Газета Завтра Газета - Газета Завтра 896 (3 2010)
Но о разведке было сказано ещё кое-что. Кинг завёл речь о десяти наших чудиках, выучивших английский язык и под этим единственным прикрытием в качестве разведчиков засланных в США, где, по признанию Путина, "не причинили никакого ущерба". А ещё он сказал американцу: "У спецслужб свои задачи". Кинг этого не знал! "Эти задачи становятся актуальными (т.е. нелегальная разведка начинает работать. — В.Б. ) в кризисные периоды, допустим, в период разрыва дипломатических отношений". Кинг, конечно, мог бы спросить: "Неужели? А ведь у нас никакого разрыва не было. Наоборот! И наши президенты, и ваши, и вы лично всё время твердили о дружбе. Вы до сих пор нахваливаете Буша-младшего и даже скучаете об этом милостивце, мечтаете о встрече. А разведчиков всё-таки заслали. Как же так?" Но Кинг, человек воспитанный, этого не сказал, не захотел русского Наполеона принародно сажать афедроном в лужу. А мы в полном недоумении, что это: неуклюжее вранье или профессиональный разведчик действительно не знает, что разведка ведётся всегда, даже — в военное время против союзника. Почитайте, например, сообщение 1-го Управления НКВМФ от 6 сентября 1941 года в 3-е Управление того же НК. Там вы узнаете много интересного о том, чем занимались в Архангельске и Севастополе члены английской военно-морской миссии Дерек Уайберт, Фокс и Пауэлл (Органы госбезопасности в Великой Отечественной войне. М., 2000. т.2, кн.2, с.27). Очень поучительное чтение для глав правительств.
Тут чрезвычайно примечательно вот что. В ответ на вопрос Кинга о президентских выборах 2012 года Путин сказал, что они с Медведевым работают дружно, согласованно и в надлежащее время примут "согласованное решение в интересах российского народа, исходя из экономического и политического положения". Словом, дружба — не разлей вода.
Однако, внимание! Не началась ли потасовка? Медведев 15 декабря посетил Службу внешней разведки (СВР) и там заявил, что "разведка всегда будет нужна и всегда будет работать при любом политическом режиме, при любом руководстве, при любой ситуации" ("Коммерсантъ". 16.12.10). Но ведь это же прямо противоположно тому, что Путин впаривал Кингу: что разведка, мол, работает только в кризисных ситуациях... И опять недоумение: то ли впрямь началась потасовка (тогда она в пользу Медведева), то ли Путин неуклюж, как Грызлов на думской трибуне (и тогда он тоже проигрывает). Чудны дела твои, Господи!
ЗАЯВЛЕНИЕ
23 декабря 2010 года в Киеве, во время принудительного демонтажа палаточного городка, возведённого на Майдане в рамках акции протеста предпринимателей против Налогового кодекса, сотрудниками милиции были задержаны гражданские активисты. Среди них — Игорь Олегович Гаркавенко, литератор, член редколлегии общественно-патриотической газеты "Славянское Единство". Он сегодня находится под стражей в стенах СИЗО № 13 по адресу: Украина, 04119, г. Киев, ул. Дегтяревская, 13.
Игорю предъявлено обвинение по ст.194 ч.1 — порча государственного имущества (якобы он забивал прутья для палаток в гранитное покрытие Майдана) и готовят назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года. Налицо множество процессуальных нарушений. На подачу апелляции суд не отреагировал. Адвокат, назначенный Игорю, после общения с представителями правоохранительных органов, отказался работать с этим делом, мотивировав это тем, что данное дело есть не что иное, как политический "заказ" свыше. Сейчас найден другой адвокат, но ему до последнего момента не удавалось даже связаться со следователем. Предъявленное обвинение базируется на необоснованных доказательствах, якобы имеющиеся свидетели, указавшие на фотографиях, сделанных в период акции, среди множества людей на Гаркавенко, как организатора порчи госимущества, названы не были. Все обстоятельства и ход дела замалчиваются и скрываются от общественности.
