Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6327 ( № 23 2011)

Критике подвергаются и мифы о компетентности граждан, о значимости их эмоционального подъёма. «Во-первых, сильная эмоциональная включённость в политику ставит под угрозу баланс между активностью и пассивностью, ибо сохранение этого баланса связано с невысокой значимостью политики. Во-вторых, политическая включённость такого плана ведёт «к росту политических ставок», создавая благоприятную почву мессианским массовым движениям, подрывающим стабильность демократий».

И далее: «Всё вышеизложенное подводит нас к пониманию того, что в демократической системе должен поддерживаться ещё один баланс – между согласием и разногласием… В обществе должна быть «ограниченная поляризация». Если нет согласия, мало шансов на разрешение политических споров, ассоциирующихся с демократическим процессом».

Согласно Олмонду и Вербе, «гражданская культура – это политическая культура умеренности».

Итак, эта умеренность достигается балансом между пассивностью и активностью общества, компетентностью и доверием, между эмоциональностью и прагматизмом, между согласием и разногласием, между спокойным и продолжительным формированием гражданской культуры и её торопливым внедрением.

Увы, подобной озабоченности строительством демократической культуры мы не видим со стороны отечественных элит.

В заключение приведём касающуюся нас прямо мысль Олмонда и Вербы: «Постепенный рост гражданской культуры путём слияния (разных культур. – В.Ф.) обычно происходит в условиях, когда решение проблем, стоящих перед политической системой, растянуто во времени… Такая постепенность политических измерений характеризует британскую и (в меньшей степени) американскую политическую историю. Проблема, с которой сталкиваются новые страны, заключается в том, что для них такая постепенность невозможна. Настойчивые требования в политике раздаются со стороны многих из тех, кто ещё недавно довольствовался ролью прихожанина…

Эти страны стремятся завершить за короткий промежуток времени то, что на Западе создавалось в течение столетий… Если из нашего исследования что-то и следует, то это то, что нет простой формулы развития политической культуры».

Увы, радикалы не читают умных книг, стремясь пожить «по своей по глупой воле», как говорил герой Достоевского.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 5 чел. 12345

Комментарии:

«И мы эту песню запели, и вторят нам птицы вдали…»

Литература

«И мы эту песню запели, и вторят нам птицы вдали…»

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Нарочитые записки о поэте-песеннике

Из нескольких десятков песен, написанных на стихи Михаила Матусовского известными советскими композиторами, в живом сердечном обиходе, несмотря на распад большой страны и смену идеологем, остаётся два-три десятка. Это очень много.

Можно дискутировать (я бы не стал) о мере поэтического совершенства самых известных строк Матусовского. Как всегда в случаях с песнями, которые знает каждый и поют миллионы, мы оказываемся в другом критериальном пространстве, где не подойдёшь с литературными лекалами. Ведь оказалось, их решительно нечем заменить, эти песенные шедевры, вот и звучат они до сих пор, памятные нам с детства, – с телеэкранов, из наших окон, со школьных площадок.

В Луганске

Михаил Львович Матусовский родился 23 (10) июля 1915 г. в Луганске в семье рабочих. Детские годы провёл в пролетарском городе, окружённом заводами, шахтами, железнодорожными мастерскими, узкоколейками. Учился в строительном техникуме, после окончания работал на заводе. Тогда же начал писать стихи, которые стали публиковаться в местных газетах и журналах. Выступал с их чтением на литературных вечерах.

Вдова поэта Евгения Матусовская вспоминала: «Когда Матусовский работал на заводе в Луганске, туда приехали с концертом два известных молодых поэта – Е. Долматовский и Я. Смеляков. Миша принёс им смятую тетрадочку со своими стихами. Прочитав, они постановили: «Надо ехать в Литературный институт». Матусовский бросил всё и поехал в Москву. Снимал комнатушки, углы. Подружился с ребятами, которые учились на курс старше его, – Константином Симоновым, Маргаритой Алигер. Эта дружба длилась всю жизнь. На каникулах Симонов подолгу гостил у Матусовских в Луганске. Миша был мальчиком разнеженным, а Костя оказался страшным трудягой и работал с утра до вечера. Поэтому Симонов делал так: запирал Мишу в его комнате и говорил: «Открою только тогда, когда ты под дверь просунешь стихотворение». Миша писал стихи, Костя отпирал его. Матусовский выходил, и его наконец-то кормили. Он очень любил поесть, был эдаким Гаргантюа».

