Максим Калашников - Американское иго. Зачем дяде Сэму русские рабы
И вот тут-то западники приходят прямиком к нацизму. Потому что в этом варианте будущего и США, и европейские страны сталкиваются с громадными проблемами, которые демократическая модель общества решить не в состоянии.
* * *Среди американцев и европейцев довольно-таки много людей, в той или иной степени склонных к нацизму. Скажем, в США миллионы белых работящих мужиков недовольны тем, что их предприятия закрываются и переводятся в Мексику с ее дешевой рабсилой, что им, белым американцам, приходится терпеть падение заработков и конкурировать за рабочие места с пришлыми латиносами и прочими иммигрантами. Им не нравится политкорректность, и они уверены в том, что негры обнаглели, что они живут теперь за счет белых. Аналогичные настроения есть и в Европе — с той только разницей, что ненависть обращается не на негров и мексиканцев, а на пришлых турок, арабов, курдов, иммигрантов из Юго-Восточной Азии и из бывшего советского блока. Австрийцы уже голосовали за Йорга Хайдера, признававшегося в любви к экономической политике Третьего рейха. И во Франции позиции националистов очень сильны. И в Германии они усиливаются.
Нацизм есть в культурно-психологическом коде европейцев. Экономический национализм подобен цепной реакции. Стоит лишь начать — и переход к национализму политическому предопределен. Очень скоро западные страны в деглобализированном мире столкнутся с проблемой старения собственных народов, с тем, что у них не хватает молодых людей белой расы. Следовательно, нужно будет перейти к политике а) стимулирования рождаемости, б) беспощадной борьбы с наркотиками и прочими уничтожителями жизненной энергии. Опыт показывает, что с этими задачами либеральный капитализм справиться не в силах, что лучше всего для этого предназначен национал-социализм. Только он — и не надо ахать — может обеспечить реальные блага и льготы многодетным молодым семьям белых людей. И этот же строй лучше всего обеспечивает и контроль за бизнесом, и мобилизацию средств на технологическое развитие, и борьбу с наплывом эмигрантов из афро-азиатских стран, и предоставление работы тем, кто остался без оной. Наконец, только очень жесткий режим способен сломить эгоистические устремления капиталистов, которые сегодня не хотят закрывать целые отрасли старой экономики ради перехода на новые технологии. Скажем, разве владельцы огромных теплоэлектростанций на газе и угле захотят массового распространения новых источников электричества, компактных, установленных у каждого потребителя? Ведь это обесценивает их капиталовложения в громадные станции, отбивает у них рынок. Так что и тут понадобится помощь диктаторов.
Уже был период, когда нацизм воцарялся в Германии и Австрии, когда он чуть не пробился к власти в Британии. В 1920–1930-е годы почти вся Европа оказалась под властью совершенно недемократических режимов, когда авторитарно-националистические (а также нацистские и фашистские) правители «володели» Испанией и Португалией, Австрией (до 1938 г.) и Польшей, Румынией, Болгарией и Венгрией — не считая, собственно, Италии с Германией. А история на новом витке своем вновь приближается к похожей стадии, к «новым 1930-м годам».
Зародыши нацизма есть среди многих антиглобалистских и экологических движений в Европе. Разве нельзя допустить, что кризис и обнищание не выведут все это на поверхность?
Однако, покончив с глобализацией и порвав с ВТО, европейцы, например, вряд ли сохранят единую Европу с единой валютой. Все равно произойдет размежевание на суверенные государства. Вряд ли шведскому работнику захочется понижать свой заработок (28 евро в час в 2002 г.) до уровня португальца (8 евро в час в 2002 г.) или литовца (4 евро). Скорее всего, европейцы объединятся в военном плане и в проведении совместных научно-технических проектов.
Но и в Европе, и в США националистские режимы натолкнутся на необходимость решать проклятые вопросы современности, причем отнюдь не демократическими методами.
* * *Возьмем, например, необходимость взять в ежовые рукавицы собственный бизнес. Ведь ему очень нравится возможность свободно перемещать деньги по всему свету, пользоваться дешевыми иностранными рабочими и бегать от налогов. Только сила заставит бизнес снова открывать производства в западных странах, опять платить рабочим высокую зарплату, раскошеливаться на налоги. Совершить подобное может лишь диктаторская власть с развитой машиной секретных служб.