Игорь Гаркавенко как журналист и публицист, человек с ярко выраженной гражданской позицией, посещал акцию протеста и опубликовал в качестве итога в своём блоге статью "Майдан". Давал интервью журналистам 5-го канала и телеканала СТБ, где высказывал своё отношение к событиям, связанным с изменением налогового законодательства, и действиям сегодняшней власти в целом (интервью в эфир не вышли). Гаркавенко готов отвечать за всё, что говорил и писал, однако не готов отвечать за деяния, которых не совершал. Сам он является организатором ряда антинатовских акций и акций за воссоединение братских русского и украинского народов, которые, несомненно, поспособствовали победе нынешней власти. Теперь, в благодарность за это, ему светит срок.
Мы призываем представителей СМИ, журналистов, всех патриотически настроенных и неравнодушных людей включиться в борьбу за освобождение несправедливо задержанного Игоря Гаркавенко как гражданина Украины, журналиста и патриота Нашего с Вами Отечества!
Обращаемся к коллегам по журналистскому цеху, патриотическим организациям, ко всем, кому небезразличны проблемы соблюдения прав и свобод граждан Украины — распространить данное заявление на всех доступных вам ресурсах.
Свободу Игорю Гаркавенко!
Контактный е-mail: [email protected]
Максим Калашников, писатель, г. Москва; Александр Урусов, главный редактор газеты "Славянское Единство", г. Харьков; Ярослав Карачевцев, главный редактор газеты "Современность и объективная мысль", г. Харьков; Катерина Ксеньева, актриса, журналистка, Россия—США; Артём Белов, лидер рок-группы "Б.Р.Т.", г. Киев; Владимир Сазонов, лидер рок-группы "Линия Надреза", г. Харьков; Олег Шаповалов, лидер рок-группы "Зона сумерек", г. Донецк)
Архимандрит Тихон (Шевкунов) ОТЕЦ—КАЗНАЧЕЙ
В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга архимандрита Тихона (Шевкунова). Отрывок из неё, посвященный монаху Псково-Печерского монастыря архимандриту Нафанаилу (Поспелову), мы предлагаем вниманию наших читателей.
ЕСЛИ БЫ В ТО ВРЕМЯ кто-то предложил назвать самого вредного человека в Печорах, то, без сомнений, услышал бы в ответ только одно имя — казначей Псково-Печерского монастыря, архимандрит отец Нафанаил. Причем в этом выборе были бы единодушны священники и послушники, монахи и миряне, коммунисты из печорского управления КГБ и местные диссиденты. Дело в том, что отец Нафанаил был не просто вредный. Он был очень вредный.
К тому времени, когда я узнал его, он представлял собой худенького, с острым пронзительным взглядом преклонных лет старца. Одет он был и зимой и летом в старую застиранную рясу с рваным подолом. За плечами обычно носил холщовый мешок, а в нём могло быть что угодно — и сухари, пожертвованные какой-то бабкой, и миллион рублей. И то, и другое в глазах отца казначея являло собой чрезвычайную ценность, поскольку было послано в обитель Господом Богом. Всё это достояние отец Нафанаил перетаскивал и перепрятывал по своим многочисленным потаенным кельям и складам.
Финансы монастыря были полностью в ведении и управлении отца Нафанаила. А тратить было на что: каждый день в обители садились за стол до 400 паломников и 100 монахов. Надо было обеспечивать бесконечные монастырские ремонты, новые стройки, да еще ежедневные житейские потребы братии, да помощь бедным, да прием гостей, да подарки чиновникам… Да и многое что еще. Как отец Нафанаил один справлялся со всеми этими финансовыми проблемами, неведомо было никому. Впрочем, на его плечах лежало и всё монастырское делопроизводство. А еще — составление устава для ежедневных длинных монастырских богослужений, обязанности монастырского секретаря, ответы на письма людей, обращавшихся в монастырь по самым разным вопросам, и, наконец, он делил с отцом Наместником труды по весьма, как правило, неприятному общению с официальными советскими органами. Все эти обязанности, от одного перечисления которых всякому нормальному человеку должно было бы стать плохо, отец Нафанаил исполнял с таким вдохновением и скрупулезностью, что мы иногда сомневались — осталось ли в нем что-то еще, кроме церковного бюрократа.
Ко всему прочему на отце казначее лежала обязанность надзора за нами — послушниками. И можно не сомневаться, что исполнял он это дело со свойственной ему дотошностью: подглядывал, высматривал, подслушивал — как бы мы чего не сотворили против уставов или во вред монастырю. Хотя, честно признаться, присматривать за послушниками действительно было надо: приходили мы из мира в обитель изрядными разгильдяями.
