Журнал Русская жизнь - Водка (июнь 2008)
Получая многочисленные подобного рода «сигналы с мест», столетие спустя после Ивана Грозного власти снова решили ограничить потребление алкоголя. И поступили довольно странным образом. Указом 11 августа 1652 года царевы распивочные кабаки были ликвидированы. Вместо них создавались кружечные дворы: водка здесь отпускалась исключительно крупными порциями (кружками, кувшинами и ведрами) и только на вынос. Появилась и первая фиксированная, указная, цена на вино - оптом было дешевле, чем в розницу. При этом категорически запрещалось продавать спиртное в долг. Так власть заменила кабак «магазином», в который теперь нужно было «сбегать». Возможно, именно тогда русскому человеку впервые пришла идея «сообразить на троих». По крайней мере, иностранный путешественник пишет, что после Указа «несколько соседей складываются, посылают за кувшином или более и расходятся не раньше, как выпьют все до дна». Не добившись желаемых общественных результатов и понеся финансовые потери, государство было вынуждено отказаться от кружечных дворов. Уже через десять лет вернулся старый откупной кабацкий порядок.
Итак, за два столетия два ноль - в пользу водки.
Водка, секс, похмелье
Адам Олеарий рассказывает рецепт приготовления, видимо, особо понравившегося ему «малинного меда»: «Спелая малина кладется в бочку, на нее наливают воды и оставляют в таком состоянии день или два, пока вкус и краска не перейдут с малины на воду; затем эту воду сливают с малины и примешивают к ней чистого… пчелиного меду, считая на кувшин пчелиного меду два или три кувшина воды, смотря по тому, предпочитают ли сладкий или крепкий мед. Затем бросают сюда кусочек прожаренного хлеба, на который намазано немного… дрожжей; когда начнется брожение, хлеб вынимают, чтобы мед не получил его вкуса, а затем дают бродить еще четыре или пять дней». Но это был легкий напиток. Как замечает другой его иностранный современник, напиваться до беспамятства в праздничные дни не считалось зазорным ни для простолюдина, ни для знатного боярина, ни для монаха.
Любое застолье начиналось с поднесения чарки-другой вина «простого», «двойного» или «тройного» (так называли водку разной степени крепости). Кто был «послабее», пил в кубках иностранные немецкие, итальянские и греческие вина. У Котошихина есть занимательное описание обряда, который совершался в начале званой трапезы в богатых домах. Перед самым обедом жена хозяина дома выходила и кланялась гостям. Хозяин, в свою очередь, в знак особого расположения просил гостей по очереди целовать его жену. После чего жена подносила каждому гостю по чарке с водкой. По просьбе гостя она могла попробовать «вино» первой. Простолюдинам по большим праздникам чарку мог подносить сам знатный боярин. Отказаться при этом было невозможно, и случалось, что ради забавы «сильного человека» чарки подносились одна за одной - пока опьяневший от такого «жалования» боярский холоп не валился с ног.
«Они чрезмерно сладострастны и очень склонны к пьянству; я стыжусь вспоминать примеры того и другого как у женщин, так и у мужчин», - сообщал голландский дипломат Николас Витсен. Олеарий в своих описаниях стесняется гораздо меньше. Так, он приводит рассказ, как на одной свадьбе двое мужиков без всякой причины отколотили своих жен, а потом вместе с ними и напились. Дело завершилось тем, что «женщины, сидя на своих заснувших мужьях, так долго еще угощались одна перед другою, что, в конце концов, свалились рядом с мужчинами и вместе заснули». Однако сам иностранец стал очевидцем вполне сорокинской сцены. Во время большого церковного праздника в Новгороде пьяная женщина упала на улице полуголой и заснула. Не более трезвый прохожий мужчина, увидев это, «распалился распутною страстью и прилег к ней». Как пишет иностранец, «много молодежи собралось в кружок у этой пары животных и долгое время смеялись и забавлялись по поводу их, пока не подошел старик, накинувший на них кафтан и прикрывших их этот срам». Что ж, нашему ли мужику не знать, что некрасивых женщин не бывает…
Возможно, приведенные примеры - преувеличение, плод богатого воображения автора, не слишком симпатизирующего стране, в которой оказался. Однако и в других дошедших до нас свидетельствах современников Московии XVI-XVII веков трудно найти примеры трезвого и целомудренного образа жизни православных россиян. Увы, всеобщее пьянство уже в те времена становится частью общего стереотипного представления о русских и русской жизни. Вряд ли совсем уж безосновательно. На Западе хорошо помнили и надеялись повторить успех польского короля Стефана Батория, во время Ливонской войны пославшего бочку водки «в подарок» русскому гарнизону, удерживавшему крепость Динабург. После этого штурм был уже не нужен. Другой яркий пример - смерть от перепоя русского посла в Швеции в 1608 году.
