Газета Завтра - Газета Завтра 848 (7 2010)
...живёт не человек — деянье,
поступок ростом с шар земной.
Ну можно ли газете, долгие годы имеющей в штате такого сотрудника, верить? Если они так выворачивают наизнанку Пастернака, в любви к которому клянутся, то что им стоит, допустим, Бушина изобразить мракобесом, как это и делает другой любимец газеты — безразмерный малышка Дима Быков, которого, впрочем, именуют ещё Кругом Шестнадцать..
Но всё же почитаем статью Муртазова, ибо, во-первых, кажется, он уже не работает в "НГ", а, во-вторых, когда-то трудился в военном отделе уважаемой в ту пору "Комсомолки".
Часть статьи посвящена рассказу о газетной стенографистке Екатерине Благодаревой, которая долгие годы по личному почину и совершенно бескорыстно занималась розыском воинов, объявленных без вести пропавшими, и очень в этом преуспела. Замечательная женщина, благородный пример! Спасибо, месье Муртазаев, за память о ней.
Но заголовок статьи, да еще и не совсем внятный подзаголовок "Если приглаживать историю, то морщится время", никак не связаны с патриотическим деянием Е.Благодаревой, как и с сожалением автора о том, что для нынешних школьников иные знаменитые участники и когда-то известные современники войны — "неведомая планета". Значит, суть статьи в другом.
И действительно, прямо связано с заголовком вот что: "Не 22 июня 1941 года "ровно в четыре часа" мы вступили в эту войну". После того, как об этом многие годы талдычили почти все вышеназванные, автор решил внести и свою лепту: "Германия напала на Польшу, и буквально через две недели в тыл братьям-славянам ударила Красная Армия". Ну, во-первых, если уж буквально, то не через две, а почти через две с половиной. Во-вторых, почему же только славяне? В осуждаемом вами походе принимали участие соплеменники и ваши, Акрам Каюмович, и ваших коллег по "НГ" — С.Асриянца, Н.Микеладзе, А.Липского, А.Боссарт и т.д. Дурно это пахнет — всё, что не нравится, валить на славян! В-третьих, не интересовались ли вы, кому в тыл в 1920 году ударила недавно получившая независимость Польша и захватила Киев? Приходится напомнить: в тыл России и Красной Армии, которой ещё предстояло разгромить Врангеля. В-четвертых, неужели вы, работник военного отдела и уже далеко не молодой человек, многоопытный (да?) журналист, не понимаете, что произошло бы, если Красная Армия не выступила и не заняла бы именно ту российскую территорию, которую Польша, пользуясь тем, что нам ещё предстояла борьба за сохранение страны в Закавказье, на Дальнем Востоке и в Средней Азии, оттяпала у нас по Рижскому договору 1921 года. Приходится объяснить: всю Польшу заняли бы немцы, на сотни километров приблизившись к нашим жизненным центрам. Как вы сожалеете, что этого не произошло!
Перед войной во всей Европе панская Польша вела самую близорукую и тупую, самую подлую и позорную политику. Вместе с фашистской Германией и Венгрией она приняла участие в разделе и грабеже Чехословакии, за что даже бесстыжий Черчилль назвал её гиеной, а через несколько месяцев ухитрилась со своей кавалерией остаться один на один против танковых армад вермахта. Она, видите ли, уповала на заступничество Франции и Англии, с которыми имелись соответствующие договора. А франко-англичане и не шелохнулись, с интересом глядя, как Германия кромсает Польшу.Что ж вы, Муртазаев, даже не упомянули о предательстве Западной демократии?
На пятый день с начала войны польское правительство, бросив народ, бежало из столицы в Краков, а 16 сентября — в Румынию, затем — в Лондон. В стране воцарился полный хаос. И Красная Армия выступила 17-го, т.е. только после того, как правительство, сверкая пятками, удрало за границу. Главнокомандующим у них был генерал Рыдз-Смиглы. Его стали называть Рыдз-Сбиглы.
Очень негодует автор по поводу совместного парада советских и немецкий войск в Бресте. Ни время, ни участники его не называются, и всё сомнительно. Но, допустим, был парад. И жаль, конечно. Но что такое парад в масштабе не то полка, не то батальона? Спектакль. А ведь ещё были и телеграммы друг к другу Сталина и Гитлера по поводу их юбилеев. Это, дядя, политика, дипломатия. Александр Невский наносил визиты вежливости с дорогими дарами в Золотую Орду. Александр Первый любезничал в Тильзите с "корсиканским чудовищем", да ещё подписал оборонительно-наступательный договор с ним. Молотов жал ручку Гитлеру в Берлине. Что, вам неведомы такие дела? Где вы росли? Где окончили среднюю школу? С кем дружили? Какие книги читали, кроме исторических трудов Радзинского?
