Итоги Итоги - Итоги № 30 (2012)
— Выходит, за последние лет сто человечество совершенно не выросло духовно? Господа — по-прежнему звери?
— Когда я перечитываю рассказы Чехова, у меня возникает ощущение, что любой сюжет ложится на реалии современной России. Отличаются только декорации, костюмы и гаджеты. По большому счету действительно в нашей жизни мало что меняется. Хотя, конечно, благосостояние растет. Я езжу по стране и вижу: с каждым годом уровень жизни россиян меняется к лучшему, это абсолютно точно. Сейчас и в деревнях можно увидеть на домах спутниковые тарелки — некоторые крыши утыканы так, как будто это штаб-квартира Си-эн-эн. Если в семье не пьют, то в квартире есть бытовая техника... Люди мыслящие уже давно сняли ковры со стен. То есть внешняя эволюция видна. Но внутренняя — отсутствует, кругом — духовная нищета.
— Блаженны нищие духом...
— На мой взгляд, если что-то нужно менять в России, то в первую очередь — вкладывать деньги в образование. Причем духовное обнищание — проблема не только российская, это мировая беда. И сериал Би-би-си это продемонстрировал. Нам в России кажется, что где-то в сытом цивилизованном мире с этим обстоит лучше. На самом деле — нет. Просто более благополучно в материальном смысле. И, кстати, во многих странах это понимают. Я смотрю американские утренние программы — они строятся на образовательной основе. Рассказывают обо всем: от того, как правильно питаться и грамотно тратить деньги, до того, что нужно прочесть. Своего рода ликбез, который должен наполнить людей внутренним знанием и содержанием, сократить разрыв между прослойкой интеллигенции и слоем тех, для кого любимый праздник — фестиваль пива.
— Достижения прогресса и гаджеты не сделали людей счастливее?
— Более того — они делают их несчастными. И менее жадными до жизни. Я уже четвертый год читаю курс для студентов РГГУ. И замечаю, что с каждым годом заинтересованных слушателей все меньше и меньше. Они все могут рассказать про сайты, про гаджеты, про новинки хай-тека, но вот любознательности, которая толкала бы на то, чтобы самим пойти и посмотреть, — нет. Они ни разу не были в музее современного искусства! И это студенты третьего курса журфака, которые должны интересоваться всем на свете. Все сидят по домам, обмениваются комментами в социальных сетях. Всем кажется, что этот суррогат общения, который они получают, и есть жизнь. Все чувствуют безнаказанность, когда, прикрываясь никами и фейковыми фотографиями, пишут совершенно гадкие комменты, поскольку никакой ответственности за свои слова не несут. То есть толпа, которая две тысячи лет назад сидела в Колизее, сегодня попросту переместилась в квартиры и офисы с компьютерами. Но ведь когда общаешься через компьютер, не происходит главного — обмена энергией. У Опры Уинфри целая программа была посвящена этой теме: чтобы человек чувствовал себя счастливым, ему необходимо как минимум шесть раз в день телесное общение — обнять, похлопать по плечу и прочее. Если он этого не получает, то испытывает колоссальный стресс, возникают психологические проблемы. Что дальше? Видимо, как у Пелевина: куклы, созданные по подобию человека, которые питаются от розетки и делают вид, что тебя любят...
— Однако хорошо это или плохо, но Интернет наступает телевидению на пятки. Вот «Яндекс» не так давно впервые обогнал по аудитории Первый канал.
— Надо еще учитывать, что все-таки «Яндексом» пользуются как поисковой системой, а телевизор включают с другой целью. Думаю, в ближайшие телесезоны будет выигрывать тот, кто сможет быстрее реагировать на события в мире, в стране, в городе.
— Некоторым вашим коллегам кажется, что гонка с Интернетом в конечном счете вытеснит из эфира качественное телевидение.
— Готов поспорить с ними. В первый раз мы отметили этот тренд год назад, когда умерла Людмила Гурченко. Это случилось около 18 часов, в Интернете новость появилась в 19.30. Наша программа начиналась в 19.55. Мы позвонили Константину Эрнсту и сказали, что у нас есть интервью, которое было записано 7 месяцев назад. Он сказал: «Давайте в эфир», и мы вышли. Первые 10 минут служба выпуска не ставила плашку о том, что Людмила Марковна умерла, — сделали это, только когда получили подтверждение из серьезного источника. Впечатляет, с какой скоростью тогда росли цифры рейтинга программы: как только появилась пометка «умерла», количество зрителей увеличивалось с каждой секундой. А под конец программы около 40 процентов населения страны сидело перед телевизором. Почему? Потому что новость из Интернета была моментально подхвачена телевидением. И даже тот факт, что интервью было семимесячной давности, вызвал большие переживания — люди уже по-другому воспринимали каждое слово Людмилы Марковны. В наши дни все начинается в Интернете, и кто на телевидении быстрее подхватит новость, тот и снимет самые жирные сливки.
