Елена Чудинова - МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО
Прием известный: лги многократно, и тебе поверят. Во что же мы можем поверить? Не поручусь за точность цитат из Джемаля, поэтому процитирую по писаному. Некий С. Баймухаметов на сайте «Татарского исторического общества» утверждает, что «Дмитрий Донской на Куликовом поле сражался не против Орды, а за Орду». Каким же, интересно, образом, святой благоверный князь рубил ордынцев ради их собственного блага? А вот каким: в Орде была «смута». Интриган Мамай влез на трон. «Законный Чингизид» Тохтамыш помчался разруливать ситуацию из Тюмени. «Но он не успевал. И тогда против Мамая выступила объединенная русская рать. Русские разбили Мамая и сохранили трон для законного хана Тохтамыша».
Вот так. Но с какой же радости было святому преподобному Сергию Радонежскому благословлять на ту битву русские войска? И на это у Баймухаметова находится ответ: «Иерархи Церкви во главе с Сергием Радонежским противостояли смуте и раздору, которые нес Мамай. Смута в Золотой Орде аукнется великой распрей на Руси, как в государстве вассальном. Для интересов Руси, — решили князья Церкви и князья уделов, — в Орде нужен Тохтамыш — единый и крепкий хозяин». Так что можем мы друг дружку поздравить, уважаемые читатели — главным русским лозунгом Куликовской битвы, оказывается, было «За Тохтамыша!!!»
Пытается, изо всех сил, Баймухаметов найти объяснение и такому факту: отчего «крепкий хозяин» Тохтамыш в благодарность «вассалу» Дмитрию через два года спалил Москву? Но дальше я пересказывать не стану — вместо логики, хотя бы и бредовой, начинается вовсе уж невразумительный лепет. Лепет смолкает (пока еще) перед другими фактами: через 100 лет после Куликовской битвы Иоанн III топчет ногами ханский ярлык, а еще через 70 Иоанн IV (были и в его биографии достойные страницы!) делает самое Орду нашим вассалом. Но скоро и это нам как-нибудь переобъяснят.
Баймухаметов — письменно, Джемаль-сын — устно, оба-два ссылаются на академика Ю. Н. Афанасьева. Раза три по ходу дебатов Джемаль восклицал, что я-де спорю не с ним, а с этим великим научным авторитетом. Что ж, лично для меня Афанасьев, десантировавшийся в памятную Межрегиональную группу прямиком из журнала «Коммунист», едва ли перевесит авторитетом Б. А. Рыбакова, семь десятков лет жизни из прожитых девяти посвятившего не политиканству, а Древней Руси. Но все же я сделала себе труд поискать, где же Афанасьев изрек, что «если бы самому Дмитрию Донскому сказали слова „освобождение от татар“ — он бы с ума сошел. Потому, что царем, которого он признавал, был именно татарский царь». И изыскала-таки. В № 46 газеты «Аргументы и факты» за 1997 год. Честь и место! Ну, полно; не монографию же было писать для издательства «Наука» ради такой безделицы, как ниспровержение всех разом отечественных исторических школ?!
Не единожды мне доводилось наблюдать, как странно сопрягаются в нашем обществе интересы исламистов и либертинцев. Впрочем, удивляться нечему — цель у них на данном этапе общая. Она проста: лишить русского человека исторической гордости за своих предков, не оставить ни одного предмета этой гордости. Либертинцы при этом подберут объедки от исламистов, на манер шакалов или стервятников. Минина и Пожарского, например, Гайнутдин согласен нам оставить, записав, правда, Минина «этническим татарином». Но тут и высунутся общечеловеки: «подумаешь, они спасли Расею, а может, лучше было б не спасать?» Я не преувеличиваю. Ю. Н. Афанасьев ведь утверждал и то, что страна наша «воевала на стороне Гитлера». Разве оставит он нам Минина с Пожарским? Когда русское самосознание будет окончательно затоптано, пути ориенталистов и либертинцев разойдутся — начнется делёжка: кому властвовать над Иванами, родства не помнящими, беззащитными, не способными на подвиг.
Это трюизм, но все-таки: кто возьмет оружие в руки, чтоб защитить страну с вытоптанной историей?
Не зря ватановцы судятся с Министерством образования. «Открытия» Афанасьева были б забавны, когда б он ни курировал столько лет РГГУ. Они желают формировать юные умы. Они успокоятся только, когда уж, наверное, будут знать, что больше ни одна девчонка, начихав на инфлюэнцу, не помчится осенней ночью на Куликово поле.
«Панмонголизм»: имя дико и слух не ласкает
«Монгол» С. Бодрова попал в число фильмов, претендующих на премию «Оскар» в номинации «Лучший иностранный фильм». «Монгол» — уже не первый фильм этого режиссера, посвященный личности и биографии Чингизхана, вождя всех монгол и монгольского бога. И даже не второй.
