Газета Завтра Газета - Газета Завтра 310 (45 1999)
Им говорят, например: “Еще до войны СССР был надеждой всего человечества на светлое будущее. Об этом писали Ромен Роллан, Герберт Уэллс, Бернард Шоу, Леон Фейхтвангер”. Они отвечают: “Чушь! Не знаем таких писателей. Ничего, кроме лагерей, в Советском Союзе не существовало. Почитайте Солженицына. Ему за это именно во всем мире десять премий дали, в том числе Нобелевскую”. Им говорят: “Красная Армия разгромила в пух и прах фашистскую Германию со всеми ее прихвостнями от Финляндии до Румынии. И Маршал Жуков принял их безоговорочную капитуляцию”. Они отвечают: “Вздор! Вы что, не читали Солоухина и Астафьева, не слушали по телевидению Афанасьева и Радзинского? Они открыли нам глаза — мы не умели воевать как в начале войны, так и в конце, а просто завалили бедных фашистиков, страдавших от русской еды поносами, своими жирными трупами. А Жуков, как доказал в своей газете “Ду-ду” великий мыслитель Му-му, был еврейским дебилом рабоче-крестьянского происхождения, за что Сталин его и продвигал”. Им говорят: “После войны СССР стал великой сверхдержавой, перед которой полмира трепетало, а полмира благоговело”. Они отвечают: “Липа! Не было этого! Сталинская пропаганда! Вон Чечню пять лет не можем утихомирить...”
И так — всегда, во всем. Ну совершенно как Изабелла Юрьева! Всю жизнь пела романсы о любви, купалась в славе и богатстве, а недавно, отмечая свой юбилей, заявила на всю страну: “Какое ужасное было время! О, этот кошмарный социализм!.. Нельзя было со сцены произносить слова “целую”, “обнимаю”, “люблю” О!..О!..О!..” Что взять с сердешной? Она резво перепрыгнула во второе столетие своей любвеобильной жизни. В таком возрасте, может, и я буду уверять племя молодое, незнакомое, что в Кремле никогда не сидел орангутанг, а на телевидении не водились лобковые насекомые...
ЗДЕСЬ НАШ беспристрастный рассказ о поразительной книге, написанной Собчаком в Париже, мы вынуждены прервать отступлением о его совсем недавних и столь же замечательных делах в паре с очаровательной супругой в Москве. Сделать это тем более необходимо, что и то и другое — в одном ключе, на одном морально-психологическом уровне и являет нечто целое.
Известный журналист Александр Минкин — один из самых неутомимых и бессердечных истязателей бедного Собчака. Так, 28 сентября прошлого года в “Новой газете”, где он сейчас сотрудничает, А.Минкин напечатал о Собчаке неласковую статью “Хворь”, где, в частности, привел каким-то образом перехваченный “типичный собчаковско-чубайсовский разговор”, имевший место 2 октября 1997 года, когда Чубайс был, черт его упомнит, какой-то шишкой в правительстве. Вот примерный фрагмент разговора.
“ С. Здравствуйте, дорогой Анатолий Борисович! Как здоровьице? Как супруга? Как детишки? Знаете, дорогой Анатолий Борисович, в московской прессе продолжаются попытки дискредитации моей личности, известной вам своей безупречностью. Представьте себе, враги демократии предлагают меня арестовать! Конечно, я сейчас беззащитный пенсионер, но все-таки продолжаю оставаться мужем нардепки Нарусовой.
Ч. (не здороваясь). Не беспокойтесь, Анатолий Александрович. Ситуация под контролем. Железно! Я имел на тему вашего ареста разговор с Юмашевым, главой администрации президента. Он заверил меня, что без его ведома и без ведома Бориса Николаевича никто не посмеет отправить на нары мужа Нарусовой без жены.
С. Дорогой Анатолий Борисович, что значит “ситуация под контролем”? Вот и в Чечне у нас всё было “под контролем”, и в экономике “под контролем”, и в обороне “под контролем”, и в приватизации... Не получится ли со мной, как в Чечне? Не продадут ли меня за 3 процента истинной стоимости, как “Уралмаш”?.. Ведь газеты пишут же — арестовать! Министр внутренних дел Куликов заявляет на пресс-конференции: “Вот-вот схватим голубчика”. Уже, мол, и наручники подобрали по размеру...
Ч. Перестаньте паниковать, Собчак! Повторяю, на нары вас без жены не отправят! Железно! Я сегодня встречаюсь с Юмашевым. Первый вопрос, который мы будем обсуждать, это вопрос о вашем аресте.
