Эксперт Эксперт - Эксперт № 28 (2013)
Планы. Перспективы
В планах — доработка проекта, повышение надежности. Разработка модуля запахов и его четкая синхронизация с изображением. И в целом — расширение опций и функционала.
Долгосрочная задача, по словам Александра Кошкарова, «построить международную дистрибуторскую сеть, выпустить новые модели устройств, стать действительно крупной международной технологической компанией с узнаваемым брендом, выйти на IPO».
Капитализм с ручным управлением
Игорь Найденов
Программы поддержки малого и среднего предпринимательства. Найдется все
Амир и Венера Хисамовы начинали с 20 га земли, а сегодня их владения составляют более 600 га земли, а также несколько крупных откормочных цехов со своей скотиной
Фото: Алексей Майшев
— Где ваша земля, Амир?
Амир всматривается в дальние дали, с несколько даже рассеянным видом. Потом кивает в сторону заходящего солнца.
— Ну, вот отсюда примерно. И, наверное, до горизонта.
Впечатление такое, будто перед тобой прокрутили советский мультфильм про Кота в сапогах: «Чьи это поля и луга?» — «Маркиза Барабаса».
Барабас-история
Амир Хисамов из села Старые Чукалы Дрожжановского района Республики Татарстан — натуральный миллионер. Пожалуй, что и долларовый. Но не выглядит даже на пятьсот рублей. Засаленная кепка, немаркие брючки, штиблеты — грязь месить. А руки его — словно и не руки вовсе, а сельскохозяйственные инструменты вроде зубовой бороны или навесного плуга.
Основатель компании Ikea тоже, утверждают, покупает одежду на распродажах, чуть ли не на блошиных рынках, и летает экономклассом. Но это у него от природной скупости, а Амир просто так привык.
А начиналось все у маркиза Барабаса, как и у многих успешных владельцев крестьянско-фермерских хозяйств. В свое время проявил решимость: вышел из колхоза, прикупил кое-какой малой механизации, посевной агрегат, подержанный комбайн; выделил причитающиеся его семье паевые двадцать гектаров земли и начал самостоятельно ее возделывать. Затем понял, что надо расширяться — иначе неэффективно получается: техника свое дело худо-бедно делает, но значительную часть времени простаивает. Собрал родственников, уговорил их объединить паи. Дальше — больше. Стал арендовать землю у односельчан и расплачиваться с ними выращенным зерном или кормовой травой. Люди довольны, ведь почти у каждого есть личное подсобное хозяйство: коровы, овцы и прочая мясо-молочная живность. А так, если бы не Амир, простаивала бы землица, зарастала бурьяном.
Теперь владения Амира и его жены Венеры составляют более шестисот гектаров, несколько крупных откормочных цехов со своей скотиной; на него трудятся двенадцать рабочих. Хозяйство выращивает пшеницу твердых сортов, рапс, свеклу. А также фуражные культуры: ячмень, овес, кукурузу.
У Амира и Венеры три сына. Во всех отношениях это сказочная история. Вот чем они действительно богаты — так это детьми. Двое занимаются строительным бизнесом. Третий в Казани учится на травматолога, но в страду приезжает помогать — работает на комбайне.
У родителей с детьми есть договоренность, что продолжать семейное дело будет средний сын, а другие — ему помогать.
Фото: Алексей Майшев
Форест Гамп и его креветки
Интересно, вот что творится в голове у человека, который весомую часть своей жизни прожил в Советском Союзе и работал в колхозе наравне со всеми, за такую же, как у всех, зарплату? А потом, пусть и постепенно, сделался латифундистом?
— На себя интересней работать, чем на дядю. Хотя ответственности, конечно, гораздо больше; как дела пойдут — лично от тебя зависит. Выходишь в поле, смотришь на все это: и радостно, и страшно одновременно.
— Голова не кружится от успехов?
— Голова не кружится, а болит — дождя-то все нет и нет. На вложенный рубль полрубля можно не получить при такой-то погоде.
Зимой в Дрожжановском районе, случается, до минус пятидесяти чуть не доходит; два года назад березовая роща — эх, жаль — под корень замерзла, на дрова пустили. А сейчас — прямо-таки адское пекло, и с небес ни капли. Так что удобряй не удобряй — толку мало, без влаги в почву ничего полезного не попадет, не всосется. Словом, зона рискованного земледелия.
