Окрик памяти. Книга первая - Виктор Ефимович Копылов
Ирония судьбы: человек с мировым именем, академик, член многих международных научных обществ, знакомство с которым считали за честь великие умы Европы, оказался вдали от научных центров на границе с Китаем в должности служащего. Но и здесь он вскоре не поладил со своим начальником, отказавшись принять местные нравы с их нескрываемым мздоимством и казнокрадством. В 1781 году ученый навсегда перебирается в Иркутск, ставший для него последним приютом.
За годы вторичного пребывания в Сибири (1781–1796 гг.) Э.Г. Лаксман неоднократно, а если точнее пять раз, посещал Санкт-Петербург. Столько же он проезжал туда и обратно через Тюмень, останавливался на постоялых дворах в Байкалово, Тобольске, Абацкой слободе и в других местах транссибирского тракта, с 1762 года проложенного губернатором Ф.И. Соймоновым на Омск по новому южному направлению. Последнюю поездку в столицу, связанную с хлопотами за судьбу своих сыновей и затянувшуюся почти на два года, он предпринял в 1794 году. На обратном пути в Иркутск в январе 1796 года на месте современной деревни Сычево сердце неутомимого путешественника и пытливого исследователя не выдержало многочисленных невзгод...
До недавнего времени считалось, что до нас не дошел портрет Э.Г. Лаксмана. Только в одном из прижизненно опубликованных трудов учёного «Серебряная роговая руда...» (1775 год), а это первая минералогическая монография на русском языке, помещен рисунок группы путешественников из трех человек с минералогом, предположительно – самим Лаксманом. Фрагмент рисунка воспроизводится в книге (илл. 10). Справа, прислонившись к скале, показан Э.Г. Лаксман. Он рассматривает горную породу или минерал в лупу.
В марте 2000 года почта донесла мне письмо директора Вагайского районного краеведческого музея Галины Васильевны Глухих. По моей просьбе она щедро поделилась теми материалами о Э.Г. Лаксмане, которыми располагает музей. Они оказались в музее благодаря деятельности клуба путешественников «Русь» из г. Орла. Как выяснилось, упомянутый клуб давно, еще с 1991 года, интересовался судьбой Лаксмана. Неутомимые исследователи побывали на его родине в Финляндии в городе Савонлинна, что недалеко от границы с Карелией. Город расположен в живописной местности на берегу озера Патусенселькя и знаменит средневековым замком Олавинлинна(1475 г.)
Самым неожиданными для меня стали сведения о находке портрета неизвестного художника.
Портрет найден в Португалии у единственного из ныне живущих потомков Э.Г. Лаксмана Эдгара Лаксмана – крупного бизнесмена. Репродукция портрета сначала оказалась у финских краеведов, а ксерокопия – у клуба «Русь» и в Вагайском музее. Вместе с портретом сохранился автограф ученого (илл. 11).
Памятный знак возле Сычево был сооружен руководителем экспедиции В.Я. Сальниковым (на илл. 12 – слева) ведущим программы «Версты» Орловского телевидения, и врачом-краеведом Н.А. Акуловым 2 августа 1996 года. Щит с памятным текстом привезли из Орла, а стойки и сварочные работы выполнены местным умельцем Н. Мельниченко. При установке памятной доски присутствовала и Г. В. Глухих.
Стоит заметить, что еще в 1985 году, также по инициативе В.Я. Сальникова и редакции журнала «Турист», в устье реки Вагай на месте гибели Ермака был сооружен памятный гурий – каменная кладка высотой один метр и с металлической доской-табличкой. На табличке текст: «Атаману Ермаку – открывателю Сибири, 1585–1985. Экспедиция журнала «Турист».
Мои сомнения относительно редкого географического курьеза – совпадение в одном месте двух названий одного и того же села – окончательно развеяла статья в Вагайской районной газете «Сельский труженик» от 11 сентября 1996 года под названием «Так где же была Дресвянка?» Ее автор Н. Плесовских – ветеран войны из села Вагай, написал свою статью по воспоминаниям старожилов района. Как оказалось, село Дресвянка существовало еще в 30-х годах ушедшего столетия, была она и на карте района в первые послевоенные годы. Две деревни, Сычи и Дресвянка, стояли почти рядом, их разделяла деревянная церковь, сохранившаяся с конца XIX века, с кладбищем. Постепенно Сычево раздвинуло свои границы и после объединения двух соседних деревень осталось одно название – существующее.
Если Вы, читатель, знакомы с трудами одного из энциклопедистов Сибири П. А. Словцова (1767–1843 гг.), то, вероятно, помните, как в своем сочинении «Историческое обозрение Сибири» великий тобольчанин с похвалой отзывался о приборах (термометр, барометр), которые собственноручно изготовил и передал в Тобольск Э.Г. Лаксман и которые пережили своего создателя на многие десятки лет.
ШТРИХ К БИОГРАФИИ ОТКРЫВАТЕЛЯ ВОЛЬТОВОЙ ДУГИ
Среди замечательных имен русских ученых конца XVIII – и начала XIX веков почетное место отводится академику Петрову Василию Владимировичу (1761–1834 гг.) – основоположнику отечественной практической электротехники. Будучи профессором Инженерного училища и Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, он, знаток нескольких европейских языков, заинтересованно следил за достижениями в области физики и химии, регулярно просматривая зарубежные публикации. Особенно внимательно он прочитал статью Александра Вольта, напечатанную в 1800 году, о созданном в его лаборатории «искусственном электрическом органе», позже во всем мире названном вольтовым столбом.
Первый в истории человечества постоянный источник электрического тока не только заинтересовал В. В. Петрова, но и вдохновил его на усовершенствование необычного прибора. Русский физик поставил перед собой задачу построить грандиозный по тому времени генератор высоковольтного напряжения, надеясь с помощью последнего провести исследования в совершенно неведомой области знания. В итоге Петров соорудил «огромную наипаче баттерею» длиной около 12,5 метра, содержащую 4200 гальванических пар из медных и цинковых кружков диаметром полтора дюйма.
Строительство батареи, впервые в мире позволившей получить небывалое по тому времени напряжение около 6000 вольт, было закончено в апреле 1802 года. В одном из опытов на концах угольных стержней при размыкании электрической цепи В. В. Петров с изумлением наблюдал яркое свечение – «вольтову» дугу, как ее позже и совершенно необоснованно назвали за рубежом. По недоразумению открытие дуги приписывают англичанину Г. Дэви, опубликовавшему в Лондоне аналогичные опыты спустя 10 лет, в 1812 году. Заслуга Дэви состоит только