А вот вам не спектакль, не декорации, не юбилейные формальности, а реальные дела: разгромленные немцами поляки, французы, чехи, истребляемые немцами евреи воевали в рядах вермахта против СССР. Вам нужны цифры? Возьмите хотя бы это: в германской армии погибло около 50 тысяч французов ("РФ сегодня", 2006, №12). Только погибло! Прикиньте, сколько могло быть всего. А только в плену у нас оказалось 69977 чехов и словаков, 602880 поляков и даже 10173 еврея (ВИЖ 1990, № 9 и 1991, №10). А в плен, как должен соображать работник военного отдела, попадают не все. Есть ещё убитые, раза в три больше раненых, многие из которых вернулись домой, есть умершие от болезней, от несчастных случаев и т.д. Опять — работа мозгам. Пошевелите. Не всё ж талдычить то, что другие уже давно отталдычили, — об ударе в тыл дорогим братьям-славянам, о параде в Бресте и т.д.
НЕЗАДОЛГО ДО 22 ИЮНЯ один известный и многолауреатный писатель сказал корреспонденту "Правды": "Мы помним, как Анна Ахматова взывала из осаждённого Ленинграда:
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не страшно остаться без крова,
Но мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово".
Я не стал бы об этом вспоминать, если бы тут не совершалась подмена и не заслонялся истинный голос осаждённого Ленинграда — Ольга Берггольц. Ахматова же написала это 23 февраля 1942 года к Дню Красной Армии в Ташкенте, где пули не свистели, кровли не горели и никому не грозила смерть ни от бомб, ни от голода: пайки писатели получали неплохие.
А на решительное и бодрое "не страшно" вскоре достойно ответила сандружинница Юлия Друнина:
Я только раз видала рукопашный.
Раз наяву. А сколько раз во сне!
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Анна Андреевна пережила на своём веку много войн, но ничего, кроме некоторых бытовых неудобств и ограничений, не знала о них. На её долю выпали другие испытания.
Да и по существу это стихотворение неверно. В войне речь шла о сохранении, спасении всей нашей жизни, всего народа, а не только "русского слова". Оно, между прочим, и не запрещалось оккупантами. Под их контролем выходили газеты на русском языке, издавались книги, велись радиопередачи. По-другому и быть не могло: люди не знали же немецкого.
Прошло много лет. Иосифа Бродского, любимца Ахматовой, спрашивают, как он относится в гибели Советского Союза. Он недоумевает: "А что? Ведь язык-то остался". Ему только это и надо для своих сочинений.
ТАКУЮ ЖЕ ПОДМЕНУ, как именитый писатель — с Ольгой Берггольц и Ахматовой, совершил и Муртазаев. Оказывается, он пошел в школу, где Е. Благодарева училась, а потом организовала музей войны. Зачем пошел? А чтобы просветить ребятушек об этой самой войне, поскольку она "оказалась закрашенной яркими красками, за которыми почти не видны великие трагедии и боль".
И вот просветитель за работой, мокрой половой тряпкой стирает яркие краски: "Мы рассказали о маршале Рокоссовском, которому следователь выбил все зубы и расплющил молотком пальцы на ногах. И который в страшный год был выпущен на волю и ушёл на войну... Он стоял на Параде Победы и сиял орденами и стальными зубами".
Странно, что школьники не знают сей ужасный факт, ибо я лично читал и слышал об этом множество раз. Но странно, сведения всегда были разными. Так, большой учёный К.А.Залесский в своём дымящимся ненавистью труде "Империя Сталина" (М., 2000) уверяет, что Рокоссовскому, да, отбили пальцы, но выбили не все зубы, как пишет наш Акрам, а только 9 из 32-х, но зато, о чём Акрам коварно умалчивает, — еще сломали три ребра. Со ссылкой на всеведущего мудреца Залесского это повторил знаменитый доктор исторических наук и профессор кислых щей Илизаров Борис Семёнович в своём гениальном труде "Тайная жизнь Сталина" (М., 2002. с.410). Этот историк не знает даже имени Рокоссовского, пишет, что оно начиналось на букву "Г", не знает и того, как звали маршала Василевского, уверяет, что А.В. — видимо, спутал с Суворовым. И при всём том, точно знает о зубах и ребрах Рокоссовского и пишет о войне.