В Литинститут Матусовский прибыл в начале 1930-х. Слушал лекции Гудзия и Поспелова, Аникста и Исбаха, Асмуса и Соколова. Увлёкся древнерусской литературой. В 1939 г. вышла первая книга стихов Матусовского «Луганчане», написанная совместно с Константином Симоновым. В том же году он стал членом Союза писателей СССР, а также, окончив институт, поступил в аспирантуру под руководством Н. Гудзия, знатока древнерусской литературы. Защита диссертации, назначенная на 27 июня 1941 г., не состоялась – началась война, и Матусовский, получив удостоверение военного корреспондента, ушёл на фронт. Н. Гудзий добился разрешения, чтобы защита состоялась без присутствия, и телеграмма о присвоении степени кандидата филологических наук настигла Матусовского на фронте.

Вот ещё один красноречивый фрагмент воспоминаний жены поэта: «22 июня 1941 г. Михаил попал на Западный фронт, который защищал Москву. Матусовский плохо видел и поэтому на передовой случайно слишком близко подошёл к немцам. Его подстрелили, тяжело ранили в ногу. Миша лежал на ничейной полосе, и наши никак не могли его оттуда вытащить. Один санитар попробовал, но не дополз – убили. А второму удалось. У Михаила Львовича есть стихотворение «Памяти санитара». Он видит глаза человека, который к нему ползёт… И он в долгу у этого спасителя. А сам он не знает, так ли живёт, всё ли делал правильно? После госпиталя Матусовского опять оправили на фронт. Он прошёл всю войну от первого дня до последнего…»

«Дымилась роща под горою»

Отсюда этот глубинный внутренний опыт поэта, журналиста, майора, орденоносца, нашедший отражение в знаменитых его стихотворениях, ставших песнями-вехами. Вспомним, например, историю создания песни «На безымянной высоте», которая по праву стала в ряд с великими песнями Великой Отечественной. Написана она была к кинофильму «Тишина» В. Баснером.

Дымилась роща под горою,

И вместе с ней горел закат...

Нас оставалось только трое

Из восемнадцати ребят.

Неизменно царапает сердце последний куплет:

Мне часто снятся те ребята,

Друзья моих военных дней,

Землянка наша в три наката,

Сосна, сгоревшая над ней.

Как будто снова вместе с ними

Стою на огненной черте –

У незнакомого посёлка

На безымянной высоте.

Е. Долматовский в своей книге «Рассказы о твоих песнях» писал, что поиск, проведённый редакцией газеты «Советская Сибирь», подтвердил, что в основу песни «На безымянной высоте» положена действительная история: в Новосибирске помнили имена всех «восемнадцати ребят», совершивших подвиг на высоте у посёлка Рубеженка Куйбышевского района Калужской области.

М. Матусовский находился на том же участке фронта, где совершили свой подвиг сибиряки. Тогда же он написал поэму «Безымянная высота». Поэма оказалась записью, наброском песни, родившейся через 20 лет.

На высоте Безымянной в 1996 г. установлен памятник, на камне выбиты строфы песни.

Военная молодость

Гораздо менее известна – сегодня, пожалуй, лишь коллекционерам песен военных лет и ветеранам соответствующего фронта – торжественная песня М. Блантера «Пушки молчат дальнобойные». А ведь это сильная песня, не лишённая особой поэтической образности. Автору этих строк довелось её услышать ещё в юности, в замечательной радиопередаче Виктора Татарского «Встреча с песней».

Пушки молчат дальнобойные,

Залпы давно не слышны.

Что ж мне ночами спокойными

Снятся тревожные сны?

Молнией небо расколото,

Пламя во весь горизонт.

Наша военная молодость –

Северо-Западный фронт.

О послевоенных впечатлениях написана песня «Вернулся я на Родину» (муз. М. Фрадкина).