти он отмечал годовщину ее смерти, принося в жертву петуха на ее гробнице, по языческому обычаю.
Миссис Чарнок была не единственной погибшей. Через год после основания английского поселения в Калькутте в нем проживало 1000 человек, но уже сейчас Гамильтон смог насчитать 460 имен в книге захоронений: действительно, там умерло столько людей, что "стало известно, что они живут как англичане, а умирают как гнилые овцы".
Только одно поддерживало поселение: Бенгалия была "самой прекрасной и плодородной страной в мире", по словам французского путешественника Франса Бернье. Это была одна из "самых богатых, самых густонаселенных и самых культурных стран", соглашался шотландец Александр Доу. С ее огромным количеством ткачей - 25 000 только в Дакке - и непревзойденным роскошным текстилем , производящим шелка и муслины сказочной тонкости, к концу XVII века она была самым важным поставщиком товаров для Европы в Азии и самым богатым регионом империи Великих Моголов, местом, где легче всего было заработать состояние. В первые годы XVIII века голландская и английская Ост-Индские компании отправили в Бенгалию грузов на сумму около 4,15 миллиона рупий.* в год, 85 процентов из которых составляло серебро .
Компания существовала для того, чтобы делать деньги, и Бенгалия, как они вскоре поняли, была лучшим местом для этого.
Смерть Аурангзеба в 1707 году все изменила для компании.
Император, нелюбимый своим отцом, вырос горьким и фанатичным исламским пуританином, столь же нетерпимым, сколь и мрачно догматичным. Он был безжалостно талантливым полководцем и блестящим расчетливым стратегом, но ему совершенно не хватало обаяния победителя, присущего его предшественникам. С возрастом его правление становилось все более жестким, репрессивным и непопулярным. Он полностью отказался от либеральной и инклюзивной политики в отношении индуистского большинства своих подданных, которую проводил его прадед Акбар, и вместо этого позволил уламам навязать гораздо более строгую интерпретацию законов шариата. Вино было запрещено, как и гашиш, а император прекратил личное покровительство музыкантам. Он также покончил с индуистскими обычаями, принятыми у Моголов, такими как ежедневное появление перед своими подданными у дворцового окна джхарока в центре королевских апартаментов в Красном форте. Около дюжины индуистских храмов по всей стране были разрушены, а в 1672 году он издал указ об отзыве всех пожалованных индуистам земель и зарезервировал все будущие земельные пожалования для мусульман. В 1679 году император вновь ввел налог джизья на всех немусульман, отмененный Акбаром; он также казнил Тег Бахадура, девятого из гуру сикхов.
Хотя Аурангзеб действительно является более сложной и прагматичной фигурой, чем допускают некоторые его критики, религиозные раны, которые Аурангзеб открыл в Индии, никогда полностью не заживали,