Культура «большого пития» меж тем предполагала и особую культуру похмелья. (К слову сказать, в современном словаре иврита одно из заимствований из русского языка - глагол «ле похмел», обозначающий соответствующее состояние.) Однако уже в Московском царстве были известны и средства от этого недуга. Остывшую жареную баранину разрезали на мелкие ломтики и смешивали с мелко нарезанными огурцами и перцем, после чего заливали смесью огуречного рассола и уксуса в равных долях и ели ложками. А за обедом можно было уже снова накатить по чарочке…
Кабак и русский бунт
Не исключено, что во второй половине XVII столетия правительство решило запретить кабаки не из-за стремления бороться с пьянством, но из опасения, что там, где собираются и вместе пьют простые люди, всегда найдется место вольнодумным речам. Известно, ничто не делает русского человека свободным так, как это делает водка. Документальные хроники Московского царства - тому лишнее свидетельство.
Так, в ноябре 1645 года у Никольских ворот Китай-города был задержан сильно пьяный слуга дворянина Михаила Пушкина, Ивашка Ушаков. Воспользовавшись болезнью хозяина, он решил немного погулять. Доставленный стражей в Стрелецкий приказ, холоп донес, будто бы его барин говорил, что царь Алексей Михайлович взошел на престол «не по их выбору». Но вскоре выяснилось, что слова Ушакова были наветом - он сам боялся наказания за нарушение порядка. Пушкины пользовались покровительством со стороны Морозова и не собирались переходить в оппозицию молодому царю. За лжесвидетельство Ивашку приговорили к битью батогами.
Другой случай «тираноборства» произошел несколькими месяцами ранее, во время присяги войска новому государю. Служилый человек Дмитрий Гололобов, будучи явно с похмелья, «у крестного целования, против целовальной записи не говорил, а шептал неведомо какие слова». Присягу заставили повторить, но Гололобов «стал выговаривать немногие слова, а иных многих слов… не выговаривал». Лишь с третьего раза он сподобился совершить обряд по всем правилам, да и то «говорил насилу». Выяснив, что раньше с Гололобовым ничего подобного не случалось, начальство от греха подальше решило посадить его в тюрьму за небрежение к особе монарха.
События произошедшего вскоре московского восстания 2 июня 1648 года (известного как «Соляной бунт») выглядели уже не столь комично. Едва ли не в первую очередь восставшие подвергли разгрому государев кабак, находившийся в то время на Никольской улице в Китай-городе. Как пишет Олеарий, «из бочек, которые были слишком велики для вытаскивания, они выбивали донья, черпали водку шляпами, шапками, сапогами и рукавицами, и напились при этом так, что улицы почернели, покрывшись лежащими здесь пьяными». Кто-то тонул прямо в залитых вином подвалах, многие задохнулись во время начавшегося вскоре пожара. Всего за сутки беспорядков в столице тогда погибло около двух тысяч человек.
Удивительным образом описанная картина захвата царева кабака в XVII веке совпадает с многочисленными описаниями очевидцев погромов винных складов, прокатившихся по России осенью 1917 года, незадолго до Октябрьской революции. Те же винные моря в погребах, тот же тонущий в них народ-богоносец. Да и власти снова намудрили с очередным сухим безуспешным законом. Зато, в отличие от последнего Романова, его прадед Николай I знал, что делать с водкой, когда стране грозит политический кризис, - во время известных событий 14 декабря 1825 года на Сенатской площади винные склады Петербурга были взяты под усиленную охрану властей. По странному совпадению, революция тогда не состоялась.
Борис Кагарлицкий
Пьяный термидор
Конец истории
Эта история произошла в середине семидесятых годов - задолго до того, как Михаил Горбачев провозгласил борьбу с пьянством общегосударственной задачей. В разгар другой - менее знаменитой - антиалкогольной кампании комсомольский функционер обнаружил в горячем цеху металлургического завода двух рабочих, откупоривавших бутылку водки. Не долго думая, он выхватил бутыль у них из рук и выбросил в мартеновскую печь. «Ее туда, и сам туда!» - мрачно сказал старший сталевар и бросил функционера вслед за бутылкой.
