Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит
Чуть позже «Детройт» выберет в раунде № 11 под общим номером 221 из 252 защитника Владимира Константинова – капитана ЦСКА. Вот только взять этих игроков на драфте было самой простой частью истории.
– Теперь всего-то ничего осталось, – сказал Дэвеллано, повернувшись к Лайтсу. – Надо придумать, как их сюда привезти.
Дело было уже за мной, хоть я тогда еще этого и не знал.
Глава 4. Сергей Викторович Федоров: «Заберите меня отсюда»
Истинная ценность игрока Национальной хоккейной лиги познается в двух ситуациях: насколько хорошо он может играть в важных матчах и может ли он пожертвовать собой ради команды, выходя на лед, невзирая на травмы и болезни. По крайней мере, так эту ценность определяют сами хоккеисты.
Статистика Сергея Федорова в плей-офф весьма красноречиво говорит, что он был в составе «Детройта» настоящим кубковым бойцом. В 162 матчах розыгрыша Кубка Стэнли он набрал 163 очка, забросив 50 шайб и отдав 113 результативных передач. За один лишь четырехлетний отрезок, который увенчался двумя кубками подряд, Федоров сыграл 78 матчей и набрал 84 очка. В 1995 году он набрал 24 очка в 17 встречах плей-офф, и это до сих пор является рекордом клуба. Ему также принадлежат рекорды «Детройта» по голам (10) и передачам (18) в плей-офф – оба достижения он установил за 19 кубковых матчей в 1996 году.
Но как бы хорошо Федоров ни выступал, его все равно критиковали. Во многом из-за слухов, просачивавшихся из раздевалки, будто он – неженка и не готов играть через боль. Пусть даже это всего лишь воспалившийся заусенец. Люди видели, как капитан команды Стив Айзерман набрал пять очков против «Лос-Анджелеса», а потом уходил со льда, хромая. Глядя на это, им было трудно понять, почему Федоров берет выходной, даже если не чувствует себя готовым на все сто процентов.
По крайней мере, так это воспринималось.
О подлинной крепости и жесткости Федорова мы узнаем лишь в 2012 году, когда он завершит карьеру игрока после трех сезонов в Континентальной хоккейной лиге в составе магнитогорского «Металлурга» – это будет через девять лет после отъезда из «Детройта». И благодарить за это мы должны покойного доктора Джона Финли, который почти полвека отработал в медперсонале «Ред Уингз». В прологе своей книги «Док Хоккейного города» Финли описывает один из эпизодов плей-офф 1997 года, где Федоров проявляет себя воистину отважно:
«Сергей Федоров лежал на столе физиотерапевта. Каждый глоток воздуха давался ему через неимоверную боль. Всего несколько минут назад один из ярчайших хоккеистов планеты, признававшийся в свое время самым ценным игроком лиги, получил тяжелую реберно-хрящевую травму после силового приема игрока «Колорадо» в начале второго периода важнейшего матча плей-офф на «Джо Луис Арене». Затем произошло то, чего я не видел ни до, ни после в своей пятидесятилетней карьере врача команды НХЛ. Дальнейшее происходило прямо как в голливудском фильме».
Финли рассказал, что пока они с другими медицинскими сотрудниками осматривали Федорова, Айзерман покинул скамейку «Детройта» и стоял в дверном проеме кабинета физиотерапевта, умоляя Сергея вернуться на лед. Такого в своей практике Финли еще не встречал. Он никогда не видел, чтобы игроки покидали скамейку во время матча и уговаривали партнера вернуться на лед, как это сделал Айзерман.
«Давай, Сергей! Ты нам нужен!»
Федоров же вообще говорил с трудом.
«Я дышать не могу», – ответил он полушепотом и морщась. Вероятность того, что он снова выйдет на лед в третьем матче финала Западной конференции, в которой у «Детройта» и его заклятого соперника «Колорадо» было по одной победе, была, мягко говоря, крайне мала.
Без Федорова – то есть без своего лучшего игрока – шансы «Ред Уингз» на выход в финал Кубка Стэнли резко уменьшались.
Осмотрев Федорова, Финли установил тяжесть травмы, повернулся к доктору Дэвиду Коллону, который занимал пост ортопеда команды, и сказал, что Сергею требуется блокада межреберных нервов. У Федорова была серьезная травма – он повредил ткань, которая проходила между ребром и хрящом.
