Сергей Кремлёв - Берия. Лучший менеджер XX века.
Лаврентий Павлович потому и не хотел «знакомиться» с «существом решавшихся» Альперовичем проблем, что, будучи высоким профессионалом управления, видел свою задачу в обеспечении Альперовича и его коллег всем необходимым для решения этих проблем ими.
А эту задачу Берия всегда решал блестяще!
Вот еще несколько слов по теме… «Демократы» от науки сетуют на зажим кибернетики в СССР в 40-е годы, но в действительности в конце 40-х годов в соответствии с правительственными заданиями Министерство машиностроения и приборостроения приступило к организации проектирования и производства счетно-аналитических и математических электронных цифровых машин. Министр П.И. Паршин (хорошо знакомый с Берией по минометному наркомату времен войны) сообщал об этом Лаврентию Павловичу 29 апреля 1949 года и просил ПГУ принять участие в составлении технических условий на проектирование ЭЦМ. Такие машины нужны были и для расчетов термоядерных зарядов, и для систем ПВО.
Систему «Беркут» разрабатывали ударно по многим причинам, главной из которых была реальная угроза атомной агрессии США. Но то, что ее разрабатывали быстро, объяснялось и руководством Берии — к началу 50-х годов он приобрел уже такие знания об экономике, о возможностях страны и такой опыт, что все его начинания были обречены на успех.
В «ракетном» бериевском сюжете есть и еще одно измерение — чисто человеческое, причем сравнение здесь напрашивается само собой. Я уже коснулся его выше. И сын Берии Серго, и сын Хрущева Сергей стали ракетчиками.
Сын Лаврентия Берии жил ракетчиком и умер ракетчиком. И хотя после смерти отца его служебную карьеру оборвали грубо и несправедливо, он вошел в историю ракетной техники как один из ее первопроходцев. И несмотря на все препоны, остался верен своей профессии до конца жизни.
Никита Хрущев тоже «сунул» своего сына «в ракеты». И мне кажется, что поступил он так не только потому, что это было, как сейчас говорят, престижно, но и в пику Берии, которого Хрущев безусловно ненавидел тихо, тайно и завистливо — как на это способна бездарность по отношению к таланту.
После гибели Берии из любимого дела попытались выбросить и его сына, даже фамилию ему сменив на материнскую — Гегечкори. Но Серго лишили лишь кресла, а не способностей. И со временем он вырос даже административно. Но вот с вершины власти пал Хрущев, и Сергея Хрущева тоже выбросили из его кресла в ракетном КБ Челомея. Однако тут возврат к прежнему места не имел.
Серго Берия коллеги помнили и через много лет. А Сергея Хрущева прочно забыли, так же, как новые поколения будут все более забывать его папу. А вот отца Серго Берию Россия, если у нее будет будущее, станет вспоминать все чаще и звонче!
Наконец, примем в расчет и то, что сын «агента международных разведок» Берии так и умер на родной земле, никуда с нее не подавшись в поисках счастья. А его антипод, сын «верного ленинца» Никиты Хрущева, укатил доживать в Америку.
И это — очень показательно!
Никита Хрущев видел в развитии ракетной техники лишь внешний эффект, и ради реализации своих ракетно-космических амбиций он пренебрегал развитием других видов перспективной техники.
Лаврентий же Берия видел широкую перспективу развития обороны страны во взаимосвязи различных систем современного оружия.
Они и здесь были антагонистами, как и во всем остальном…
РОЛЬ Берии в становлении ракетной отрасли науки и техники была тем более значительной, что у нее, кроме самого Берии, в высшем руководстве страны был лишь один влиятельный сторонник — Сталин. Авиационные конструкторы, исключая Лавочкина, к ракетной технике относились, мягко говоря, сдержанно. Как, впрочем, на первых порах и к реактивной авиации. По свидетельству того же Б.Е. Чертока, Александр Сергеевич Яковлев «недружелюбно относился к… работам по БИ (ракетный перехватчик Березняка и Исаева с жидкостным ракетным двигателем Душкина. — С.К.) и к работам A.M. Люлька по первому отечественному варианту турбореактивного двигателя» и даже опубликовал в «Правде» нашумевшую статью, где характеризовал немецкие работы в области реактивной авиации как агонию инженерной мысли фашистов.
А Берия ракеты поддержал сразу. Собственно, тот факт, что ракетные дела изначально стал курировать нарком вооружений Устинов (которого в какой-то мере можно считать «человеком Берии»), а не нарком авиационной промышленности Шахурин (которого в какой-то мере можно считать «человеком Маленкова»), сразу обнаруживает влияние Берии. Именно с Устиновым у него во время войны установились рабочие контакты, и назначение Устинова в «ракетчики» вряд ли могло произойти помимо Лаврентия Павловича.
