Газета Завтра Газета - Газета Завтра 287 (22 1999)
Мы, сербы, больше не боимся ракет, уже привыкли. Для нас самое страшное — это бездействие и равнодушие тех, кого мы любим, и от чего не можем скрыться ни в одном бомбоубежище. Но отчаяние у сербов не может пересилить правду, я говорю вам: русские, мы любим вас, мы, сербы, с вами!
Смоленск
Н. КИКЕШЕВ, председатель Всеславянского Собора “ОПЕРАЦИЯ НАТО” НА САДОВОМ (Из заявления чрезвычайного съезда всеславянского собора)
Агрессия США, Англии, Германии и других стран НАТО против Югославии не может не вызывать гнева и возмущения всех честных людей без различия расы, пола, языка, религии и национальности. Свою позицию граждане разных стран выражают протестными действиями, в том числе и у посольств государств-агрессоров. Массовые антивоенные демонстрации и митинги проходят даже в странах НАТО.
Однако в столице России с 29 марта с.г. распоряжением мэра Москвы г-на Лужкова массовые демонстрации и митинги у посольства США были остановлены и дальнейшее их проведение запрещено. Район американского посольства блокирован силами МВД и ОМОНа, и на большой территории вокруг посольства фактически введен режим чрезвычайного положения.
Это незаконное решение грубо нарушает Конституцию Российской Федерации и закрепленное в ней право на свободу выражения гражданами своих мыслей и чувств, право мирных шествий, митингов и демонстраций. Более того, такие меры являются косвенной поддержкой агрессии НАТО, что может рассматриваться как уголовно наказуемое деяние.
Мы обращаемся к новому председателю правительства Российской Федерации г-ну Степашину и вновь назначенному министру МВД г-ну Рушайло: надеемся, что вы не начнете свою деятельность с мер, объективно способствующих продолжению агрессии НАТО, и незамедлительно отмените незаконное решение о запрещении митингов и демонстраций у посольства США.
Н. КИКЕШЕВ, председатель Всеславянского Собора
23 мая 1999 года
ОТ РЕДАКЦИИ. Действительно, в действиях структур, столь трогательно заботящихся о покое дипломатов США, налицо явный перебор: на Садовом кольце, в месте расположения посольства, пешеходам теперь запрещен проход по тротуару, а водителям транспорта — разворот перед светофором, не говоря о по-прежнему густых рядах автоматчиков и множестве заградительных турникетов. Что за холуйство перед агрессором, господа мэр и чины МВД?..
Александр Рудаков ОБРАЗ “ПОДНЕБЕСНОЙ”
В ночь на 24 марта 1999 года, когда натовские бомбардировщики разрезали на части югославское небо, началась война Цивилизации Запада, ведомой США, с Православием и Славянством. Пять недель спустя, 8 мая, США и их союзники демонстративно разбомбили китайское посольство в Белграде, фактически объявив войну и восточно-азиатской, конфуцианской цивилизации, сердцевиной которой является Китай. В сложившейся обстановке прежние теоретические построения о союзе России и Китая против американского глобализма обретают принципиально новый смысл: две великие страны должны быть готовы защищаться перед лицом надвигающейся колониальной агрессии Запада. Тема возможного союза нашей страны с Китаем давно и неоднократно поднималась на страницах газеты “Завтра”; сегодня об этом говорят российские и дипломаты, и генералы Генштаба, активно налаживающие связи с китайскими военными. Идея союза России и Китая имеет сегодня историческое, цивилизационное измерение: такой союз окончательно изменит цивилизационную идентификацию России, даст ей возможность осознать себя как нечто радикально противоположное США и Западу.
Вместе с тем, существует целый ряд причин, которые могут помешать российско-китайскому сближению. С одной стороны, китайская экономика слишком глубоко интегрирована в контролируемый структурами “международной олигархии” мировой рынок. С другой стороны, в России до сих пор укоренены антикитайские “цивилизационные фобии” и далеко не исчезли благодушные американофильские настроения.