«Я раньше никогда этого не делал», – ответил Коллон.
Процедура была распространенной, но чрезвычайно деликатной. К тому же надо было ввести небольшую долю местной анестезии через иглу, чтобы притупить боль. Одно лишь неверное движение могло привести к серьезнейшим последствиям. Финли пишет, что если бы он ввел иглу слишком глубоко, могло отказать легкое. Несмотря на то что он неоднократно сталкивался с этой процедурой в своей практике, еще никогда ему не приходилось проводить ее на бодрствующем пациенте. До этого он работал только с теми, кто был обездвижен анестезией.
Айзерман вернулся на лавку, а Финли ввел Федорова в курс дела.
«“Просто задержи дыхание”», – сказал я ему, добавив, что ни в коем случае нельзя дергаться. Я смешал краткосрочную и долгосрочную анестезии, подготовил участок для инъекции и смягчил кожу быстродействующим обезболивающим. Доктор Коллон и физиотерапевт Джон Уортон держали Сергея, чтобы зафиксировать его. Я вдавил иглу в подготовленный участок, просунул ее до поврежденного ребра, сдвинул чуть ниже костного края и ввел заранее подготовленную анестезию в область поражения».
Это было какое-то чудо – буквально через несколько минут Федоров уже оказался на ногах, нормально дышал и был готов играть. Или не готов… Несмотря на заверения врачей в том, что ему можно играть и усугубления травмы не будет, если его правильно забинтовать и укрепить поврежденный участок, Федоров решил не возвращаться на лед.
В перерыве по раздевалке поползли разговоры о том, что Сергей больше играть не будет. Он сам так решил. И уже снимал с себя экипировку, как вдруг один из самых тихих игроков команды пришел в кабинет физиотерапевта.
«Мы понятия не имеем, что он сказал Сергею, потому что они говорили по-русски между собой. Но в таком тоне Владди никогда не разговаривал, – вспоминает их партнер по команде Брендан Шэнахэн. – Он наорал на него, а потом вернулся в раздевалку, сел на свое место и ни слова больше не проронил».
Слова Владимира Константинова возымели действие. Врачи надели на Федорова шину и разрешили ему вернуться на лед. Вся эта история уместилась в четверть часа. Игроки «Детройта» вышли на площадку после перерыва – в том числе и Федоров. Причем вернулся так вернулся! «Крылья» выиграли со счетом 2:1 и одержали ключевую победу в серии над «Колорадо». Слава Козлов забросил обе шайбы «Детройта» с передач своего партнера по Русской пятерке – Сергея Федорова.
Затем «Ред Уингз» взяли четвертый матч (6:0) и повели в серии 3:1. Однако «Колорадо» выиграли пятую встречу с таким же счетом. Шестой матч серии снова проходил на «Джо Луис Арене», где уже развернулась нешуточная борьба. Итог встречи подвел Шэнахэн, поразивший пустые ворота – «Детройт» выиграл (3:1). Тем не менее победную шайбу в серии забросил на седьмой минуте третьего периода не кто иной, как Сергей Федоров, которому перед каждым матчем требовался укол анестезии.
Финли подчеркивает, что только после этого и Сергей, и болельщики «Детройта» могли с облегчением выдохнуть. Они во второй раз за три года вышли в финал Кубка Стэнли. И лишь тогда был положен конец слухам и отпали вопросы о смелости Сергея Федорова.
* * *После долгих месяцев тщательного планирования стремительно приближался час Х. Ник Полано начинал нервничать. Опасаясь быть узнанным нежелательными людьми – а ими все просто кишело в отеле города Портленд, штат Орегон, – Полано и его сообщник прошмыгнули в лимузин, который ждал их снаружи.
Полано сказал водителю, что скоро к ним присоединятся еще два человека и чтобы он приготовился ехать в сторону аэропорта, как только они сядут в машину. Теперь уже занервничал водитель. Он посмотрел на Полано в зеркало заднего вида и увидел настоящего голливудского актера – рост 190 см, вес 86 кг, одет неброско, грива густых волос зачесана назад, а на выточенном лице такая зловещая гримаса, будто он ждет мафиозного киллера.