В письме из камеры Берия 1 июля 1953 года писал Маленкову:
«Особо должен отметить нашу совместную активную многолетнюю работу в Специальном Комитете при Совете министров по созданию атомного оружия, а позже по системе «Комета» и «Беркут» — управляемых снарядов.
По «Беркуту» испытания закончены удачно. Теперь все дело обеспечить производство в серии и
соответствующими кадрами, и в этой области делается очень много соответствующими министерствами. Главное, на основе «Кометы» и «Беркута» есть колоссальные возможности дальнейших улучшений в области управляемых снарядов как в смысле точности, так и по скорости и дальности. Специальный доклад готовится для правительства. Это оружие надо двигать вперед, это настоящее будущее, которым надо вооружить армию нашей Страны. США и Англия придают этому исключительное значение. Повторяю, все это достигнуто потому, что этого хотела Партия и Правительство, но хотел сказать, и тут мы совместно работали…»
Что касается Берии, то он-то работал, а вот Маленков, скорее, «совместно» заседал, но, думаю, Берия написал так не только потому, что сидел в бункере, а и потому, что всегда был человеком «команды» и лаврами делился с другими без жадности.
Насколько я понимаю, таким же был и его сын Серго. Однако читатели, знакомые с книгой Серго Берии, возможно, обратили внимание на то, что я не привел здесь из нее ни строчки, хотя об истории «Беркута» один из основателей КБ-1 написал там вещи вполне интересные.
Тем не менее я критически отношусь к книге сына Л.П. Берии, особенно в части предвоенной, военной и послевоенной истории. Не ссылаюсь я и на его положительные оценки отца — они могут быть восприняты кем-то как необъективные. К тому же Серго Берия оказал отцу не лучшую услугу, пытаясь описать его на контрасте с фигурой Сталина, творившего-де преступления, в которых отцу якобы приходилось участвовать как фатальному исполнителю сталинской воли.
А ведь ни Сталин, ни Берия к злодейству и макиавеллизму отношения не имели. Они были всю свою «советскую» жизнь заняты строительством державы и жили этим строительством. Потому так значительны и были успехи России, что ею — при всех издержках реального исторического процесса — руководили с умом.
А народ всегда чувствует это.
КАК писал Берия-старший, к лету 1953 года дела по «Беркуту» шли неплохо. Но вот Берия арестован. И как дальше разворачивались события в отношении КБ-1, я сообщу, основываясь на информации Г. Кисунько. Были упразднены две должности Главных конструкторов КБ-1, которые занимали основатели — по оценке Кисунько — этой организации Куксенко и Серго Берия.
«Серго, — писал Кисунько, — после непродолжительного содержания под арестом был отправлен на жительство и работу в Свердловск под новой фамилией (материнской — Гегечкори. — С.К.) и даже с измененным отчеством. Мне довелось читать циркулярное письмо ВАК об отмене присуждения Сергею Лаврентьевичу ученой степени доктора физико-математических наук».
Куксенко — «одного из старейшин отечественной радиотехники», по оценке того же Кисунько, — объявили «ставленником Берии», но не арестовали, а лишь допросили в Прокуратуре СССР.
А система ПВО «Беркут» стала называться С-25. Главным конструктором С-25 был назначен Расплетин. Кисунько констатирует: «Беркуту», как и Сергею, поменяли не только фамилию, но и отчество, да еще и назначили отчима».
Окончательно С-25 была принята и поставлена на охрану Москвы в мае 1955 года и впоследствии многократно модернизировалась. Так что и этому детищу Берии судилась долгая жизнь — в отличие от самого Лаврентия Павловича, который и ракетному делу отдал много собственных жизненных сил, да к тому же отдал в него и своего собственного сына…
К СОЖАЛЕНИЮ, «ракетный» Берия «документирован» неизмеримо более слабо, чем Берия «атомный». И эта тема еще ждет своего исследователя, потому что по сей день не обнародованы те документы, без которых серьезная работа невозможна. И в этом надо прямо упрекнуть наших ракетчиков, авиаторов, электронщиков, да и других оружейников! В отличие от атомщиков, они не сделали ничего существенного для рассекречивания информации 40—50-х годов, позволяющей объективно осветить роль Берии в становлении целостного военно-промышленного комплекса СССР, обеспечившего стране надежный ракетно-ядерный щит и приоритетные позиции во многих пионерских областях научно-технического прогресса.
