Газета Завтра Газета - Газета Завтра 438 (16 2002)
Способ первый применяется обычно к тем предприятиям, акции которых распылены среди его рабочих. Для начала на выбранное предприятие фирма-агрессор организует жесточайший прессинг, используя все свои рычаги. Бесконечные проверки по шесть раз на дню, уголовные дела против руководителей по самому разному поводу, жалобы в ОБЭП и прокуратуру, давление на поставщиков сырья и рынки сбыта готовой продукции, пропаганда среди рабочих предприятия разнообразной "дезы": от дискредитации директора до слухов об убыточности их завода и т. д. Цель одна: парализовать работу предприятия, а затем скупить у оставшихся без зарплаты рабочих как можно больше акций. Параллельно акции скупаются у других мелких собственников. Практика, однако, показывает, что достаточно завладеть даже 6-10% акций, чтобы перейти к следующему этапу действий — "альтернативному собранию акционеров".
Дело в том, что с этими акциями — сплошная беда. Порядок их выпуска и работы с ними постоянно менялся, акции могут быть нигде не зарегистрированными, но, тем не менее, все еще действительными, и т. д. В итоге очень часто случается, что никто на предприятии, включая директора, не знает, сколько же процентов акций находится на заводе, а сколько — в руках у других контор, в том числе и у фирмы-агрессора.
Так вот, эта фирма, завладев, к примеру, 10% акций, требует немедленно провести собрание акционеров. Директор и трудовой коллектив вполне могут проигнорировать это требование и даже подать в суд на незаконность приобретения этих 10%. И суд даже может запретить голосовать этими спорными акциями. И тем не менее, собрание 10% акционеров состоится, и на нем будет переизбрано все руководство предприятия. Потому что в России всегда найдется десяток других судов, в которых с удовольствием подтвердят законность такого собрания. После этого достаточно позвать на штурм большее количество людей с дубинками и в шлемах, чем их найдется у действующего директора, — и предприятие твое.
Две группы хозяев, с двумя противоположными решениями двух разных судов — самое распространенное явление в практике захвата предприятий в России. Судебное разбирательство о том, решение какого суда — верное, а какого — нет, может длиться годами. А тем временем фирма-агрессор переходит ко второму акту драмы — инициации процедуры банкротства только что захваченного предприятия.
Сделать это на удивление просто. Надо лишь резко ухудшить финансовые показатели, из прибыли понаделать убытки, не платить налоги, урезать или вовсе отменить зарплату рабочим… Достаточно даже просто влезть в долги — задержать на три месяца выплату долга, превышающего 500 минимальных зарплат.
Особо ретивые агрессоры вообще пропускают все эти шаги и создают всего-навсего фиктивный долг "полюбившемуся" предприятию. Схема такая: некий завод должен некой фирме-кредитору. Фирма-агрессор выкупает у фирмы-кредитора долги по договору тратты, то есть приобретает у нее право потребовать долг с завода. По закону, для этого не требуется согласия завода, достаточно его только уведомить. В качестве такого "уведомления" агрессор высылает заводу заказное письмо с чистым листом бумаги. На заводе секретарь не фиксирует его, посылая в мусорную корзину. А у фирмы-агрессора на руках остается доказательство об уведомлении — почтовая квитанция. Затем точно также высылается требование об уплате долга. Почтовые квитанции при этом будут главными доказательствами в суде, когда завод будет подвергнут процедуре банкротства.
Можно пойти другим путем и, наоборот, перевести на счет того же завода мизерное перечисление, на которое, в бухгалтерской текучке, при всем внимании к расходной, а не доходной части бюджета, никто не обратит внимание. В итоге завод не возвращает это необоснованное перечисление в установленный законом срок и становится должником.
Таких способов, ведущих к возбуждению банкротства, — масса, и все они законны. Но что же дальше? Дальше начинается самое заманчивое, особенно для фирмы-агрессора.