И сегодня, когда натовская авиация стирает с лица земли славянские города и православные монастыри, остается только пожалеть о том, что советская пропаганда специально и последовательно никогда не подчеркивала глубинные противоречия между русской и западной цивилизациями. Не была интерпретирована как война с Западом и Великая Отечественная война, хотя, по сути, была именно такой: ее смысл заключается не в противостоянии русского и немецкого народов, а в сопротивлении Советского Союза-России колониальной агрессии Запада. В то же время генетическая память о давно минувших исторических событиях продолжает воспроизводить геополитический архетипы; и являющийся важнейшим “архетип опасности”, сформировавшийся еще во времена Киевской Руси, подсознательно заставляет искать врага на Востоке и на Юге (Хазары, Половцы, Орда). Уже в наше время эти бессознательные представления частично наложились на “цивилизационные фобии”, навязанные населению СССР в 60-80-х годах; сегодня же и то, и другое активно эксплуатируется теми силами, которые целенаправленно действуют в интересах международной финансовой олигархии против России на фронтах информационной войны.
“ЖЕЛТЫЙ ДРАКОН”
Когда в конце XIX века стало ясно, что Китай постепенно пробуждается от почти трехсотлетнего “цивилизационного сна”, в России мистически одаренные люди, интуитивно чувствующие пульс истории, восприняли этот факт сквозь призму апокалиптических пророчеств. Владимир Соловьев в “Трех разговорах” акцентировал тему “панмонголизма” — “пробуждающейся Азии”, и связал ее с перспективой возможного конца России и европейской цивилизацией и предвестием грядущей мировой катастрофы. В целом же “пробуждение” Китая в концепции Соловьева трактовалось, упрощенно говоря, со знаком “минус” — как вступление на мировую арену апокалиптических “языков незнаемых”. Другой мистик-историософ, генерал Унгерн, напротив, расценивал надвигающийся “желтый тайфун” крайне позитивно, видя в Китае мировую силу, способную сокрушить либерально-капиталистическую цивилизацию Запада”.
К сходной позиции пришли и советские большевики, разочарованные провалом коммунистических восстаний в Венгрии, а потом — Болгарии и Германии. После неудачного гамбургского восстания 1923 года в центре внимания Кремля оказался “красный Китай” с центром в Гуанчжоу (Кантоне).
После победы КПК и НОАК в 1949 году КНР стал главным стратегическим союзником СССР, а советские СМИ активно распространяли тезис о “вечной советско-китайской дружбе”. Интересно отметить, что фактор союза с Китаем усиливал почвенные, патриотические элементы в советском руководстве, в партии и государственных структурах.
Сталин, строивший внешнюю политику с непременным учетом культурно-цивилизационных параметров, сумел достичь взаимопонимания с китайским лидером Мао Цзедуном в первую очередь благодаря тому, что не побоялся признать в ту пору разрушенный, лишенный современной промышленности и квалифицированных кадров Китай великой азиатской державой, и демонстративно осуждал тех, кто хотел бы представить Китай чем-то вроде советского сателлита (например, китайских коммунистов в Манчжурии).
Время существования великого советско-китайского альянса (1949-1959 гг.) было периодом укрепления антизападной, евразийской цивилизационной индентификации России. Именно в этот период были заложены основы советской военной мощи, позволившей одержать победу в нескольких витках гонки вооружений и добиться военного паритета с Соединенными Штатами.
Однако начинающийся процесс разложения и перерождения номенклатурно-бюрократического слоя в КПСС, приведший к форсированной “десталинизации” и выдвижению на первый план чисто материалистических, экономических аспектов социализма (обещание “построить коммунизм к 1980 году”), обусловил начало советско-китайского конфликта, благодаря последствиями которого и началась формироваться прозападная “пятая колонна” — не среди энтузиастов-диссидентов, но уже в самих партийных и государственных верхах.
В начале 70-х советский агитпроп, контролируемый прозападно настроенными партийными функционерами во главе с Сусловым, сознательно перенес акценты с США на КНР, начав конструирование нового “образа врага”. “Специалисты по Китаю” типа какого-нибудь Федора Бурлацкого, впоследствии много рассуждавшие об “ужасах тоталитаризма в годы правления режимов Сталина и Мао”, клеймили как отступление от основ марксизма идею “китайского социализма”, “социализма с национальной спецификой”. Получалось, что армия, ВПК и, с некоторыми оговорками, спецслужбы, действовали против одного противника, а идеологическое ведомство ЦК КПСС — против совсем другого.