С. Спасибо, дорогой Анатолий Борисович. Уж такое спасибо!.. С Эйфелеву башню! Я, может быть, скоро поеду во Францию Что вам привезти? У вашей жены ножка какого размера? Тридцать девятый? Прекрасно! А, извините за выражение, бюстик? Пятый? Тоже завидный! Вы и сами то и дело по заграницам, но у вас же нет времени там по магазинам шастать, а я — вольный пенсионер!.. Из прошлой поездки во Францию я привез своей Людочке две дюжины бюстгальтеров. Чудо! Знаете какие? Вы не поверите — на меху! Ах, французы! Что за искусники! Но это не главное, почему я вам звоню. Ведь мы же с Людочкой всегда в первую очередь думаем о любимой родине, о нашей цветущей демократии. Главное — в последнее время нас очень настораживает активность Рохлина. Он фактически призывает к неконституционным действиям по смене власти, которой мы с вами не можем нарадоваться. Совершенно необходимо возбудить против него уголовное дело. Засудить надо смутьяна!
Ч. Но он же депутат, дело не имеет перспективы. А надо бы, надо! Ух, как надо. Но подумаем еще. Может быть, найдем другой вариант. Сказал же президент: “Мы смахнем Рохлина!”
С. Конечно, надо! Чтобы другие задумались...”
Примерно такой был разговорчик. Тот, кто желает получить о нем более ясное и полное представление, может обратиться к “Новой газете” за 28 сентября прошлого года.
После его публикации, а также после того, как А.Минкин ярко осветил известное “дело писателей-хапуг”, прозаик Чубайс и поэт Бойко, оба русскоязычные, подали на журналиста в суд: он, дескать, лишил нас чести и надругался над нашим достоинством. Суд тщательно искал их честь, старался нащупать их достоинство, но, увы, не обнаружил. К тому же Чубайс клятвенно обещал президенту, что 95% гонорара-взятки отдаст детям-сиротам, но, по обыкновению, обманул и обожаемого президента, и бедных сирот. Словом, в суде истцы получили полный отлуп.
А тем временем Собчак, как видно, не поверив все-таки, что ситуация под контролем и что его не могут продать за 3 процента подлинной стоимости, рванул в Париж писать великую книгу о Сталине. Там он узнал, что в отношении генерала Рохлина, которого так жаждал засудить, нашли более эффективное средство, чтобы другие задумались...
И вот теперь А.Минкин рассказывает в “Новой газете” за 25-31 октября.
Недавно раздается у него телефонный звонок:
— Это депутат Госдумы Нарусова Людмила Борисовна, 1950-х годов рождения. Вы называете моего мужа, бедного пенсионера Собчака, преступником. Предлагаю вам явиться и представить документы...
Минкин положил трубку.
Через месяц опять звонок:
— Это Нарусова, 1950-х годов рождения, жена бедного пенсионера Собчака, получающего пенсию 480 рублей. Я член Комитета Думы по делам женщин и семьи. К нам поступило заявление, что вы похитили ребенка. Мне поручено разобраться. Давайте встретимся в китайском ресторане “Ли Ли Вонг”. Вы любите китайскую кухню? Я обожаю рагу из собачатины...
На этот раз Минкин трубку не бросил и не послал жену бедного пенсионера куда подальше, например, на Тайвань. Дело в том, что у него семейная драма. Разошелся с женой, она забрала маленького сынишку, Александр Викторович пытался как-то уладить проблему, получить возможность видеться с мальчиком, но жена препятствовала. Тогда человек решился на отчаянный шаг — пришел к жене, когда ее не было дома, и увел сына. Но он дал возможность матери видеться с ребенком. Тянется судебное дело... И вот — приглашение от супруги Собчака на собачатину. Минкин — калач тертый. Он позвонил Ли Ли Вонгу и спросил, сколько у него стоит обед. Оказалось, сто долларов с рыла. О-го-го... У журналиста таких денег нет, а обедать за счет жены бедного пенсионера, получающего в месяц 480 рублей, то есть примерно столько долларов, сколько принято в этом ресторане давать гардеробщику, он не пожелал. Есть основание полагать, что было у него при этом еще и некоторое опасение. Помните “Моцарта и Сальери”? — “Последний дар моей Изоры... Переходи сегодня в чашу дружбы...” Или в собачье рагу...
Как бы то ни было, а Минкин позвонил жене пенсионера и сказал, что лучше встретиться в Думе.
— Ах, как жаль, как жаль!.. Отцвели уж давно хризантемы в саду... Хорошо. Жду вас в кабинете номер 1510. Мы поговорим по душам...
Минкин направил стопы в Думу, надеясь побеседовать наедине с сильно очаровательной женщиной, известной в стране под именем Дама в тюрбане, и что он видит! “Прихожу, — говорит, а там, кроме Нарусовой, ее муж по фамилии Собчак”.
