Роджер Бутл - Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить
Расширение иного сорта
Размер населения и отношение России – не единственные факторы, которые следует принимать во внимание, изучая возможности дальнейшего расширения Европейского союза. Существует и такой важный вопрос, как уровень экономического развития, о чем вполне уместно судить по такому показателю, как ВВП на душу населения. Следует отметить, что очень серьезно разнятся уровни душевого ВВП в нынешних странах – членах ЕС, в странах-кандидатах и потенциальных кандидатах в члены сообщества.
На рис. 2.3 отображены показатели ВВП на душу населения для шести стран, выступивших в 1957 г. соучредителями и первыми участниками ЕЭС. Душевой ВВП самых богатых, Люксембурга и Нидерландов, более чем вдвое превышал аналогичный показатель самых бедных из данной шестерки. Тем не менее со временем эта пропасть постепенно уменьшалась. В ходе первого расширения ЕЭС в 1973 г. у новых его членов, Дании, Ирландии и Великобритании, ВВП на душу населения был вполне сопоставим с аналогичным показателем «старых» членов ЕЭС.
Практически ничего подобного не наблюдалось во время крупного расширения европейской семьи в 2004 г., что видно из рис. 2.4. Беднейшие среди новичков в ЕС имели показатель ВВП на душу населения в 10 раз меньший, чем у богатейших. Когда в 2007 г. к сообществу присоединились Болгария и Румыния, душевой ВВП у них был и того меньше. Аналогично этому, как свидетельствуют цифры на рис. 2.5, у нынешних официально признанных и потенциальных кандидатов в ЕС, за исключением Исландии, душевой ВВП составляет лишь малую часть среднего по ЕС показателя.
В рамках расширения на восток ЕС принял в свой состав государства с очень различающимися уровнями развития. Это вызвало серьезные осложнения, которые прежде всего компрометировали центральную для Евросоюза идею о свободном передвижении граждан в пределах границ сообщества. Следствием стал возросший уровень миграции, породивший серьезное беспокойство у коренного населения в более давних странах – членах ЕС. Это не только распалило антиевросоюзные настроения, но и обернулось отвратительными проявлениями расизма и ксенофобии.
Рис. 2.3. Показатель ВВП на душу населения у шести стран – основателей ЕЭС в 1957 г. (в долларах США, по паритету покупательной способности, в ценах 2011 г.) Источники: ООН, The Economist, Penn World, Datastream, Maddison
Рис. 2.4. ВВП на душу населения 14 стран – членов ЕС в 2004 г. и у новых членов, присоединившихся к ЕС в том же году (в долларах США, по паритету покупательной способности, в ценах 2011 г.). Источник: World Bank
Рис. 2.5. ВВП на душу населения в 2012 г. действующих членов ЕС и разных групп возможных членов ЕС (в долларах США, по паритету покупательной способности, в ценах 2011 г.). Источник: IMF
Когда ЕЭС только формировался, а также во время первой волны его расширения в 1973 г. ничего хотя бы отдаленно напоминающего подобные явления не отмечалось, поскольку у государств – основателей ЕЭС был на тот момент меньший разрыв в уровнях развития. Совсем иной характер носило расширение ЕС в 2004 и 2007 гг., и последующие этапы расширения ЕС пойдут по тому же недавнему сценарию.
Возникает впечатление, будто люди, работающие над этими двумя пунктами программы Евросоюза (свободным передвижением трудовых ресурсов и стимулами к дальнейшему расширению его состава), не имеют привычки общаться друг с другом.
Вопрос Турции
Уровень развития представляет собой далеко не единственную и не главную проблему, с которой сталкивается Евросоюз, когда дело касается самого спорного из потенциальных членов сообщества – Турции. Вопрос о возможном членстве Турции имеет прямое отношение к самому существу кризиса идентичности ЕС.
Турция во многих отношениях по праву считается частью Европы. В отличие от России, она состоит в НАТО, принимает участие в песенном конкурсе «Евровидение», ее футбольные клубы играют в европейской Лиге чемпионов и в Лиге Европы УЕФА. С точки зрения географии, Турция частично располагается в Европе, правда, наибольшая часть ее территории относится к Азии. А главный город Турции (хотя он не является столицей) Стамбул знаменит тем, что лежит по обе стороны пролива Босфор на стыке между Европой и Азией и почитаем как одна из колыбелей европейской цивилизации. В прошлом он носил название Константинополь в честь римского императора Константина Великого, который возвел его на месте древнего греческого города Византия и объявил столицей Римской империи. Позже Константинополь служил столицей той части империи, что сохранилась после падения Рима и стала именоваться Византийской империей. Город сохранил свой столичный статус и после того, как в 1453 г. был покорен турками-османами, утратив его лишь на заре современной эпохи.
