Юрий Помпеев - Кровавый омут Карабаха
Вопрос: — Азербайджанцы, компактно проживающие в Армении, никогда не выдвигали подобных требований. Ведь они могли бы сделать то же самое?
Свентоховский: — Да, конечно, любая нация может претендовать на ту или иную территорию. Но это должны быть справедливые притязания…
Заметным событием того же, 1989 года, стало письмо ленинградского рабочего НПО «Электронмаш» Игоря Пояркова, адресованное председателю Комитета Конституционного надзора СССР Сергею Алексееву. Взгляд Пояркова на конфликт в Карабахе состоял в том, что «тупиковая ситуация в этом регионе создана не столько обезумевшими от национализма людьми, сколько беспринципностью органов власти СССР, в том числе и возглавляемым вами Комитетом».
«Если им (армянам — Ю. П.) — продолжал Игорь Поярков, — в какой-то момент больше всех других прав на свете стало необходимым право на самоопределение нации (подчеркнуто автором письма — Ю. П.), они свободно и в полной мере могут им воспользоваться, уезжая из НКАО в Армению! Почему же они этого не делают?
Они желают уехать в Армению вместе с территорией, на которой проживают.
А без территории?
Без территории они не хотят!
Весьма сожалею, но совершенно очевидно, что этим людям всё-таки важнее территория, на которой они проживают, чем самоопределение нации. Самоопределение армян уже есть. Сколько же раз одна нация пожелает самоопределяться?».
Анализируя 70-ю и 78-ю статьи Конституции СССР, Игорь Поярков, как и люди, принимающие в конфликте вольное или невольное участие, оглядывался на государство, ждал, что медлительный и неповоротливый Центр открыто назовет виновников конфликта: «кто они — национальные герои, освободители? Или заурядное хулиганье и бандиты?».
Отсутствие позиции государства в течение двух лег вызывало, по мнению И. Пояркова, в обеих республиках «рост числа экстремистов и их желания оказать на государство возможно более сильное давление. Попутио лилась кровь, подхлестывая события».
«Что же вы медлите с объяснениями? — вопрошал рабочий юристов Комитета Конституционного надзора, — если я разобрался в вопросе, увидел причины и следствия за пять минут (два дня у меня ушло на то, чтобы добыть экземпляр «Конституции СССР»?)».
Укор его «медлить два долгих года, медлить, когда рушится экономика целых регионов, сотни тысяч людей изгоняются из своих домов, а число погибших исчисляется сотнями, нельзя», — остался безответным.
Письмо Пояркова было обнародовано лишь газетой «Бакинский рабочий», и то с серьезными цензурными купюрами. Назову основные из них, проливающие свет, прежде всего, на азербайджанских идеологов, на их полную зависимость и покорность перед Москвой.
Купюра первая: «На какой авторитет и уважение этот Союз ССР может рассчитывать, если позволяет полоскать статьи собственной Конституции в помойном ведре ереванских митингов?».
Купюра вторая. В медлительности Поярков обвинял не только Комиссию С. С. Алексеева, но и «Правительство тов. Рыжкова, и Президиум Верховного Совета СССР, возглавляемый двумя юристами и лично Генеральным секретарем тов. Горбачевым».
Редактор «Бакинского рабочего» убрал из текста Пояркова упоминание о том, что «и не велась бы сегодня война Армении против Азербайджана с применением вертолетов, бронетранспортеров и артиллерии».
И что самое главное, выбросили решительную концовку: «Националистическая пена в Армении не спадает и сама по себе не спадет. Никто из людей, схватившихся там за оружие, не читал Конституции СССР и не разбирался в ней. Они глотали то, что им в обработанном для употребления виде выдавалось там на митингах идеологами конфликта. Кто эти идеологи? Для меня бесспорно: человек, нарушающий Закон и подстрекающий множество людей на нарушение Закона, есть преступник, попросту не успевший сесть на скамью подсудимых Нюрнбергского процесса».
Так вот рассуждал ленинградский рабочий Игорь Поярков, веривший, как многие шукшинские «чудики», в государство и его законы, обязательные для всех.
Напомню, для сравнения, позицию М. С. Горбачева по этому поводу: «Советские законы предусматривают наказание за разжигание национальной розни, и правоохранительные органы должны обеспечивать безусловное их соблюдение».
А главные персонажи для «наказания за разжигание национальной розни» находились в самом близком окружении Генсека и Президента, манипулируя им, подобно кукловодам.