При этом, загнав бизнес домой, такая власть будет вынуждена подавлять и рабочее движение, обеспечив капиталистам выгоду хотя бы в этом. Скорее всего, западным рабочим объяснят: «Для сохранения нормальной работы вам придется поступиться и свободами, и частью заработка. Вы будете получать намного больше китайцев, но все же не так много, как в 1970-е годы». Соответственно получат дубинкой по башке и «зеленые»: чтобы не мешали промышленникам.
Нацистской Европе и националистическим США придется мобилизовать большие средства на крупные экономические и научно-технические проекты. Ведь грядет эра иссякания нефти, и надо сохранять конкурентоспособность. А это значит, что нужны обширные государственные программы в области авиации, космоса, ядерной энергии, в сфере освоения новых видов топлива и энергии, громадные вложения в возрождение образования. Кому это по силам? Только тоталитарным режимам.
Одновременно нужно пресечь наплыв в свои страны некоренных, пришельцев из Африки, Азии, Латинской Америки и с обломков соцлагеря. Стало быть, нужно стрелять на поражение, устраивать массовые депортации, держать концлагеря, тянуть колючую проволоку по границам, а в своих городах держать специальные службы по выявлению лиц «без прописки». Опять-таки придется строить тоталитарный режим.
* * *Но самая трудная работа для вероятных антиглобалистских режимов в США и Европе предстоит с собственным белым населением.
Первая проблема — это вопрос стариков. Поскольку белые западники не хотят рожать детей, то их страны стареют. Через пару десятилетий пенсии и пособии стариков станут поглощать громадные средства, отбирая у государства всякую возможность поддерживать оборону, высокотехнологичный сектор, науку, образование и самое главное — молодежь. Поэтому придется насильно лишать стариков права голоса, урезать им пенсии до голодного минимума (заодно поощряя нынешнюю молодежь рожать детей — единственную опору в преклонных годах).
Одновременно придется волевым порядком оказывать помощь молодежи, производящей на свет двоих и более отпрысков, давая таким семьям жилье, льготные ссуды и прочие блага. Ну а такую политику способен проводить лишь национал-социалистический режим.
Но поскольку для исправления положения потребуются минимум два десятилетия, то антиглобалистским режимам придется вести вполне нацистскую политику по ввозу в страну этнически приемлемых иммигрантов — белых специалистов и квалифицированных рабочих, которые могут влиться в местную культуру, не вызывая раздражения у местного населения.
* * *Ну а там, где национализм, там и милитаризация общества, поощрение его воинственности. Это, впрочем, тоже неудивительно. Ведь что быстрее всего развивает технологии и поднимает производство? Гонка вооружений. Что позволит радикально решить проблему затопления Европы выходцами из стран Азии и Африки? Да только применение генетически сконструированного биологического оружия, приспособленного для высокоточного поражения строго определенных рас и народов. (Таковое оружие способны применить лишь очень решительные правители а-ля фюрер.) Одновременно новые технологии, которые делают лишними множество рабочих рук, заставят режимы будущего искать способ занять безработную молодежь. И вот тут опыт Третьего рейха может оказаться весьма соблазнительным. Армии разных видов — вот прекрасный аккумулятор для буйной юности.
* * *Тяжелая борьба предстоит на культурном фронте. Антиглобалистским и националистическим властям понадобится восстанавливать этику накопления и труда, а не потребления. Придется заставлять народ больше работать и откладывать деньги, чем развлекаться. А для этого нужно покончить с нынешней «телевизионной культурой», которая, собственно говоря, и разрушает этику труда.
Профессор Лестер Туроу в книге «Будущее капитализма» (1997 г.) считает, что разрушается та мораль, которая и подняла Америку к вершинам могущества: трудиться и копить деньги, соблюдая при этом законы. Телевизор, сотни его викторин или игр типа «Колеса удачи» учат совсем другому. Счастье — немедленно. Нет, нет, нет, мы хотим сегодня… «Индивидуальное потребление прославляется как единственный предмет личного честолюбия, индивидуальное достижение — как единственная законная цель. Для телевизионного героя нет смерти и ограничений реального мира. Нет долга и жертвы, нет общественной обязанности, нет общего блага. Любое поведение считается законным: ценности воплощаются не в действиях людей, а в их чувствах. Чувствуйте, но не думайте. Общайтесь, но не обещайте. Воспитывается цинизм, поскольку все герои в конечном счете изображаются как глупцы…
