«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов
Вы думаете, что сейчас можно прийти к какому-нибудь мэру, даже города-миллионника, и попросить у него: «Дай мне квартиру. Ты же мой друг, поэтому выкрои где-нибудь для меня». Так он не сможет этого сделать, так как его посадят, если он тебе квартиру даст. Везде Счетные палаты, прокуроры, всё на учете и все выдачи жилья расписаны по процедурам поэтапно. А в советские времена градоначальник был человеком, который, по сути дела, распоряжался огромными деньгами и средствами с минимальным контролем. Поэтому в фильме «Любовь с привилегиями» 1989 года, с В. Тихоновым и Л. Полищук в главных ролях, даже бывший высокопоставленный партийный работник приходит в руководство города и просит для любовницы квартиру («я знаю, у вас же есть для своих»). Сейчас такое в рамках закона провернуть нельзя, а тогда – пожалуйста, и все это знали.
На уровне всей экономики Госплан СССР мог отслеживать несколько тысяч товарных позиций, даже когда появились ЭВМ. А все прочие товарные позиции не отслеживались, они были как бы вне видения высшей власти! Госплан отслеживает какие-то критические позиции по хлебу, по молоку, по каким-то оборонным вещам, по строительству БАМа, космосу. Сколько расходов, сколько доходов приходит, сколько материалов тратится и тому подобное, чтобы мы всё это сводили к некому балансу. Конечно, тогда этот весь баланс по всей экономике отследить было нельзя, а только наблюдали за критическими реперными позициями. Всё остальное – серая зона. Если нормы можно сделать за полдня, то можно вторые полдня работать налево! Или делать ту же продукцию для «барахолки» или делать другую – лучше и моднее. Где взять сырье? У производителя сырья, конечно! Он тоже по норме отчитывается государству, а всё, что добывает сверх нормы – пускает на черный рынок директоров и снабженцев.
Если я могу делать четыре нормы, а делаю одну, то это означает, что у меня на самом деле есть и свободное рабочее время, и средства производства, чтобы работать либо на себя, либо на дядю, либо ещё на кого-то. Но лично мне – никто не даст, а вот начальник цеха может такое производство обеспечить. Например, те же левые ящики для таких же левых лекарств, которые выкинут на рынок по более дорогой цене, потому что по «госцене» их нет, дефицит! Если, например, в поселке, в маленьком городе показали французский фильм в клубе, то девушка, видя на героине красивое платье, захочет иметь такое же. После того как она на своей швейной фабрике или в ателье, до 12 часов дня уже выполнила положенную норму по каким-то фуфайкам, их сдала, девушка может во вторую половину дня или вечером шить платья и себе, и подругам, попутно договориться с кем-то из технологов, из дизайнеров, чтобы они сделали лекала, выкройки и так далее. Если это работает с платьями, то точно так же это работает и с любыми крупными промышленными вещами, так можно было делать и «левые» автомобили на том же самом ВАЗе. Скажут, что охрана! Режимный объект! А охрана – не люди, что ли? Назначен начальник охраны, приходит к директору завода и всё решает за пару лишних машин в год для себя и зятя. На свою зарплату он одну машину купит через десять лет и то в очереди будет 3 года стоять за машиной! Понятно, что за этим следили КГБ и прочие службы, но с ними тоже можно договориться, но на более высоком уровне. Например, областные первые секретари были вне зоны досягаемости КГБ.
Естественно, таким образом, у нас делали и другие какие-то вещи, тоннами перемещали нигде неучтенную нефть, газ, зерно и так далее. А, кстати, были нормативы и по усушке и утруске, по бою и браку. И эти нормативы наоборот были завышены. Потери продукции в позднем СССР исчислялись циклопическими цифрами. Считалось, что это потому, что люди не относились к государственному, как к своему, бесхозяйственность процветала… Да нет! Большая часть «потерь и брака» была на бумаге. Как и потери от пожаров, наводнений и даже краж… Как в народном фильме Л. Гайдая «Операция Ы», с фиктивной кражей, «всё украдено до нас»…
Директора менялись между собой подпольной продукцией и сырьем, то есть совершали бартер. Существовала параллельная экономика. Если какой-то директор хочет не денег, а славы и должностей, хочет прослыть передовиком и получить звание Героя Социалистического Труда, то ещё какую-то часть времени он тратит на то, чтобы на 30 процентов увеличить выработку, а всё остальное время завод будет работать налево.
Таким образом, постепенно в 60-70-е годы у нас страна начинает покрываться этими «цехами». Появляются люди под названием «цеховики», директора, завмаги и