— Вас послушать, так вы днюете и ночуете в Интернете...
— В Сети я присутствую, но не очень активно. Хотя понимаю, что там можно без особых хлопот стать звездой. Но одна из причин, по которой я, кстати, не очень охотно даю интервью, — это то, что нужно как-то ограничивать свое присутствие в информационном пространстве. В противном случае рискуешь вызвать у людей отторжение. Это как в еде: лучше остаться чуть-чуть голодным, чем переесть. Я понимаю людей, которые жадно борются за внимание публики. Но это те, кому не хватает популярности или у кого эго выросло выше небоскреба. А меня все-таки каждый будний день по часу показывают на Первом канале, мне нужно быть скромнее. Хочется хоть в чем-то остаться загадкой, чем совсем оказаться раздетым. Кроме того, я не из тех, кто стремится беспрерывно сообщать человечеству: я встал, я лег, принял душ...
— Вы знаете, по каким законам создается звезда на телевидении. В Сети работают другие законы?
— Интернет дает больше возможностей для «пятнадцати минут славы». Ведь в отличие от Сети на телевидение попасть сложнее — все зависит от вкуса создателей программы, нужно понравиться редактору. Вообще считаю, что именно редакторы на телевидении вершат судьбы людей. Правда! Если публичный человек хочет оставаться в тренде, быть востребованным, он должен быть в контакте с редактором. Перед редакторскими глазами с колоссальной скоростью меняются картинки, герои. Вам позвонили раз — вы заняты, два — нет настроения, три — считаете, что вы слишком хороши для этой программы... После этого вас вычеркивают из списка: не ходит, неадекватен, старый дурак и так далее. И все — человек как бы перестает существовать в публичном пространстве. Такие правила игры.
В Интернете все куда демократичнее. Больше шансов стать звездой. Человек иногда сам не осознает этого: закричал на камеру «Язь!» — и обычная рыбалка превратилась в грандиозное шоу. Но дальше уже вопрос: как все это конвертировать? Взять ту же историю с розовой кофточкой журналистки Ароян и Филиппом Киркоровым. Судьба дала ей шанс: Ароян стала известной на всю страну. При правильном маркетинге она могла бы выпускать розовые кофточки и книжки для девочек, сделать шоу «Розовая кофточка». Понятно, что ее все еще помнят, но это уже часть былой истории...
— Вы допускаете, что она просто не хотела такой славы?
— Да, возможно! Люди, получившие известность, в 95 процентах случаев этого хотели. Возникло внутреннее желание, посыл был правильно сформулирован и ушел «в космос», в общем, сработали все техники. А пять процентов — это удачное стечение обстоятельств, случайность. Кстати, очень многие из этих пяти процентов огораживают личную жизнь от широкой публики, и даже желтая пресса оставляет их в покое.
— У вас никогда не возникало сожаления, что вы участвовали в создании какой-либо звезды?
— Замечу, что за 11 лет почти ежедневного эфира ток-шоу у меня было, наверное, всего три случая, когда люди позвонили и поблагодарили. Меня это даже не обижает. Я действительно видел многих звезд, когда они еще не были таковыми. Например, «Бурановские бабушки» появились в программе «Большая стирка» еще в начале 2000-х. Привезли с собой пирожки, домашние соленья и выступали с не меньшим энтузиазмом, чем на «Евровидении». Именно у нас на ток-шоу впервые появилась Ксюша Собчак. Помню, как я увидел неизвестную еще Глюк'оzу — она тогда снималась в «Ералаше» у Грачевского и пришла в толпе детей. Я тогда ей сказал: «Ты такая яркая, ты должна быть звездой». Было видно, как у нее горят глаза, как она держится перед камерой.
— Никогда не знаешь, чем закончится ваша передача. Вроде бы герой кажется неплохим человеком, но выступили родственники, и он уже видится подонком. Вы любого человека можете разложить на составляющие?
— Все зависит от задачи, которую ставит передача. Иногда герой сам хочет, чтобы мы нашли такого-то человека. Конечно же, герои догадываются, о чем пойдет речь, и морально готовы ко всему. Ну, за исключением нескольких случаев — например, знаменитый эфир, в котором встретились Волочкова и Собчак. Мы понимали, что их давний конфликт — это главная интрига. Мы тогда Ксению проводили в студию под другой фамилией, чтобы Анастасия не узнала, что она среди участников. Разумеется, не всех героев радует появление давних знакомых и родственников. Но такие неожиданные встречи показывают, что не все родились в провинции Шампань с серебряной ложкой во рту. Иногда звездам не очень нравится, что приходят их одноклассники, потому что после пластических операций и взяток паспортистке они выглядят лет на 30 моложе, чем были в программе «Песня-79». Но это же тоже жизнь.
