Большой флот Страны Советов - Игорь Григорьевич Дроговоз
В 1985 году советский флот достиг пика в своём развитии. В его состав входили 375 подводных лодок (из них 60 атомных ракетных, 132 атомные многоцелевые, 183 дизельные), 5 авианесущих крейсеров (из них 3 тяжёлых), 38 ракетных крейсеров и БПК 1-го ранга, 100 эсминцев, БПК и СКР 2-го ранга, более 1000 боевых кораблей и катеров ближней зоны, свыше 1600 боевых, разведывательных и транспортных самолётов и вертолётов.
Ракетный крейсер пр. 58
Это был действительно «Большой Флот». По общему количеству боевых кораблей и катеров, вспомогательных судов и плавсредств, а также по их суммарному тоннажу, он занимал второе место в мире после ВМФ США, значительно превосходя по этим параметрам британский флот, находившийся на третьем месте.
Что касается боевых возможностей гигантской армады Страны Советов, то, несмотря на неважное качество большинства субмарин и надводных кораблей, несмотря на серьёзные недостатки в подготовке личного состава, несмотря на крайне отсталое «береговое хозяйство», советский флот вполне мог нанести мощный ракетно-ядерный удар по странам НАТО, который привел бы к гибели всего человечества. Поэтому он вызывал сильный страх.
* * *
В 1987 году новый главком ВМФ адмирал флота В. Н. Чернавин (1928 г.р.) задумал и осуществил крупномасштабную операцию (лучше сказать — провокацию) подводных лодок. Вот что сказал он сам об её цели:
«Найти и проверить на практике способ развёртывания атомоходов без потери скрытности, а заодно и слегка проучить зазнавшегося «вероятного противника», показав, что при необходимости мы можем нанести ответный удар...
Натовские стратеги должны были почувствовать, что с уходом прежнего Главкома — Адмирала Флота Советского Союза С. Г. Горшкова, столь много сделавшего для флота и для вывода наших кораблей на просторы Мирового Океана, — его преемник не только не собирается сдавать обретённые позиции, но и готов продолжить независимую и твёрдую линию предшественника».[267]
В начале марта 1987 года из своей базы в бухте Западная Лица в океан вышли субмарины К-299, К-244, К-298, К-255, К-524. Началась операция «Атрина». Сначала они двигались по привычному маршруту вокруг Скандинавского полуострова. Но вскоре по условному сигналу лодки совершили поворот «все вдруг», перестроившись из походной колонны в завесу, и двинулись по новому маршруту. Подобные действия советских подлодок вызвали серьёзное беспокойство у командования американских ВМС:
«Весьма обеспокоенные тем, что целая дивизия атомных подводных крейсеров СССР с никому не ведомыми целями движется к берегам Америки, движется скрытно,[268] мои коллеги-соперники из Пентагона бросили на поиск завесы десятки патрульных самолётов, мощные противолодочные силы... В течение восьми суток американские противолодочные силы не знали, где находятся наши корабли. Тем временем они вошли в Саргассово море, в пресловутый Бермудский треугольник, где год назад погибла атомная ракетная лодка К-219, и, не доходя несколько десятков миль до британской ВМБ Гамильтон, опять, в который раз, круто изменили курс».
Рассказывая об операции «Атрина», адмирал Чернавин невольно выдал её истинную цель:
«Анализируя её результаты, я ещё раз убедился: для полного контроля над океаном в случае массового выхода АПЛ сил у американцев недостаточно. Во всяком случае, у Пентагона нет никаких гарантий, что развёрнутые до начала боевых действий советские атомные ракетоносцы будут обнаружены до нанесения ими ответного[269] удара».[270]
Но, к великому неудовольствию маршалов и адмиралов, уже наступали новые времена. М. С. Горбачёв всё чаще говорил о «новом политическом мышлении» и ещё о каких-то «общечеловеческих ценностях», в ходе переговоров постоянно шёл на уступки «империалистам», свёртывал масштабы боевой службы советского флота.
Всё реже подводные лодки и надводные боевые корабли выходили в океан, всё больше их списывали на металлолом либо выводили в отстой. Расформировывались целые эскадры и дивизии подводных и надводных кораблей. Началась предсмертная агония Большого Флота Страны Советов, умиравшего вместе со страной, его породившей.
Часть 4
ОТДЕЛЬНЫЕ НЕДОСТАТКИ ИЛИ ПЕРМАНЕНТНЫЙ КРИЗИС?
Глава 1.
УСТАЛЫЕ ПОДЛОДКИ...
По количеству подводных лодок в строю, советский флот во второй половине XX века значительно превзошёл ВМС прочих стран мира, обогнав даже американцев. Они занимали непропорционально большое место в структуре ВМФ СССР. Даже после начавшихся масштабных сокращений, в конце 1991 года в боевом строю всё ещё находились 59 ракетных подводных лодок стратегического назначения и 163 многоцелевые подводные лодки, а всего 222 (из них 88 атомных).
После Второй мировой войны лодки строились темпами, сравнимыми только с усилиями германской судостроительной промышленности в годы войны. В середине 50-х годов флот каждые пять дней получал новую дизельную подводную лодку, а в конце 60-х годов по 5—6 атомных подводных ракетоносцев в год.
С учётом общего уровня советской промышленности, лихорадочное строительство новых лодок сопровождалось срывами плановых сроков и авралами в декабре, когда требовалось любой ценой выполнить план (не случайно огромное количество надводных и подводных кораблей было сдано в последние дни года, особенно 31 декабря). Эту особенность национальной промышленности хорошо знали многие советские граждане. Покупая товары, они первым делом обращали внимание на дату выпуска, предпочитая не приобретать товары, выпущенные в конце месяца (квартала, года), так как заранее было известно, что это брак.
Военные моряки, принимая от промышленности очередной боевой корабль, права выбора не имели. Конечно, они могли предъявлять претензии, требовать доработки, но и на них давили сроки, тем более, что за каждый новый освоенный корабль адмиралам и старшим офицерам щедро раздавали ордена, а также не забывали о материальном поощрении. Военно-морской министр СССР адмирал Юмашев ещё в 1951 году на совещании у Сталина добивался удлинения гарантийного периода для вновь построенных боевых кораблей хотя бы до одного года, так как «выявляется много недочётов после постройки кораблей. Во время государственных испытаний мы не можем устранить все недостатки в постройке кораблей».
Но и в последующие годы мало что изменилось. Корабли вступали в строй с многочисленными недоделками, не говоря о принципиальных недостатках проектов. В результате новая техника становилась источником постоянной головной боли для командования флотов и экипажей, которым приходилось эксплуатировать эту технику. Подобная ситуация сохранялась до последних дней существования Советского Союза, ибо отечественная промышленность не умела и не хотела работать по-другому.
В сентябре 1986 года заместитель Главного военного прокурора полковник А. Катусев сообщал министру обороны СССР С. Соколову:
«За последнее время Министерство судостроительной промышленности поставило и ВМФ принял 27 кораблей и подводных лодок, на 22 их них ведутся доработки... Под давлением изготовителей акты приёмки подписываются и при наличии в