Профессор же Свентоховский свой доклад в Колумбийском университете в феврале 1989 года закончил следующим пожеланием:
«Сейчас следует думать о восстановлении добрых отношений между армянами и азербайджанцами. Дружба между этими двумя народами должна быть возрождена. Ведь и близкие соседи иногда спорят. Конфликт этот следует устранить. Нельзя допускать кровавых столкновений, так как после них трудно восстанавливать дружбу…».
Его выступление не понравилось армянским участникам конференции. Профессор с болью вспоминал, как к нему подошел один из них, посмотрел в глаза и плюнул Свентоховскому под ноги со словами:
«Что вы за ученый? Как вы можете утверждать, что вы являетесь американским ученым? — и добавил по-армянски: — Пусть твое лицо будет грязнее моей подошвы!».
Сумгаит: «Мы заставим в нас стрелять»
В сентябре 1988 года в статье «Арцах: раны и надежды» Зорий Балаян вспомнил о первой встрече с М. С. Горбачевым:
«Уже в 1988 году сразу же после начала Карабахского движения Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев спросил Сильву Капутикян и меня: «А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч бакинских армян?» Я ответил вопросом на вопрос: «А почему, собственно, возникает необходимость думать о судьбе двухсот семи тысяч армян в Баку, мы же государство…»».
Этот диалог интересен с нескольких сторон. Прежде всего, поразительно спокойствие армянских ходоков, хотя о «запланированной крови» (это выражение позже пустит в оборот Андрей Нуйкин) своих соплеменников широко оповестил один из лидеров «Крунка» А. Манучаров: «Мы заставим в нас стрелять!» Деланная (как показали будущие события) обеспокоенность Горбачева явилась ни чем иным, как прощупыванием позиции идеологов национализма, поведут ли они цивилизованных и богоизбранных армян в кровавый омут вражды с «варварами турками и татарами буферной республики, искусственно созданной Сталиным». Выяснилось: поведут, не остановятся ни перед чем, потому что только кровь возбуждает массовую злобу и месть, а виноватым, при любом варианте, останется Азербайджан, и можно будет потребовать ликвидации этого «административного деления», не обеспечившего безопасности своих граждан, независимо от их национальной принадлежности.
Удивительно живуча типология разжигания межнациональной розни! Просто диву даешься, когда читаешь:
«Злосчастный вопрос в жизни народов Закавказья — вопрос о возможности установления прочных постоянных основ мирного сожительства тюркского (азербайджанского — Ю. П.) народа с армянским все больше и больше заходит в тупик… Мы продолжаем думать, что интересы армян и тюрок так сильно переплетены, что изолировать их друг от друга невозможно, и всякая попытка к полной изоляции чревата тяжелыми жертвами для обеих сторон, и потому все наши усилия направлялись к установлению основ мира и совместной трудовой деятельности…
Не то мы видим, к сожалению, со стороны политических руководителей армянского народа. Наоборот, мы наблюдаем в последнее время усиление по всем фронтам агрессивной работы армянских деятелей против законных прав азербайджанских тюрков. Все их дипломатические способности в Европе направлены к тому, чтобы представить в глазах европейского общества азербайджанских тюрок главными виновниками трагедии армянского народа. Пресса обрабатывает общественное мнение в этом же направлении… Получается такое впечатление, что несчастные армяне стали жертвой азербайджанских тюрок, которые пребывают благополучно на победных лаврах. Вся эта организованная работа армянских руководителей поддерживает кровавые события последних лет. В этих организованных рамках ведется в настоящее время, в частности, работа вокруг карабахского вопроса».
Тактика идейного национализма весьма стойкая вещь, потому что я процитировал взгляд более чем семидесятилетней давности: так писала газета Азербайджанской Демократической республики «Азербайджан» 6 июля 1919 года.
Не вдаваясь в историю «армянского вопроса» (отсылаю внимательного читателя к одноименной статье В. Гурко-Кряжина из Большой Советской Энциклопедии 1926 года издания), замечу, что к началу первой мировой войны армяне, по выражению П. Н. Милюкова, «засевшие на перепутье между Россией и Турцией», приобрели крупное политическое значение из-за стремления великих держав — России и Англии — к захвату Босфора и Дарданелл. Потеряв государственность в 387 году нашей эры, спустя почти полтора тысячелетия, после русско-турецкой войны 1877 года, турецкие и российские армяне попытались с помощью упомянутого мной графа Лорис-Меликова и кавказского наместника великого князя Михаила Николаевича создать национально-армянское государство. Эти петиции и официальные обращения имели последствием лишь полную изоляцию армян — не только от Турции, но и от Англии, сменившей свою ориентацию. От России армяне отказались сами после отставки графа Лорис-Меликова с поста министра внутренних дел империи в 1881 году, последовавшей вслед за убийством Александра II.
