Левый фашизм: очерки истории и теории (СИ) - Нигматулин Марат "Московский школьник"
В современную эпоху революция в России может быть только антикапиталистической. И возможна она будет лишь после осознания противоречий капитализма. Но рядовой человек, обыватель, не способен осознать наступление неолиберализма и неоимпериализма, деградацию культуры и скатывание России в «третий мир». Обыватель локализован, атомизирован, загнан в решение житейских проблем; весь ужас происходящего ему мешают увидеть навязываемые стереотипы и наличие позволяющего держаться на плаву подспорья. К тому же российский обыватель – самый счастливый и беззаботный, так как это подспорье он получил практически бесплатно и без борьбы. Я имею в виду наследие советского «общества потребления»: техника – от холодильников до станков, сейчас уже почти вся вышедшая из строя, которая поддерживала домашнее, частное и государственное хозяйство последние 20 лет; дачи и приусадебные участки; приватизированные квартиры (самое существенное!); инфраструктура к этим домам; остатки бесплатной или дешевой социальной сферы. При наличии такой мелкобуржуазной «подушки безопасности» люди, даже получая крайне низкую зарплату, могут не осознавать деградации страны. Все эти жизненные условия оказывают сильнейшее влияние на классовую структуру. Это подчеркивал Ленин в «неканоническом» определении классов, «...различавшихся между собою по роли, которую они играли в системе производственных отношений, по условиям производства и, следовательно, по условиям их жизненной обстановки, по тем интересам, которые определялись этой обстановкой...». <…> Лишь когда это советское наследство будет проедено, или его остатки захватят крупные собственники и передадут своим наследникам – только тогда начнется процесс ярко выраженного классового расслоения, и сформируется пролетариат. Только тогда население начнет прозревать, наевшись капитализмом. До этого же практически все население будет оставаться мелкобуржуазным (это не отменяет того, что люди уже и сейчас могут быть бедны и недовольны частностями).» [254].
Теперь же, когда мы подробно описали представления А. Тарасова и его сторонников о той классовой структуре, которая сложилась на постсоветском пространстве, имеет смысл вернуться к проблеме Донбасса, от которой мы несколько отошли. Все дело в том, что все происходящие сейчас в Новороссии события, равно как и само образование этого нового государства, были вызваны к жизни стремительно развивающимися на современной Украине процессами классовой сегрегации. Если на момент развала Советского Союза население этой страны было относительно единообразным и до некоторой степени равно мелкобуржуазным, то последующие затем экономические процессы привели его к строгой дифференциации. В то время как одни граждане теперь уже «свободной» республики стремительно обогащались, другие разорялись и теряли свои скудные капиталы, превращаясь в совершенно неимущих пауперов. В особенности этот процесс затронул Донбасс, где стремительное сокращение производства способствовало не только пролетаризации, но даже люмпенизации населения региона, а равно с тем стремительному росту оппозиционных и притом стихийно левых антиимпериалистических настроений. Поскольку же Донбасс, несмотря даже на серьезную производственную деградацию, оставался преимущественно промышленным регионом, то там стал складываться классический промышленный пролетариат, весьма подобный тому, что имел честь наблюдать Карл Маркс в Англии середины XIX века. При этом следует отметить тот факт, что описанная мною на материалах работ Александра Тарасова и Романа Водченко ситуация не является уникальной и принадлежащей только Украине: прямо напротив, те же самые процессы сейчас разворачиваются на всем постсоветском пространстве, хотя идут они с неодинаковой скоростью. И если на Украине классовая дифференциация, а равно с тем последующее выделение активного и оппозиционного полуколониальному режиму пролетариата происходила относительно быстро в силу ее экономической специфики, то во многих других странах означенные процессы хотя и несколько задерживаются, но все же идут. На Украине имелся весьма развитый в промышленном отношении донецкий регион, где общий экономический упадок и стремительная деиндустриализация создали классический промышленный пролетариат, обеспечив тем самым все необходимые объективные условия для вооруженного восстания. В этом отношении Украине повезло: в соседней Белоруссии, к примеру, своего Донбасса нет, а потому и восстания там ожидать пока что не приходится. При этом я еще раз напоминаю, что все описанные выше процессы, столь рельефно проявившиеся с момента развала СССР на Украине, непрерывно протекают на всем постсоветском пространстве, принадлежит которому и наша страна. В нашей стране также происходит стремительная пролетаризация населения, особенно крупные и поистине угрожающие для сегодняшнего режима масштабы приобретающая в некоторых регионах Дальнего Востока и Сибири, что уже в самом ближайшем будущем может привести к повторению известных нам по новороссийскому примеру событий на территории России. Именно там сейчас образуется социально-экономическое положение, до определенной степени напоминающее то, что имело место быть на Юго-Востоке Украины перед началом восстания, а потому автор этих строк имеет все основания предполагать, что примеру Донбасса может последовать и Кузбасс. О перспективах грядущего восстания, встающих с каждым годом все более ясно перед жителями наших восточных территорий, пишет в том числе и Маргарита Муромцева, уделившая оным один абзац своего блистательного и невероятно подробного сочинения «Крепость бросили, гарнизон остался». Этот небольшой отрывок названной работы мы цитируем ниже: «Конечно, «приморские партизаны» в России – это пока ещё исключение из правила; в России пока ещё нет социальных условий для массовой партизанской борьбы, социальные противоречия в обществе ещё не обострились до нужной степени. Поэтому «приморские партизаны» – это иллюстрация. Иллюстрация мысли о том, к чему приведут продолжение политики правящего класса, обнищание, деградация и расслоение общества. «Приморские партизаны» (а также реакция общества на них, восприятие их обществом, моральная поддержка их действий со стороны значительной части общества) – напоминание. Напоминание о том будущем, которое ждет нас. Также это напоминание о том, что за умы и сердца нищей молодежи в будущем будут сражаться, помимо левых (хотя поведение нынешних левых вызывает сомнения, что они смогут за что-то сражаться), националисты, фашисты, адепты разных религий и криминал. Нищета может породить ФАРК, РПК или наксалитов, а может породить ИГИЛ или добровольческие батальоны «Правого сектора». Без идущих извне идеологического индоктринирования и организующего воздействия «глухое и неясное недовольство» никогда не превратится «в сознательный протест», «раздробленный, мелкий, бессмысленный бунт» – в «организованную классовую борьбу за освобождение всего трудящегося люда.» [255].
Будучи полностью согласным относительно всего изложенного в данной цитате с ее автором, я хотел бы заострить внимание наших читателей на одной ее конкретной части, а именно на том, что «поведение нынешних левых вызывает сомнения, что они смогут за что-то сражаться» [256]. В отношении этой последней истины, горько подмечаемой автором сего прекрасного сочинения, я могу только заметить, что она совершенно не нова как для авторов сайта «Сен-Жюст», где опубликовала свой труд М. Муромцева, так и вообще для людей здравомыслящих. Россия, стремительно деградирующая как в экономическом, так и в культурном отношении, приближающаяся по своим экономическим показателям к странам «третьего мира», – в настоящий момент ожидает свою собственную герилью. Да, М. Муромцева права в том отношении, что время для партизанской войны у нас еще не пришло, но права она и в том, что оно скоро уже придет.
