Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6362 ( № 10 2012)

В рутину погибели, хлада и тленья,

Мы ели с ладоней бесчувственных улиц,

Любили без повода и утоленья.

В пустой тишине, где гремели трамваи,

В подвалах, таивших чугунные топки,

Сложили мы жребии и караваи,

Связали свои - к отступленью - котомки.

Вставайте из праха единым порывом

Разбитым полком, отступающим в воздух,

Сейчас над Сенатской, над Финским заливом,

Над урной, где души в объятьях бескостных.

2012

ИЛЬЯ АВЕРБАХ

Кудрявый луч пробился на экран,

Удав искусства вполз Лаокооном,

Коробки фильма, выполняя план,

Как пассажиры, жались по вагонам.

Как стих александрийский

(он же - ямб),

Цезурой был разбит на свет и тени,

И вольтова дуга небесных ламп

Перегорала в чувстве и смятенье.

В убогом зале, в кресле, посреди

Приятелей и местного начальства,

Сидел и тот, кто плёнку засветил

И вместе с кинолентой сам кончался.

Ну вот и пролетел последний кадр,

И режиссёр запил свою таблетку,

Теперь он был никто, чужой кадавр,

Объятый пиджаком в глухую клетку.

Зажёгся свет, а он ушёл во мрак,

Фильм оказался моргом у больницы,

Прощай навек, докуривай табак,

Воскресни, друг, в конце своей Седмицы.

2012

НА УГЛУ

Пролетая "Красною стрелою"

В тамбуре под папиросный дым,

Если дверь вагонную открою -

Навсегда останусь молодым.

И опять под ленинградским небом

Буду ждать тебя на островах,

Никому не нужен и неведом,

Потерявшись в мыслях и следах.

В голубом плавучем ресторане

Снова мы закажем коньяка,

Город наш в мерцающем тумане

Будет наплывать издалека.

Эта ночь подскажет мне ошибку

Отреченья от твоей любви,

До утра мы будем слушать скрипку,

Холодеть на пролитой крови.

И пройдут бесследно эти годы,

Встретимся в отеле на углу,

Я искал забвенья и свободы,

Притязал на славу и хулу.

Что же? Ты совсем не изменилась,

Тот же самый безупречный взор,

Вот и окажи такую милость -

Памятный последний разговор.

2012

***

Последний свет январских сумерек,

Огонь вечерний наготове,

И выцветает дымный полумрак

В багровый цвет холодной крови.

И мелкий снег в знакомом дворике

Ещё замедленней и тише,

И тени падают, как промельки,

На безысходный край у крыши.

Там на проспекте буйство жаркое,

А здесь - затишье и отрада,

Но с городскою перепалкою

Делить мне ничего не надо.

Стоять. Глядеть в закат нечаянный,

Припоминая всё помалу,

Полуживое, беспечальное,

Что выпало или пропало.

Всё, что исчезло в море тусклого,

Оставив тёмную зарубку,

Что будет жить в душе без умысла

И тайно требовать побудку.

2012

СЭНДИ КОНРАД

Десять и девять, бегун стометровый

и лейтенант белгородской милиции,

Саша Кондратов - живой и здоровый,

как мне твои перечислить отличия?

Выученик формалистов и Проппа,

мистик числа и наследник Введенского,

что ты подскажешь мне нынче

из гроба,

гений, разведчик разброда вселенского?

Ты, почитавший и острова Пасхи

идолов, йогов конфигураций,

красивший крыши дворцов без опаски,

в сумке носивший свои декларации,

сдавший в запасник бурятского Будду,

Конрадом Сэнди себя называвший, -

всё пропущу, а тебя не забуду,

ты, пентаграммой себя повязавший.

Книжки строчивший

для "Гидроиздата",

трубки куритель, любитель пельменей,

нету таинственнее адресата -

азбука Морзе и ток переменный.

Ты, не закончивший дела-романа

"Здравствуй, мой ад!" и дошедший

до края,

живший в лазури на дне котлована,

смыслом погибели буйно играя.

Место нашедший в Казанском соборе,

после работы на Мойке и Невском,

ты, заявлявший в ночном разговоре:

"Буду я к Вечности вечным довеском".

Всё это сбудется, Саша Кондратов,

о, Сэнди Конрад, из дали, из праха,

из новолунья, из чёрных квадратов,

лучший из лучших, бегун-растеряха.

Время льётся молоком

Время льётся молоком

ПОЭЗИЯ

Ирина СУРНИНА

Родилась на Алтае, в городе Рубцовске. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького. Стихи и проза печатались в "Литературной газете", журналах "Юность", "Нева", "Континент", "Урал", "Сибирские огни", "Наш современник", "Литературная учёба" и др. Лауреат премии им. Есенина. Член СП.

***

Я такая не подхожу?

В старой кофте,

с цветущей ангиной?

Похожу - и в окошко слежу

За зимою московскою длинной.

Всё могу перепутать, отстать,

Потеряться и просто забыться,

И певучие книги листать,

И сниться.

***

Кофе с утра

И весны золотой холодок.

В бедном лесу

Непривычно ещё и не сухо.

Только пройдёт

Торопливо с собакой ходок

Или навстречу

Смолчит недовольно старуха.

Только и радости:

Светлое всё, налегке!

Птица ко мне подлетит

И не станет дичиться.

А и пускай

Ничего не видать вдалеке.

Вдруг замереть

И на листья

По солнцу молиться.

***

Никаких журавлей -

перелёты ворон

и пустые, немые осины.

А навстречу асфальт

и растущий бетон

да вагоны, пропахшие псиной.

Но не просто пронять,

мы живём и живём,

по запястьям холодные капли.

И рябиновый дождь

пропадает живьём,

и себя нам не жалко ни капли.

После всхлипов и слов

свет особенно чист,

мы давно не хотим и не просим.

Где-то стынет Ока

и есенинский лист

улетает в открытую осень.

***

Короткое солнце

И крупные листья лещин

Светлеют на тающих ветках

Прозрачно и веще.

И так незаметны

Потёртые лица мужчин

И вспышки волос

Осенних, медлительных женщин.

По вялым дворам

Растерять половину себя,

По рынкам, больницам, собакам,

Обломкам цветений.

Дойти до дверей

И, в кармане ключи теребя,

Звонить и звонить

И в глазке обозначиться тенью.

***

Картошка выкопана, сложена.

Теплу - конец.

И в телевизор завороженно

Глядит отец.

И тянет в скважину замочную.