На азиатском побережье современной Турции располагались знаменитые древние города Троя, Эфес и Галикарнас, занимающие большое место в европейском историческом представлении. По равнинам Анатолии (центральная часть Малоазиатского полуострова, составляющая основную азиатскую территорию Турции) пролегали пути завоевательных походов Александра Македонского, здесь он вел битвы и покорял города, одерживая победы над войсками персидского царя Дария и попутно распространяя влияние эллинизма на значительную часть Ближнего Востока. Характер этой экспансии вызвал серьезнейшие последствия и немало способствовал распространению христианства. И не где-нибудь, а на берегах все той же Анатолии Александр отдал своим верным македонцам знаменитый приказ «сжигать корабли» – это выражение, став крылатым, сохранилось до наших дней в современном английском языке. На мой взгляд, этот исторический багаж выглядит вполне европейским.
А еще отмечу, что Стамбул располагается всего на несколько миль дальше от Брюсселя, чем Афины, и ненамного дальше от Брюсселя, чем Хельсинки или Лиссабон. Зато в других отношениях Стамбул отделяет от Брюсселя дистанция куда большего размера. После того как в 1453 г. Византия пала под натиском турецких войск, город, который мы сегодня называем Стамбулом, в культурном смысле развернулся лицом к востоку. Сама Турция, на протяжении всего XX в. следовавшая курсом на Запад, в последнее время опять начала сдвигаться в направлении к Востоку. Сегодня это страна преимущественно исламская. Правда, Турция по-прежнему остается светским государством, но нет полной уверенности, что так будет и дальше. За свою историю Турция знала немало государственных переворотов и периодов, когда принцип верховенства закона если и соблюдался, то лишь местами.
Так должна ли Турция стать частью Европейского союза? В Европе имеется несколько стран, в границах которых проживает многочисленное исламское меньшинство, но совсем другое дело, допускать в ЕС исламскую страну, да еще с населением в 76 000 000 человек, которое, по данным Турецкого статистического института, через 20 лет перевалит за 90 000 000 человек. Евросоюз пустил в ход тактику проволочек, всячески затягивая решение по членству Турции, и кончилось тем, что сама Турция охладела к идее вступить в сообщество.
Турция, таким образом, приобрела роль лакмусовой бумажки для ЕС. Предназначена ли Евросоюзу судьба стать современным воплощением христианского мира? Или это объединение соседствующих в географическом плане государств, которые удовлетворяют ряду технических критериев членства? Если Евросоюз существует только для того, чтобы объединять соседствующие государства, то разве может он быть по-настоящему тесным и основываться на общих ценностях? Вывод один: самое ядро Евросоюза поражено глубоким кризисом идентичности.
Есть ли пределы расширения ЕС?
Примечательно, что бывший президент Франции Николя Саркози не так давно достаточно ясно высказался по поводу европейской идентичности и о том, позволительно ли допускать Турцию в состав Евросоюза:
Что такое Европа? Европа не является субрегионом в классификации Организации Объединенных Наций. Это политический проект, интеграция. Мы обязаны постоянно быть начеку в том, что касается расширения и интеграции Европы. Я выступаю за интегрированную Европу, у которой есть границы. Турция – это Малая Азия. Россия тоже не является Европой, но что касается балканских государств, то они – часть Европы. А как насчет Украины? В случае если нам придется пустить к себе Украину, тогда мы получим Европу настолько огромную, что в ней ничего невозможно будет сделать, а для этого у нас уже имеется Организация Объединенных Наций.
Как следует из этого высказывания, Саркози ставит превыше проблем совместимости и общих интересов вопрос о том, существует ли верхний предел размеров сообщества, при котором оно могло бы функционировать как до́лжно, обеспечивая действенную демократию и институты, внушающие своим гражданам если не любовь, то хотя бы уважение. И в этом Саркози совершенно прав.
