Сборник "Дневная Доза" - Андрей Кучик
Медведева не столько удивил вопрос животного, сколько сам голос, интонация и тембр которого оказались поразительно знакомыми. От стремительности развивающихся событий, мысли в его голове неожиданным образом перемешались и начали вдруг думать совершенно самостоятельно, совсем не заботясь о тех вещах, которые, по мнению Медведева, следовало думать в первую очередь. В памяти зачем-то всплыл образ давно им купленного катушечного магнитофона "Русь", на котором, вследствие заводской неисправности, речитативные блюзы раннего Боба Дилана периодически сливались с монотонным бормотанием диктора, читающего лекцию Брема о "О чуде голодания". Голос лектора был записан на обратной стороне кассеты и, прокручивающийся задом наперед, иногда довольно гармонично вливался в гитарные партии американского музыканта. От избытка этой бесполезной информации и осознания открытия, что его мысли способны жить своей, отдельной от него жизнью, не на шутку испугавшийся Медведев бросил все попытки думать и привлечь движение своего ума к какому-нибудь порядку. И, видимо, это и заставило испытать его тот совершенно удивительный вид отрешенного спокойствия, который он иногда наблюдал в себе, еще будучи учащимся Лесотехнической Академии. Придвинув к себе рюкзак, он вытянул из него литровую бутылку "Особой Дипломатической", на этикетке которой, чуть выше традиционных 40 градусов, золотистыми буквами отсвечивала надпись "Imported From Russia".
Однако обычные водка или виски способны лишь на непродолжительное время заменить потребность взрослого и здорового медведя в тех необходимых компонентах, содержащихся в коре деревьев, лесных орехах, грибах, ягодах и растениях, вырабатывающихся в них поздней осенью. Потребление алкоголя, самого доступного наркотика человека, вызывает у медведей сильнейшие побочные реакции и коренным образом изменяет их психику, открывая в них чуждое им стремление организовываться в группы или небольшие стаи:
"Неожиданно чувство стало доминирующим и он с нарастающим ужасом представил, что, сколько бы он не влил в себя человеческого алкоголя, - ощущение тревожной неизвестности вс? равно будет его неотступно преследовать, и что дальше может быть только хуже и хуже".
Единственным для такого медведя возможным способом впасть в спасительную "наркотическую зимнюю спячку" остается употребление в пищу почек и селезенки человека, длительное время потреблявшего алкоголь без каких-либо химических и технических примесей, поскольку последние для медведей совершенно губительны и в большинстве случаев приводят к летальному (смертельному) исходу:
"А для кого, собственно, эта надпись? Да еще и не на русском", размышлял Медведев, наблюдая за животным, уже аккуратно отклеившим акцизную марку и теперь внимательно изучавшим ее на свет, словно это был весьма высокого достоинства доллар или фунт стерлингов Великобритании, а не обычная полоска бумаги, прошедшая путь от швейных ножниц до цветного принтера, приобретенного за бесценок у ошивающегося возле каждого ломбарда барыги".
Нежелание медведя Пелевина уподобиться Большинству и встать на путь людоедства или сомнительных сделок с торговцами человеческими трансплантатами вводит его в состояние необычайно сильного душевного неспокойствия, ставя перед ним вопросы, на которые он не находит ответа.
Вплетенное в рассказ повествование горного Тибетского медведя о Медвежьем Озере и его дальних сородичах - Гималайских, а также Непальских медведях-Кума, проникнуто образами "восторженной зачарованности" и "вспышками внезапной страсти", присущими этому типу медведей, наделенных удивительно мягким и добрым чувством юмора, не утерявших первоначального, истинного смысла значения слова "Берлога". А ощущения (своеобразный Trip-report) Медведева, отведавшего веток канадской сахарной сосны и корешков конского щавеля, заставляет читателя посмотреть на проблемы экологии совершенно иным взглядом. Его путешествие по "Подснежному Миру" позволяет погрузиться в мир удивительной философии, глубоких раздумий и неспешных рассуждений, которые переживают медведи, лежа в своих "Lairs", засыпанных снегом и позволяющих им оградить "стройное и мудрое течение своих мыслей от воздействий внешнего мира".
--
Говоря о творчестве Пелевина, не представляется допустимым обойти исследование им микогенетических аспектов развития человеческого общества, начатое еще в конце 80-х годов Сергеем Курехиным, признавшимся как-то, что "Тихий Дом" Шолохова явился для него богатым источником вдохновения и дополнительной информации, обязывающим его продолжать свои научные изыскания.
Однако, если С. Кypехин (уважаемый и признанный авторитет в данной области) наблюдал и исследовал гpибогенез отдельных личностей в аспекте гpибоистоpическом, то основной гpибозадачей В. Пелевина явилось рассмотреть машpyмизацию (Mushrooms - англ.) всей страны в целом, как гpибозакономеpный процесс, - то есть тотальное огpибление общества в рамках современного гpибопpостpанства 90-х. В этом отношении очень выразителен Пелевинский проект, под названием "Generation "П". Следует, однако, сразу оговориться, что данная работа достаточно широкомасштабна и далеко выходит за рамки вышеупомянутого исследования. Поэтомy речь идет не о проекте в целом, а о некоторых главах и тех контекстных линиях, где предмет исследования не вызывает сомнений.
Как это не парадоксально звучит, но самым ярким и классическим примером машpyмизации общества является сам факт изучения этого проекта ("Generation П") в массовом порядке. Именно эта массовость и повышенный интерес к теме ставит под сомнение возможность правильного гpибоандеpстендинга (Understand - англ.) машpyмизиpyемых концепций хотя бы в половине случаев обращения к предмету, эту тему вызвавшему (так называемый эффект пониженной гpибоотдачи, миконепонимоз или, шиpоко известный на Западе феномен "псевдомикопонимания гpибофоpмиpyющего образа").
Hаблюдаемый процесс перехода гpибо-андегpаyнда в гpибо-модy сам по себе весьма интересен и показателен, а в силу своей повышенной гpибозначительности и микомасштабности, (с точки зрения гpибосоциологии и законов развития микокyльтypы), мог бы явиться предметом отдельного изучения и обсуждения. До сих пор продолжающиеся споры микопсихологов и микофилософов о возможности продуктивного изучения данного предмета, не подкрепляемого потреблением машpyмзов и их заменяющих, далеко вышли за рамки этих научных дисциплин и уже давно выплеснулись практически во все сферы культурной жизни.
Таким образом, вопрос грибозависимости и расширения сознания стал едва ли не самой важной проблемой начала 3-го тысячелетия, поскольку внутренняя, сознательная сторона каждой отдельной личности в эпоху индустриально-кислотной культуры требует к себе первоочередного внимания. Данное знание - Знание Человеком о самом Человеке оказалось ничуть не менее важным, чем достигнутые обществом успехи в области Ядерной Физики или развитии Новейших Научных Технологий.
--
Для носителей русского языка, то есть