НАДЕЖДА СЕЛЕЗНЕВА, комплектовщица:
"Штурм начался в 6.45 утра. О том, что он будет, мы уже знали заранее. Такая информация поступила в 21.00 во вторник. На нескольких машинах приехали судебные приставы — все в бронежилетах, вместе с ними камера НТВ. При том, что до этого мы сами приглашали энтэвэшников, чтобы они показали, что у нас на самом деле происходит. Однако они за это запросили крупную сумму в долларах, у нас таких денег не было, и они уехали. Потом им заплатил Вартанян, и они с радостью показывали события, как этого хочет он. Когда же начался штурм, НТВ дало информацию, что наши рабочие кидались камнями, что они пустили ток в 220 вольт против судебных приставов. У нас на заводе никаких камней просто нет, да и тем более, если бы они дали заряд такого большого напряжения, то у нас бы все оборудование вырубилось. Это просто невозможно. Оборонялись мы огнетушителями и из брандспойта поливали приставов. Во время штурма с нашей стороны пострадали более 24 человек — большинство с рваными телесными ранами от дубинок и стекол, которые эти приставы выбили в проходной, с ушибами и с ожогами слизистых органов. Очень много людей потравились газом. Когда вызвали "скорую", она очень долго не приезжали, милиция, поначалу вообще отказывалась выезжать на место, в итоге, пришлось даже пожарных вызывать, чтобы больше людей было. Зачем все это делается? Нашей фабрике — 50 лет. Мы все налоги исправно платим. Чего Лужкову или этой префектуре еще от нас надо? Рынок хотят сделать на месте завода?! Не получится! Мы будем стоять до конца, будем дежурить круглые сутки!
Наш нынешний директор Рахматулин буквально родился на нашем заводе, прошел путь от разнорабочего до генерального директора. А кто такой Вартанян? Да мы его знать не знаем. У нас на фабрике работают поколениями, семьями. Работал дед, работает отец, будет работать внук, потом придет и правнук, если этому никто не помешает. И это хорошо, это уже традиция. Зарплаты нам платят нормальные и вовремя, около 10-13 тысяч рублей в месяц, что по ныненшним меркам неплохо. Поэтому мы за свою фабрику будем стоять насмерть, так как нам — тем, кто здесь проработал уже много лет, — есть что терять!"
Как только арбитражный суд принимает решение о признании предприятия-должника банкротом, на нем тут же вводится "процедура наблюдения" под руководством временного управляющего. При этом действия директората по закону резко ограничиваются, дабы "не злоупотребляли" и "не наносили вред кредиторам". Надо ли говорить, что ключевой фигурой становится здесь пост временного управляющего и что в ста случаях из ста фигура эта выбирается фирмой-агрессором, поскольку по закону его кандидатуру вносит первое лицо-кредитор, потребовавшее начать банкротство. Более того, временный управляющий подчиняется только утвердившему его судье, что дает блестящие перспективы для подковерных маневров фирмы-агрессора. И хотя полномочий у этого управляющего не так много, он легко может пожаловаться арбитражу на "противодействия со стороны прежнего руководства", и последнее будет окончательно отстранено от управления.
Но зачем он вообще нужен — этот временный управляющий? Он проводит собрание кредиторов, на котором решается, что же делать с предприятием: признать его банкротом и ввести на нем внешнее управление или реструктурировать задолженность. Если только это не исключительный случай, когда государство жизненно заинтересовано в сохранении предприятия, совет кредиторов принимает первое решение и в течение 3 дней вводит внешнее управление.
Это — сущий рай для фирмы-агрессора (нет никаких сомнений, что и внешним управляющим становится ее человек). Этот их кадр снабжен уже огромными полномочиями. Он имеет право даже полностью продать предприятие еще до окончания процедуры банкротства. И в итоге очень часто получается, что в день выставления имущества предприятия на торги — торговать-то оказывается и нечем! Именно это состояние и является конечной целью фирмы-агрессора.
И все это — законно. Банкротство живет и процветает. Количество дел о нем растет как на дрожжах и с каждым годом увеличивается в полтора раза. Весь этот беспредел порождает вокруг себя невероятное количество химер, от махровой коррупции в судах до целой категории фирм, специализирующихся исключительно на банкротстве. Химерой является самый действенный способ защиты от банкротства, когда предприятие создает дочернюю фирму, которой искусственно образует задолженность больше, чем другим бизнес-партнерам. Химерой является и то невероятное с точки зрения нормальной логики положение дел, когда возбудившая процесс банкротства фирма-агрессор имеет полное право отказаться от погашения задолженности со стороны третьего лица, желающего спасти предприятие. Отказывается и банкротит.