Кто кого переосмысливает?Не успела оформиться идея этой статьи, как посыпались возражения. Зачем вообще лезть с моралью в область чистого искусства и эстетики, зачем подступаться к азиатской, далекой и непостижимой, инопланетной почти ментальности с европейскими мерками? Зачем вообще судить и осуждать? Запад он есть Запад, Восток есть Восток, друг друга им не понять, и так далее. И к этим возражениям вполне можно было бы прислушаться, как к вполне справедливым, когда б ознакомление с многочисленными интервью ни убедило, что дело обстоит строго наоборот: режиссер желает пересмотреть нашу систему ценностей, руководствуясь азиатскими понятиями, может статься, и замечательно прекрасными, но решительно для нас в нашей стране чужими. Когда подобное намеренье подпирается мощным бюджетом, его становится сложно воспринять как ненавязчивое чириканье и творческую прихоть.
Режиссер откровенно сетует на то, что в наших учебниках Чингизхан предстает «пугалом» и «великим злодеем», каким-то просто «оккупантом», между тем как мы на самом деле не видали от знаменитого полководца, а особливо от его внука Батыя ничего, кроме добра. Странное добро, если припомнить, что до ига Русь опережала другие европейские страны по ремеслам и технологиям, а после него изрядно от них отстала. Первая домна у нас появилась на сто с лишним лет позже, чем у соседей. Но, право, чувствуешь себя немного глупо, будучи вынуждена к повторению прописных истин, несомненно, с блеском опровергаемых лихими построениями альтернативной науки.
Наши князья — не «собаки»!«Я много изучил материалов об этом, — говорит режиссер, — со многими учеными общался и убежден, что версия о России, отброшенной назад, неверна. На самом деле Россия была тогда обречена — разрозненное государство, где князья грызлись между собой, как собаки. Худшими врагами русских были сами русские».
Расстановка акцентов впечатляет. Русские князья в усобицах для С. Бодрова «собаки», между тем, как Темуджин (молодой Чингизхан), пошедший против своего «названного брата Джамухи», являет не собачью свару, а высокий эпос. Почему? Потому, что при этом больше народу перебили, что ли?
Похвально, конечно, «изучить много материалов» о России. Но прежде, чем говорить об ее «обреченности», стоило, быть может, изучить также хоть немного материалов и о других европейских странах? Только ли русские князья такие вот «собаки»? В том же XIII веке во Франции не утихали баронские войны, до того основательно не утихали, что по их ведению оформились свои правила и законы, всякий там «мир Господень», запрещающий воевать с пятницы по понедельник и пр. Ну и что, погибла Франция без монголов? Если бы. Раньше нас превосходно оформилась в централизованное государство. Феодальная раздробленность — дело естественное, хоть и неприятное, это нечто вроде переходного возраста у человека. Обычно в этот период действительно ослабляется военная мощь, но зато развивается культура. На Руси в период раздробленности культура не просто развивалась, она взлетала. И мы, между нашими усобицами почитывавшие Гомера и Аристотеля, превосходно бы обошлись без варваров, свалившихся нам на голову для нашего-де блага. Не надо нам такого блага, спасибо.
Труды иноков — на свалку истории?Помимо расчетов «выгодно-невыгодно», есть же еще такая вещь, как историческая память. Сколь бы давно ни была пролита кровь наших предков, она остается пролитой кровью. Каждый раз, пренебрежительно относясь к страданиям, испытанным предками много столетий назад, мы выражаем готовность к тому, что наши праправнуки чихнут на Великую Отечественную. Так что же думает режиссер С. Бодров о доблестном Козельске, стертом с лица земли и посыпанном солью? Что скажет о наших воинах, которых заживо давили пиршественным помостом? Режиссер разбирается с проблемой на диво просто — все это преувеличения и вообще враньё.
«Когда начинаешь разбираться, понимаешь, что историю делали переписчики — каждый переписчик что-то вставлял, добавлял, убирал, и все это еще в зависимости от времени». В сухом остатке: русским летописцам верить нельзя, а «достоверный источник» — это монгольский фольклор. А кто же эти не заслуживающие доверия «переписчики»? Всего лишь ученые монахи, часами трудившиеся в своих скрипториях. Хорошо, договорились: перестаем рассматривать труды русских монахов качестве источника информации! Вот только незадача, если извлечь монашеские труды-послушания из исторической науки, мы столкнемся с почти полным отсутствием русской истории. Ну не так, конечно, чтобы совсем с нулем, например, «Слово о полку Игореве», вполне возможно, было написано мирянином, так что подробное описание одной незначительной стычки с половцами у нас все-таки будет. Но по части прочих событий, да чтобы с хронологией, станет ой как пустовато. Поэтому не стоит торопиться морщить нос на иноческие труды.