У Амира и Венеры от разочарования даже сложился такой ритуал: каждый вечер после ужина они залезают в интернет — смотрят, какую погоду обещают. Обычно там мало что их обнадеживает. Поэтому затем они идут в поле и читают молитву о дожде. Но пока что-то не действует.
— А обращаться в страховые компании не пробовали?
— Страховаться тоже риск. Выплатят — не выплатят... Я узнавал: темное это дело. К тому же наш народ к этому еще не готов. Свободные оборотные средства нужны. Пока же люди предпочитают просто купить новый трактор.
Возможно, страхование будет осваивать уже сын Амира. Иншалла, соглашается Амир, на все воля Божья.
С другой стороны, как и всякая проблема, эта тоже открывает свои возможности. Если в тяжелый сезон удастся вырастить приличный урожай, а другим — нет, то можно будет получить больше прибыли. Настоящий вызов профессии под названием «Форест Гамп и его креветки».
Амир хоть и говорит, что сельскохозяйственная отрасль со временем все более цивилизуется, упорядочивается, но при этом его и многое раздражает. Например, отсутствие на селе толковых работников.
— Государство само плодит бездельников, — подхватывает Венера. — Почему люди не трудятся, если вакансий полно? Почему им пособие платят по безработице? Не платили бы — они бы к нам обращались. Соседу-фермеру, вон, доярки нужны. Нам — механизаторы. Трактора, комбайны становятся все сложнее. А мы даже на «Беларусь» не можем найти человека.
Как им объяснить, что не все люди приспособлены к деятельному существованию, а некоторые вообще, есть такое ощущение, оказались на этой планете в результате недоразумения. Невозможно, нет таких аргументов. Они по себе судят — собственно, как и большинство. А их образ жизни — это целиком и полностью труд, труд и еще раз труд, каждодневный, тяжелый, без сна и отдыха, без отпусков. Даже на новый дом времени нет, как построили свой в 1980-м, так в нем и живут.
Ну сидите — чешите репу
Есть люди, зачатые в скуке, — им все вокруг кисло и малоинтересно. Хисамовы же из другой породы — им постоянно неймется: где какой агроприемчик выдумали — они у себя внедрят, новый пестицид изобрели — тоже надо попробовать. Или, например, как только узнали, что в Татарстане заработала программа поддержки малого и среднего предпринимательства «Лизинг-грант», тут же, почти не раздумывая, туда и вступили. Почему же не вступить, если дают деньги безвозмездно. К тому же районная администрация помогла: вместе с отделом экономики составили бизнес-план, написали заявку, съездили в Казань — защитились. На все про все ушло месяца три. В результате их план сработал: Амир получил грант на трактор, Венера — на мини-пекарню, один из сыновей — на мельницу. Мало того что сообща стали богаче почти на миллион рублей, так еще семейный бизнес приобрел правильную форму замкнутого цикла «с поля на прилавок», то есть от выращивания пшеницы до выпечки хлеба.
Ну и району тоже хорошо — появились дополнительные рабочие места.
А другие что? Другие пускай сидят, репы чешут. Могут последовать примеру, а могут просто тихо завидовать.
— Амир, не говорят люди про вас: дескать, куркуль, кулак?
— Не знаю, может, за глаза и говорят. Только я такие глупости не слушаю, а потому не слышу.
Губадия, бармак, бавырсак
Надир и Гельшат Мушараповы — индивидуальные предприниматели. У них два магазина, торгующих продуктами и товарами повседневного спроса. А также мини-пекарня, появившаяся не очень давно. Ее фасад украшает вывеска, частью совершенно несозвучная русскому уху, — это тот случай, когда глупо объяснять, надо пробовать: «Производство хлеба и хлебобулочных изделий. Пироги, чак-чак, губадия, бармак, бавырсак». И рядом, крупно, фамилия владельцев — как некий гарант качества.
В небольшом помещении витают ароматы домашнего уюта и детства — так и должен пахнуть деревенский хлеб.
— Я два раза хадж совершала, — вспоминает с гордостью Гельшат. — Молилась в Мекке, чтобы у меня пекарня открылась. И вот мне говорят: «Грант». Я думаю: какой такой грант? Но тут как раз глава района всех интересующихся собрал, все объяснил. Говорит, если бы не был главой, сам бы побежал в эту программу. Такой он нам толчок дал — аж зашатались. Ну, посоветовались мы с мужем. Решили: чего не вступить, бояться? И пожалуйста».
